Старец Зиновий, митрополит Тетрицкаройский, выходец из знаменитой своим старческим деланием Глинской пустыни, занимает в истории православного монашества нового времени и Православной Церкви особое место. В его лице удивительным образом сочетались святость личной жизни, любовь к людям, любовь к просвещению, умение привлечь и духовно воспитать многочисленный сонм учеников, святительское окормление паствы. Старец Зиновий стал живым связующим звеном между дореволюционным старчеством и старчеством конца XX века.
Родился будущий владыка в г. Глухов 14 сентября 1898 г., назвали мальчика Захарией. Он рано лишился родителей. Отец умер, когда ему было 3 года, а мать - когда исполнилось 11 лет. Пришлось жить у родственников в семье сестры, жили бедно, и мальчика устроили на работу в пошивочную мастерскую при Глинской пустыни. Это было для мальчика большой радостью.
В 16 лет его зачислили послушником в Глинскую пустынь. Обычно вновь поступавших определяли в гостиницу, чтобы научился служить людям, потом в прачечную, чтобы не боялся в будущем никаких трудов, - на год или два. Потом, смотря по усердию и склонности к определенным трудам, посылали на кухню, в пекарню, в переплетную или швейную и другие мастерские, если была явная склонность к иноческой жизни. У Захарии было все хорошо с первыми послушаниями, а на специальных не ладилось. Старшие постоянно жаловались на него настоятелю, его переводили с места на место. Он очень переживал, боялся, что отправят домой. Жалел его и старался поддержать только один строгий схимонах Герасим, который и стал его духовным отцом, приучая молодого послушника к продолжительным молитвам, строгому ограничению в пище, воздержанию в словах. Постепенно наладилось дело и с послушаниями. Захарию поставили присматривать за лошадями, которых он очень боялся, но потом привык к ним, и дело пошло на лад. В 1916 г. Захария ушел на военную службу, молясь в душе Богу, чтобы его поставили на такое место, где он мог бы никого не убивать. Его зачислили в роту конвоиров, и в военных действиях он не участвовал. В Пинских болотах, в Белоруссии, он получил заболевание ног, которое мучило его потом всю жизнь.
В 1917 г. Захария вернулся в Глинскую пустынь, где в день Благовещения Пресвятой Богородицы был пострижен в монахи с именем Зиновий, в честь священномученика Зиновия, епископа Эгейского. Настоятель обители архимандрит Нектарий благословил монаха Зиновию ездить на монастырскую мельницу в г. Путивль в 40 км от монастыря, что в условиях гражданской войны было сопряжено с большим риском. По милости Божией ему удавалось благополучно выполнять это послушание.
Учась на деле отсечению своей воли и смирению, однажды ему пришлось изменить внешний облик и тайно отвезти, как потом выяснилось, архиерея из обители, который и предсказал ему архиерейство, которое он получил через 35 лет. В 1922 г. Глинскую пустынь закрыли, а вскоре и разорили. Монах Зиновий взял с собой один из антиминсов, на котором впоследствии совершали богослужения под открытым небом. Направился он в Грузию, где было спокойнее. В Драновском Успенском монастыре его рукоположили в иеродиакона, а в 1925 г. - во иеромонаха. В 1927 г. и этот монастырь закрыли. Отец Зиновий стал настоятелем церкви великомученика Георгия, а потом служил в Никольском храме г. Сухуми. Вскоре и это стало невозможно, он решил подняться в горы, устроив там скит, а потом жил в греческих селениях, переходя с места на место и зарабатывая на жизнь пошивом одежды местному населению. Затем о. Зиновий уехал в Ростов-на-Дону, где стал служить в Софийском соборе. В 1930 г. его арестовали. В следственном изоляторе тюрьмы он встретился с будущими Глинскими старцами о. Серафимом (Романцовым) и о. Андроником (Лукашем). Их отправили в Среднюю Азию, а отца Зиновия - на Урал. По дороге к месту заключения партию арестантов закрыли в вагоне и не давали им пить. Люди мучались от жажды, и отец Зиновий стал молиться о дожде. Господь послал длительный дождь. У иеромонаха Зиновия была деревянная ложка, которую можно было просунуть сквозь решетку окна. Попеременно из этой ложки напились все. В тюрьме о. Зиновий, помнивший наизусть часто проводимые службы, молился, крестил, отпевал, исповедовал, епитрахилью служило полотенце, на котором углем были начертаны кресты.
Работал он наравне со всеми, но вскоре надорвался, и его перевели на работу в портняжную мастерскую. После освобождения из тюрьмы батюшка вернулся в Сухуми, но там его не прописали, несмотря на то, что там у него был свой дом. И отец Зиновий поселился в горах Абхазии. В этот период многие из Глинских старцев подвизались вблизи озера Амткел. В горах он основал небольшую монашескую общину. Среди монахов-пустынников он пользовался большим авторитетом. В этот период своей жизни он ощутил счастье особой близости к Богу. Когда большевики разогнали монашескую общину, отец Зиновий старался помогать подвижникам, которые остались в горах. В горах иеромонах Зиновий подвизался в период с 1936 по 1942 год.А сам он поехал в Тбилиси, где его увидел грузинский патриарх Каллистрат, который предложил ему стать внештатным священником Сионского собора (1942 -1944 гг.). С 1944 по 1945 г. отец Зиновий служил в Мцхетском Ольгинском монастыре. Он был делегатом от Грузинской Церкви на Поместном соборе Русской Православной Церкви в 1945 г.. в этом же году возведен в сан игумена. С 1947 по 1950 г. служил настоятелем кладбищенской церкви в честь Святого Духа в Батуми. Когда в 1950 г. скончался настоятель Александро-Невской церкви в Тбилиси, патриарх Каллистрат, к удивлению всех, срочно вызвал отца Зиновия из Батуми и в тот же день вечером возвел его в сан архимандрита и назначил настоятелем Александро-Невской церкви. Когда патриарха спросили, почему на это место назначен отец Зиновий, он ответил: «Этот человек… имеет великое послушание, а послушание затмевает и грамотность, и гордость, и ставит его на первое место». В этом храме отец Зиновий прослужил до конца жизни. В ноябре 1955г. архимандрит Зиновий был назначен благочинным русских приходов, находящихся вне Тбилиси - в Карталинии, Кахетии и Армении. 30 декабря 1956 г. состоялась его епископская хиротония, а 6 марта 1957 г. епископа Зиновия назначили вторым викарием Его Святейшества с титулом «епископ Степанаванский».
Когда в 1944 г. Глинская пустынь была открыта, многие из старцев этой обители вернулись туда. В 50-е годы отец Зиновий неоднократно бывал там. В 1956 г. настоятель пустыни архимандрит Серафим (Амелин) вызвал отца Зиновия и просил его взять на себя настоятельство обители. Отец Зиновий, не желая огорчать старца, просил время на обдумывание. Но в беседах с некоторыми из братии пророчески предрек, что обитель перестанет существовать. В 1961 г. Глинская пустынь была закрыта. Некоторые из братии обители приехали Грузию, где были с радостью приняты владыкой Зиновием и почитаемы не только русскими, но и грузинами. 12 апреля 1972 г. владыка Зиновий был возведен в сан митрополита и принимал самое деятельное участие в подготовке и проведении 12 Поместного собора Грузинской Церкви и интронизации Блаженнейшего Каталикоса - Патриарха Илии ІІ. В марте 1978 г. он сопровождал новоизбранного Святейшего Каталикоса - Патриарха Илию во время братского визита в Россию. Святитель Зиновий очень любил Грузию и даже своим духовным чадам говорил: «Любите Грузию так, как люблю ее я».
Владыка Зиновий все делал основательно, не спеша. Не раз он посещал Москву, Троице-Сергиеву Лавру, посещал Пюхтицкий монастырь. И к нему приезжали многие архиереи - и с официальными визитами, и когда нужен был совет. Все 35 лет своего служения в Александро-Невском храме в Тбилиси владыка Зиновий прожил в скромном домике около храма. Все его «покои» составляла одна комната-келья, где поместились лишь стол, кровать и два шкафа с книгами. Патриарх Давид предложил ему построить резиденцию, но владыка Зиновий отказался. Ему привычнее и проще было в своей келье. Каждый день утром и вечером владыка Зиновий старался приходить на богослужение. В праздничные дни он служил или выходил на молебны. Люди, близко знавшие владыку, отзывались о нем с удивлением и уважением, так как в его лице сочеталось величие иерарха со смирением простого монаха. Пережив много трудностей, лишений, много болея, он оставался сердечным, радушным, гостеприимным. Всех ему хотелось утешить, духовно укрепить, воодушевить. Говорил он обычно мало, старался прежде выслушать. Когда Господь помогал явно по молитвам владыки, то владыка Зиновий объяснял это верой просивших: «По вере вашей будет вам». Более всего учил владыка усердной молитве, духовному рассуждению и долготерпению.
Владыка Зиновий, всегда окруженный людьми, которых стремился утешить, вразумить, наставить, вынужден был многих выслушивать и вести многочасовые беседы. Это его очень утомляло, но никогда не раздражало, не лишало внутреннего мира и собранности. Потребность в молитве он мог осуществить только в ночные часы. Себе он не делал послабления, но другим не давал строгих правил. Считая молитву барометром духовной жизни, владыка Зиновий стремился и приходящих к нему настроить на серьезное и внимательное отношение к молитве церковной и домашней.
Неумолимые годы приближали время кончины. Готовясь к нему, владыка принял схиму с именем Серафим - в честь преподобного Серафима Саровского. Теперь он реже выходил в храм, но ничего не менял в своей жизни до конца. Последнюю литургию владыка отслужил в день преподобного Серафима Саровского, 1 августа 1984 г., и почувствовал, что ноги отказывают. А 19 декабря, в день памяти святителя Николая, владыка последний раз вышел в храм, был на молебне. После этого он уже не мог ходить, молился в келье днем и ночью. В последнюю ночь перед кончиной он сказал келейнику: «Я от вас ухожу». Попросил остаться игуменов Филарета и Вениамина. Его соборовали, причастили, и во время чтения канона на исход души он тихо скончался на 87-м году жизни 8 марта 1985 г. Его отпевали монашеским чином. Возглавил собор иерархов и священнослужителей, собравшихся на отпевание, патриарх Илия ІІ. Владыку похоронили 14 марта, и многие, присутствовавшие на похоронах, вспоминают, что тело его, находившееся в церкви семь дней, не подверглось тлению и изменению за эти дни. Он лежал, как будто спал.
За время многолетней пастырской деятельности схимитрополит Серафим был награжден многими орденами Грузинской, Русской и других Православных Церквей. 12 ноября 1985г., в день празднования священномученика Зиновия, в храме Александра Невского в Тбилиси патриарх Илия ІІ в своей речи перед панихидой сравнил владыку Зиновия с бриллиантом, который никогда не теряет своей силы, сколько бы времени он ни просуществовал, и ценность его не умаляется со временем. Он выразил твердую веру в то, что душа владыки Зиновия ныне предстоит у Престола Божия и он, стяжавший венец правды, имеет высокое дерзновение молиться о своих духовных чадах, и о всех, кто молитвенно чтит его память. Святейший патриарх Илия и по сей день свято чтит память своего духовного отца - владыки Зиновия, 8 марта 2010 г.
Честные мощи святителя Зиновия покоятся в Иверии, в г. Тбилиси, в храме Святого благоверного князя Александра Невского, напротив левого придела в честь святителя чудотворца Николая Мирликийского. В нише стены храма над надгробием за стеклянной дверцей находится его келейная икона - копия Глинской чудотворной иконы Рождества Божией Матери.
21 августа 2010 г. по решению Священного Синода Украинской Православной Церкви за Божественной литургией в монастыре Рождества Пресвятой Богородицы Глинская пустынь был совершен чин прославления трех подвижников 20-го века - схимитрополита Серафима (Мажуги), схиархимандрита Серафима (Романцова) и схиархимандрита Андроника (Лукаша). Память новопрославленных святых стала совершаться в день празднования Собора святых преподобных отцов Глинских - 9 сентября (22 сентября по н. ст.).
Использованные источники и литература:
1. Чесноков З. Старец и митрополит. О жизни святителя Зиновия (Мажуга), в схиме Серафима. - М.: Новоспасский монастырь, 2011. -216 с.
2. Жизнеописание Глинских старцев. Глинская пустынь. 2010 г. - 44 с.
3. Сайт Троицкого храма г. Батайска http://hram-bataysk.ru/serafimmaquga/
4. Сайт Православие.RU
Как верующие люди любят святых, и как часто обращаются к ним за помощью! Ищет сердце общения с небесными жителями, которые перешли порог смерти и вошли в Царство Небесное. Жаждут они, чтобы и мы попали в Рай и готовы во всем помогать нам. Они ждут общения с нами через нашу молитву. О многих мы знаем, а многие сокрыты от нас промыслом Божиим. Но иногда, по милости Божией, наступает такой момент в жизни, о котором сказано: «Не может укрыться город, стоящий на верху горы. И, зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в доме. Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного» (Мф. 5:13-16).
Сам Господь тогда прославляет своих святых и открывает их имена для того, чтобы мы чтили их и прибегали к их помощи. В 2010 году были прославлены известные глинские старцы - (митрополит Зиновий Мажуга), схиархимандрит Серафим (Романцов), и схиархимандрит Андроник (Лукаш).
Тело новопрославленного святого митрополита Зиновия (Мажуги) почивает в Грузии, в Тбилиси, в русском храме святого благоверного князя Александра Невского. В нем владыка был настоятелем и служил все последние годы жизни.
Юного Захарию отдали в Дом трудолюбия при Глинской пустыни. Уже тогда мальчика называли монахом
Митрополит Зиновий (в миру Захария) родился в городе Глухове Черниговской губернии в 1896 году. Он рано остался сиротой, но всю жизнь вспоминал наставления своей глубоко верующей матушки Феодосии, которая передала ему свою веру и любовь ко Господу. Юного Захарию отдали в Дом трудолюбия при Глинской пустыни. Уже тогда мальчика называли монахом. С самого детства он благоговел к Пресвятой Богородице, и Она Сама стала его покровительницей и путеводительницей по морю житейскому. В 1914 году Захария стал послушником Глинской пустыни. С самого детства он был очень милостивым и сострадательным. По воспоминаниям рабы Божией Анны, которая была его ближайшей соседкой и долгие годы ежедневно общалась с ним, владыка Зиновий был человеком очень чутким, с чрезвычайно отзывчивым сердцем. Мог выслушивать и утешать всех, кто приходил к нему. Часто до полного изнеможения. Он не мог отказать в помощи. Владыка Зиновий был очень прост в жизни и доступен для общения. Часто дарил соседским деткам мелочь. Скорбел обо всех сердцем. Был совершенно незлопамятным и кротким человеком. Даже когда староста храма, в котором владыка был настоятелем, писал на него жалобы, в ответ на возмущение прихожан недостойным поведением этого человека и желание снять его с этого места, владыка отвечал, что никого он снимать не будет. Еще в юности, когда Захария был послушником в монастыре, его старцем был отец Герасим, известный своим строгим отношением к послушникам. Но будущий владыка все переносил с терпением и полным послушанием.
И в тюрьме будущий святитель тайно продолжал нести свое пастырское служение, облегчая многим людям тяжкий крест заключения
Хотя у отца Зиновия был дом в Сухуми, прописку он так не получил. Он ушел в горы и образовал там монашескую общину. Многие люди духовно окормлялись у него. Многие монахи из других разоренных монастырей России скрывались тогда в горах Кавказа. Им покровительствовал Католикос-Патриарх Грузии Каллистрат (Цинцадзе), а после Патриарх Мелхиседек. Но богоборческая власть и там не дала находиться молитвенникам. Однажды, преследуемый властями, отец Зиновий заснул в медвежьей берлоге и был чудесным образом спасен. Это произошло в день праздника святого Николая Чудотворца и святого Шио Мгвимского. По благословению Святейшего Патриарха Каллистрата, отец Зиновий стал служить сверхштатным священником при главном кафедральном Соборе Сиони, в Тбилиси. В 1943 году Блаженнейший Каллистрат наградил его наперсным крестом.
«Этот человек... имеет великое послушание, а послушание затмевает и грамотность, и гордость…»
Отец Зиновий был представителем Грузинской Православной Церкви на Поместном Соборе Русской Православной Церкви в 1945 году и на интронизации Патриарха Алексия I (Симанского). Патриарх Алексий I наградил грузинское духовенство наградами, а отца Зиновия почтил саном игумена. Отец Зиновий служил в разных уголках Грузии, а когда скончался настоятель русской Александро-Невской церкви в Тбилиси, то Патриарх Каллистрат срочно вызвал его и назначил настоятелем. Он сказал о нем такие слова: «Этот человек... имеет великое послушание, а послушание затмевает и грамотность, и гордость, и ставит его на первое место».
Всю свою жизнь владыка Зиновий посвятил служению Господу и утешению страждущих. Во время , он, как и многие, горячо молился о спасении осажденного города и удостоился видения, о котором вспоминал потом:
«В это же время и мне под утро в тонком сне привиделось, как святая Нина предстоит перед Престолом Божиим на коленях и молит Господа пожалеть и помочь страждущим людям осажденного города одолеть врага и супостата. И при этом из Ее глаз катились крупные, величиной с виноградину, слезы. Я это растолковал так, что Божия Матерь дала послушание святой Нине быть споручницей этому осажденному городу».
Пресвятая Богородица исцелила его, когда он был при смерти. После этого он пережил и всех тех врачей, которые тогда предрекли ему явную смерть
Являлась владыке Зиновию и Сама Пресвятая Богородица. Однажды Она исцелила его, когда он был при смерти. После этого он пережил и всех тех врачей, которые тогда предрекли ему явную смерть. В сан митрополита епископ Зиновий был возведён 1972 году. Владыка стал духовным отцом Патриарха Илии II, и сам постригал его в монашество. Он завещал своим духовным детям после его смерти слушаться Патриарха Илию II. При жизни он покровительствовал всем насельникам Глинской пустыни, изгнанным из стен родной обители.
«Нередко Владыка оказывал людям милость тайно, о чем узнавали уже потом и случайно. Некоторые монахи рассказывали мне, что когда они стояли в храме, то Владыка Зиновий, проходя мимо них и благословляя, незаметно давал им деньги. Он ежедневно присутствовал на всех службах, совершавшихся в храме, и на Литургии вынимал множество частиц за живых и усопших, за тех, кого он знал и о ком его просили молиться. В своей личной жизни Владыка отличался простотой и невзыскательностью, но церковные службы проводил с особым торжеством и благолепием.
Из святых покойный митрополит особенно любил святителя Николая и советовал во всех скорбях и нуждах обращаться к нему, а если есть возможность, то как можно чаще читать акафист этому замечательному чудотворцу. Также любил он молиться мученику Иоанну Воину и преподобному Серафиму Саровскому. В последние годы своей жизни он принял тайный схимнический постриг с именем Серафим. О нем, как и о преподобном Серафиме, можно сказать словами тропаря: “От юности Христа возлюбил еси”. После смерти митрополита Зиновия я дважды видел его во сне. Первый сон: после погребения он лежит во гробе, как живой. Ночь. Храм закрыт. Кто-то стучится со стороны двора в двери храма и просит у митрополита благословения. Тот встает, протягивает руку для благословения, и вдруг рука его удлиняется и достигает двери храма; он благословляет и снова ложится в гроб. Я думаю, смысл сна был таков: владыка быстро откликается на молитвы людей, даже те, кто по своим грехам находится за дверями храма (как в древности — несущие епитимью), не лишаются его помощи и благословения, и о них возносится к престолу Божию его молитва. Второй сон. Также ночь. Храм освещен, и владыка ходит по храму, внимательно осматривая каждый уголок. Значит, он не ушел от нас, он здесь, он как живой с нами, он незримо посещает храм, в котором был настоятелем тридцать пять лет».
После кончины митрополита Зиновия (Шиолошвили) благословил похоронить его в храме. «Хорошо, что владыка не только духом, но и телом будет пребывать с нами», - сказал при этом Патриарх. А в день похорон Патриарх Илия II сказал о нем: «Жизнь митрополита Тетрицкаройского Зиновия была полностью посвящена служению святой православной церкви и ближнему. Бывают люди, имена которых надолго остаются в сердцах и в молитвах верующих людей. Таким облагодатствованным человеком, который стяжал благодать Святого Духа был Высокопреосвященный Митрополит Зиновий».
Владыка чрезвычайно любил Грузию и не благословлял (как и его духовный сын схиархимандрит Виталий) никого без крайней нужды уезжать из нее. Вот и сейчас он так же ждет всех нас там, в Грузии, в Тбилиси, с великой любовью. О таких людях, как владыка Зиновий, сказано в Евангелии: «Блажени милостивии, яко тии помиловани будут», «Блажени чистии сердцем, яко тии Бога узрят», «Блажени миротворцы, яко тии сынове Божии нарекутся» (Мф. 5: 7-9). Теперь владыка Зиновий зрит Господа и прославлен Им перед нами. Нам только надо прийти к нему и попросить о помощи, а если не можем, то хотя бы мысленно обратиться к нему с горячей верой в его предстательство за нас перед Господом. И как при жизни святитель никому не мог отказать в помощи, так и теперь он поможет всем, кто призовет его в своих молитвах.
Мит-ро-по-лит Зи-но-вий, иерарх Гру-зин-ской Церк-ви (в ми-ру За-ха-рий Иоаки-мо-вич Ма-жу-га), на-чи-нал свою ду-хов-ную жизнь в Глин-ской пу-сты-ни. Ро-дил-ся он неда-ле-ко от оби-те-ли, в г. Глу-хо-ве 14 сен-тяб-ря 1898 г. На-зва-ли маль-чи-ка За-ха-ри-ей. Он ра-но ли-шил-ся ро-ди-те-лей. Отец умер, ко-гда ему бы-ло 3 го-да, а мать ко-гда ис-пол-ни-лось 11 лет. При-шлось жить у род-ствен-ни-ков. Жи-ли бед-но, но ос-но-вы бла-го-че-стия - ве-ру и лю-бовь к Бо-гу, за-ло-жен-ные по-кой-ной ма-те-рью, маль-чик бе-рег все-гда. Сест-ра его, уже имея свою се-мью, и при-няв-шая млад-ше-го бра-та, вско-ре устро-и-ла его в по-ши-воч-ную ма-стер-скую при Глин-ской пу-стыне. Это бы-ло для него ве-ли-кой ра-до-стью: он бе-гал в оби-тель и рань-ше, знал неко-то-рых на-сель-ни-ков, жалев-ших оси-ро-те-ло-го маль-чи-ка, с теп-лом и уча-сти-ем от-но-сив-ших-ся к нему. Ко-гда ему ис-пол-ни-лось 16 лет, его за-чис-ли-ли в Глин-скую пу-стынь по-слуш-ни-ком. Обыч-но вновь по-сту-пив-ших опре-де-ля-ли сра-зу же в го-сти-ни-цу, чтобы на-учить слу-жить лю-дям - на пол-го-да, по-том - в пра-чеч-ную, чтобы не бо-ял-ся в бу-ду-щем ни-ка-ких тру-дов - на год или два. По-сле это-го, смот-ря по усер-дию и склон-но-сти к опре-де-лен-ным тру-дам, по-сы-ла-ли на кух-ню, в пе-кар-ню, в пе-ре-плет-ную или швей-ную и дру-гие ма-стер-ские, ес-ли яв-но бы-ла склон-ность к ино-че-ской жиз-ни. Ес-ли ее не за-ме-ча-ли в юно-ше, то со-ве-то-ва-ли вер-нуть-ся до-мой.
У За-ха-рии бы-ло все хо-ро-шо с пер-вы-ми по-слу-ша-ни-я-ми, а на спе-ци-аль-ных - не ла-ди-лось. Стар-шие без кон-ца жа-ло-ва-лись на него на-сто-я-те-лю, его пе-ре-во-ди-ли с ме-ста на ме-сто… Он очень пе-ре-жи-вал, мо-лил-ся изо всех сил, бо-ясь, что его от-пра-вят до-мой. Жа-лел его и ста-рал-ся под-дер-жи-вать лишь один стро-гий схи-мо-нах Ге-ра-сим, ко-то-ро-му его по-ру-чи-ли. Ста-рец ре-шил ис-пы-тать мо-ло-до-го по-слуш-ни-ка, стал гроз-но вы-го-нять и да-же обе-щал по-бить, но огор-чен-ный юно-ша ре-ши-тель-но за-явил, что он ни-ку-да не уй-дет, как бы ста-рец к нему не от-но-сил-ся. С тех пор За-ха-рия стал ду-хов-ным сы-ном стро-го-го мо-на-ха, ко-то-рый при-учал его к про-дол-жи-тель-ным мо-лит-вам, стро-го-му огра-ни-че-нию в пи-ще, воз-дер-жа-нию в сло-вах. По-сте-пен-но на-ла-ди-лось де-ло и с по-слу-ша-ни-я-ми. По-сла-ли его при-смат-ри-вать за ло-шадь-ми. Их он бо-ял-ся, бо-ял-ся и то-го, что, не спра-вив-шись с этим по-слу-ша-ни-ем то-же, его вы-го-нят. Од-на-ко, ско-ро при-вык и по-лю-бил их. Де-ло пошло на лад.
В 1914 г. на-ча-лась 1-ая ми-ро-вая вой-на, а в 1916 г. За-ха-рию вме-сте с дру-ги-ми мо-ло-ды-ми по-слуш-ни-ка-ми взя-ли на во-ен-ную служ-бу. Про-во-дил его ста-рец Ге-ра-сим, пред-ска-зав воз-вра-ще-ние в оби-тель и то, что боль-ше они не уви-дят-ся. За-ве-щал ста-рец при по-след-нем сви-да-нии усерд-но мо-лить-ся и во всем по-ла-гать-ся на во-лю Бо-жию. Бу-ду-щий мо-нах мо-лил Бо-га о том, чтобы его на-зна-чи-ли на та-кое ме-сто, где он мог бы ни-ко-го не уби-вать, и Бог дал ему: его за-чис-ли-ли в ро-ту кон-во-и-ров и в во-ен-ных дей-стви-ях он не участ-во-вал. Удер-жи-вать по-зи-ции, тес-ни-мые нем-ца-ми, рус-ским вой-скам (где был За-ха-рия) при-шлось в Пин-ских бо-ло-тах в Бе-ло-рус-сии. По-сто-ян-ная сы-рость этих мест при-ве-ла к за-боле-ва-ни-ям, ко-то-рые му-чи-ли его в те-че-нии всей жиз-ни - эк-зе-ме и тром-бо-фле-би-ту.
Ко-гда За-ха-рию де-мо-би-ли-зо-ва-ли, он вер-нул-ся в Глин-скую пу-стынь, где в 1917 г. Был по-стри-жен в день Бла-го-ве-ще-ния Пре-свя-той Бо-го-ро-ди-цы с име-нем Зи-но-вий в честь свя-щен-но-му-че-ни-ка Зи-но-вия, епи-ско-па Эгей-ско-го. Ста-рец Ге-ра-сим, как и пред-ска-зы-вал, к это-му вре-ме-ни умер. Но-во-по-стри-жен-но-го мо-на-ха вру-чи-ли стар-цу иерос-хи-мо-на-ху Ни-ко-лаю. На-сто-я-тель оби-те-ли ар-хи-манд-рит Нек-та-рий бла-го-сло-вил мо-на-ху Зи-но-вию ез-дить на мо-на-стыр-скую мель-ни-цу в г. Пу-тивль (это в 40 км от мо-на-сты-ря на ре-ке Сейм), от-во-зить ту-да зер-но, а в мо-на-стырь при-во-зить му-ку. Ес-ли учи-ты-вать, что это вре-мя - го-ды граж-дан-ской вой-ны - осо-бен-но от-ли-ча-лось на-си-ли-ем, гра-бе-жа-ми, убий-ства-ми, то мож-но пред-ста-вить, с ка-ким риском бы-ло со-пря-же-но та-кое по-слу-ша-ние. По ми-ло-сти Бо-жи-ей, обо-зы при-хо-ди-ли це-лы-ми. Мо-нах Зи-но-вий знал, что на-сто-я-тель, бла-го-слов-ляя на та-кое по-слу-ша-ние, мо-лил-ся за него, но и сам про-сил Бо-га, чтобы бла-го-по-луч-но вы-пол-нять по-ру-чен-ное.
Учась на де-ле от-се-че-нию сво-ей во-ли и сми-ре-нию, мо-на-ху Зи-но-вию при-шлось ис-пы-тать нема-ло тре-вож-ных ми-нут. Од-на-жды его по-зва-ли к на-сто-я-те-лю, ве-ле-ли сесть на стул, и ке-лей-ник, не го-во-ря ни сло-ва, остриг во-ло-сы, при этом ни-че-го не объ-яс-няя. Он то-же ни о чем не спра-ши-вал, но в мыс-лях недо-уме-вая, по-че-му так и к че-му это… По-сле че-го ему ве-ле-ли ид-ти в ке-лью и ждать. Че-го? Опять все мол-чат. По-зва-ли ве-че-ром, сня-ли мо-на-ше-скую одеж-ду, да-ли по-ме-рить ко-стюм. Все это мол-ча, ни-че-го ему не го-во-ря. По-сле это-го, по-ло-жив-шись на во-лю Бо-жию, он по-шел за-пря-гать ло-ша-дей, как бы-ло ве-ле-но. По-до-гнал по-воз-ку к на-сто-я-тель-ско-му кор-пу-су, во-шел к на-сто-я-те-лю. Тот мо-лил-ся, по-том, по-вер-нув-шись, ска-зал, что он в нем не ошиб-ся и по-ру-ча-ет ему труд-ное де-ло: тай-но от-вез-ти од-но-го че-ло-ве-ка, не при-вле-кая к се-бе вни-ма-ния (для то-го и нуж-но бы-ло из-ме-нить внеш-ний об-лик). На до-ро-гах за-ни-ма-лись гра-бе-жа-ми все-воз-мож-ные бан-ды, и спа-стись от них бы-ло не так-то про-сто. Ока-за-лось, мо-нах Зи-но-вий вез ар-хи-ерея. Про-ща-ясь, тот ска-зал: «Ты спас ар-хи-ерея, сле-до-ва-тель-но, быть те-бе ар-хи-ере-ем». Это ис-пол-ни-лось через 35 лет.
В 1922 г. Глин-скую пу-стынь за-кры-ли и вско-ро-сти ра-зо-ри-ли. Мо-нах Зи-но-вий взял с со-бой один из ан-ти-мин-сов, на ко-то-ром впо-след-ствии со-вер-ша-ли бо-го-слу-же-ния под от-кры-тым небом. На-пра-вил-ся он в Гру-зию, где то-гда бы-ло спо-кой-нее. В Дран-дов-ском Успен-ском мо-на-сты-ре его ру-ко-по-ло-жи-ли во иеро-ди-а-ко-на, а в 1925 г. епи-скоп Су-хум-ский Ни-кон ру-ко-по-ло-жил во иеро-мо-на-ха. Недол-го жи-ли мо-на-хи и там. В 1927 г. мо-на-стырь за-кры-ли. Отец Зи-но-вий стал на-сто-я-те-лем церк-ви ве-ли-ко-му-че-ни-ка Ге-ор-гия, по-том слу-жил в Ни-коль-ском хра-ме г. Су-ху-ми. Вско-ре и это ста-ло невоз-мож-но. Ре-шил под-нять-ся в го-ры, устро-ив неболь-шой скит. И там не да-ли спо-кой-но по-жить. При-шлось о. Зи-но-вию жить в гре-че-ских по-се-ле-ни-ях, пе-ре-хо-дя с ме-ста на ме-сто. Бла-го-да-ря при-об-ре-тен-но-му в Глин-ской пу-стыне ре-ме-с-лу он бес-плат-но шил мест-ным жи-те-лям все, что про-си-ли, за это они его кор-ми-ли и устра-и-ва-ли на ноч-лег. Об-ща-ясь с гре-ка-ми, о. Зи-но-вий вы-учил гре-че-ский язык и мог сво-бод-но го-во-рить на нем. Поз-же он рас-ска-зал об од-ном уди-ви-тель-ном слу-чае тех лет. Но-чуя в од-ном се-ле-нии, он узнал от хо-зя-и-на, что на-ме-ча-ет-ся про-вер-ка. Он, ко-неч-но, там не про-пи-сан. На-до ухо-дить, чтобы ни-ко-го не под-ве-сти и се-бе не при-чи-нить непри-ят-но-сти. Ушел в лес, на-шел под-хо-дя-щее ме-стеч-ко, буд-то кто-то устро-ил се-бе жи-ли-ще, раз-вел ко-стер, стал мо-лить-ся свя-ти-те-лю Ни-ко-лаю, ведь эта ночь как раз под празд-ник «веш-не-го Ни-ко-лы» 22 мая. Вско-ре он услы-шал тя-же-лые ша-ги, хруст ве-ток. Кто-то ло-мил-ся через ку-сты пря-мо к нему. Отец Зи-но-вий под-бро-сил хво-ро-сту в ко-стер, стал сту-чать… Ша-ги стих-ли, но раз-дал-ся рев. Мед-ведь! Еще ог-ня при-ба-вил, еще усерд-нее стал мо-лить-ся… Неза-мет-но за-снул. Проснул-ся от то-го, что его раз-бу-дил маль-чик, сы-ниш-ка хо-зя-и-на, ко-то-рый при-шел его по-звать до-мой, при-не-ся с со-бой мо-ло-ко для под-креп-ле-ния сил. Отец Зи-но-вий встал, обо-шел свое убе-жи-ще - ку-сты по-мя-ты, вид-но, что по кру-гу, об-хо-дя свою бер-ло-гу, хо-дил мед-ведь. У хо-зя-и-на до-ма за зав-тра-ком о. Зи-но-вий рас-ска-зал о ноч-ном по-се-ти-те-ле, но тот не по-ве-рил, ре-шив, что это со стра-ху при-сни-лось от-шель-ни-ку. Хо-зя-ин был охот-ни-ком, знал по-вад-ки зве-рей, знал, что в их кра-ях во-дят-ся ги-ма-лай-ские мед-ве-ди, ко-то-рые ни-ко-гда не усту-пят сво-ей бер-ло-ги. Ре-ши-ли схо-дить на это ме-сто, чтобы убе-дить-ся, уви-деть все днем. Уви-де-ли по-ло-ман-ные ку-сты, сле-ды мед-ве-жьих лап, по-мет. Охот-ник ска-зал: «Да, о. Зи-но-вий, те-бя спас свя-ти-тель Ни-ко-лай». Это очень ред-кий слу-чай, ко-гда мед-ведь ушел, не на-ка-зав обид-чи-ка.
Не на-хо-дя воз-мож-но-сти для слу-же-ния о. Зи-но-вий уехал в г.Ро-стов-на-До-ну, где стал слу-жить в Со-фи-ев-ском хра-ме.В 1936 г. его аре-сто-ва-ли. В след-ствен-ном изо-ля-то-ре он за-ра-зил-ся ма-ля-ри-ей, что бы-ло для него ми-ло-стью Бо-жи-ей, так как один мо-ло-дой врач, стал до-ка-зы-вать сво-им кол-ле-гам, что та-ко-го боль-но-го нель-зя от-прав-лять в Сред-нюю Азию, ку-да со-би-ра-лись пе-ре-во-дить пар-тию за-клю-чен-ных, из-за это-го его от-пра-ви-ли на Урал, а че-тыр-на-дцать свя-щен-но-слу-жи-те-лей - в Таш-кент. Отец Зи-но-вий пе-ре-жи-вал, что его ис-клю-чи-ли, хо-тел ехать со все-ми вме-сте. Поз-же, уже на стро-и-тель-стве Бе-ло-мор-ка-на-ла, он узнал, что все, от-прав-лен-ные в Таш-кент умер-ли. Уте-ше-ни-ем ему бы-ла крат-кая встре-ча в Ро-стов-ском рас-пре-де-ли-те-ле с бу-ду-щи-ми Глин-ски-ми стар-ца-ми - о. Се-ра-фи-мом (Ро-ман-цо-вым) и о. Ан-д-ро-ни-ком (Лу-ка-шом).
По при-бы-тию на ме-сто за-клю-че-ния о. Зи-но-вий раз-дал все, что имел. Так по-сту-пил и один из его по-пут-чи-ков. Дру-гой сме-ял-ся над ни-ми: «Зав-тра-то, что есть бу-де-те?». Ко-гда же ве-че-ром все вер-ну-лись в ба-рак, то уви-де-ли, что на кро-ва-ти о. Зи-но-вия и его спут-ни-ка, по-сле-до-вав-ше-го его при-ме-ру, ле-жа-ли их ве-щи, а у на-смеш-ни-ка укра-ли все, да-же мат-рас. Обыч-но свя-щен-ни-ков по-ме-ща-ли вме-сте с уго-лов-ни-ка-ми. Так бы-ло и здесь. Од-на-жды но-чью в ка-ме-ру при-ве-ли мо-ло-до-го пар-ня. Мест сво-бод-ных не бы-ло. Он со-би-рал-ся уже по-сте-лить га-зе-ту и лечь на бе-тон-ный пол. Отец Зи-но-вий и его спут-ник раз-ре-за-ли свои оде-я-ла и да-ли вновь по-сту-пив-ше-му. Утром он ска-зал о. Зи-но-вию: «Отец, по-ка я здесь, вас ни-кто не тронет». Он ока-зал-ся од-ним из ав-то-ри-те-тов в уго-лов-ном ми-ре и их, дей-стви-тель-но, за-щи-щал от мно-гих непри-ят-но-стей, неиз-беж-ных при об-ще-нии с пред-ста-ви-те-ля-ми пре-ступ-но-го ми-ра. В тюрь-ме о. Зи-но-вий, пом-нив-ший на-изусть ча-сто упо-треб-ля-е-мые служ-бы, ис-по-ве-до-вал всех, кто про-сил, мо-лил-ся с же-ла-ю-щи-ми, но боль-ше лю-бил и мо-лить-ся один, ко-гда поз-во-ля-ли усло-вия. Как-то, на Ура-ле, ко-гда за-клю-чен-ные стро-ем воз-вра-ща-лись в ба-рак по-сле ра-бо-ты, о. Зи-но-вий, как са-мый ма-лень-кий по ро-сту, идя в кон-це ко-ло-ны, за-ме-тил в сне-гу, в 50 гра-дус-ный мо-роз све-же-со-рван-ную гроздь ви-но-гра-да. Он по-до-брал ее, при-нес в ба-рак и раз-дал каж-до-му зэку по ви-но-гра-дин-ке, как яв-ное Бо-жье чу-до и уте-ше-ние. Ра-бо-тать ему при-хо-ди-лось на-равне со все-ми. Ни-кто не счи-тал-ся с тем, что он был физи-че-ски сла-бее мно-гих, к то-му же еще со вре-мен 1-ой ми-ро-вой вой-ны он стра-дал за-боле-ва-ни-ем ног. Ко-гда его по-сла-ли гру-зить меш-ки, он на-до-рвал-ся. Врач хо-да-тай-ство-вал о пе-ре-во-де его на бо-лее лег-кую ра-бо-ту. Хо-тя это бы-ло ред-ким яв-ле-ни-ем, но, его все-та-ки, пе-ре-ве-ли в порт-няж-ную ма-стер-скую. А там ма-стер ста-рал-ся ему до-са-дить, так как на-ме-ре-вал-ся взять на это ме-сто сво-е-го че-ло-ве-ка. Неожи-дан-но ма-сте-ра сме-ни-ли, а но-вый ма-стер про-ве-рил оформ-ле-ния на-ря-дов (где бы-ли на-ме-рен-ные ис-ка-же-ния), и вос-ста-но-вил все, как на-до бы-ло в со-от-вет-ствии с ре-аль-ным вы-пол-не-ни-ем нор-мы. Бла-го-да-ря это-му о. Зи-но-вий ока-зал-ся в чис-ле пе-ре-до-ви-ков и за-слу-жил до-сроч-ное осво-бож-де-ние, про-быв 4 го-да и 8 мес. вме-сто 5-ти лет по при-го-во-ру.
Мно-го при-шлось вы-тер-петь за эти го-ды, но и не раз убе-дить-ся, что Гос-подь не остав-ля-ет без Сво-ей по-мо-щи упо-ва-ю-щих на Него. Осво-бо-ди-ли о. Зи-но-вия на празд-ник Успе-ния Ма-те-ри Бо-жи-ей, ре-а-би-ли-ти-ро-ва-ли. По-ехал он в Су-ху-ми, но там не ста-ли его про-пи-сы-вать. Ре-шил по-ехать под-ле-чить-ся в Тби-ли-си, но там у него укра-ли день-ги и до-ку-мен-ты. Как бес-пас-порт-но-го при-ве-ли в ми-ли-цию. Обыс-кав, на-шли чет-ки. На-чаль-ник ми-ли-ции ска-зал сво-им со-труд-ни-кам: «Пре-ступ-ни-ков на-до ло-вить, а это мо-нах. Ко-го вы при-ве-ли?». От-ца Зи-но-вия от-пу-сти-ли, но при-шлось ждать, по-ка вос-ста-но-вят до-ку-мен-ты. Ожи-дая свои до-ку-мен-ты, о. Зи-но-вий стал хо-дить в Си-он-ский со-бор, где его уви-дел пат-ри-арх Кал-ли-страт, ко-то-рый пред-ло-жил ему быть вне-штат-ным свя-щен-ни-ком со-бо-ра. Пат-ри-арх очень ува-жал о. Зи-но-вия и по-это-му про-сил, на-хо-дясь на смерт-ном од-ре, сво-е-го при-ем-ни-ка, чтобы он до-бил-ся епи-скоп-ской хи-ро-то-нии для о. Зи-но-вия. Это бы-ло очень непро-сто, так как гру-зи-ны не хо-те-ли ви-деть сре-ди сво-е-го епи-ско-па-та рус-ско-го че-ло-ве-ка.
В го-ды Оте-че-ствен-ной вой-ны - с 1942 по 1945 го-ды - о. Зи-но-вий слу-жил в Си-он-ском со-бо-ре и был ду-хов-ни-ком Оль-гин-ско-го мо-на-сты-ря в Мц-хе-те. В 1945 г. его пе-ре-ве-ли в с. Ки-ро-во Сте-па-нов-ско-го рай-о-на Ар-ме-нии. С 1947 и по 1950 го-ды на-сто-я-тель Свя-то-Ду-хов-ской церк-ви г. Ба-ту-ми. При-хо-ды где он слу-жил, ожи-ва-ли, ре-ста-ври-ро-ва-лись хра-мы, лю-ди на-чи-на-ли тя-нуть-ся к Бо-гу.
В по-сле-во-ен-ные го-ды от-но-ше-ния меж-ду дву-мя брат-ски-ми Церк-ва-ми усер-ди-ем пат-ри-ар-ха Кал-ли-стра-та, смяг-чи-лись, вос-ста-но-ви-лось мо-лит-вен-ное об-ще-ние. Пат-ри-арх Кал-ли-страт по-ста-вил о. Зи-но-вия бла-го-чин-ным рус-ских при-хо-дов Гру-зии и Ар-ме-нии, ко-то-рые вхо-ди-ли преж-де в юрис-дик-цию пат-ри-ар-ха Мос-ков-ско-го. На-зна-че-ние о. Зи-но-вия спо-соб-ство-ва-ло дру-же-ствен-но-му при-ми-ре-нию, зна-ком ко-то-ро-го бы-ла пе-ре-да-ча этих при-хо-дов в юрис-дик-цию Гру-зин-ско-го Пат-ри-ар-ха-та. Отец Зи-но-вий мно-гое сде-лал для то-го, чтобы не воз-ни-ка-ли кон-флик-ты меж-ду рус-ски-ми и гру-зи-на-ми. Он лю-бил Гру-зию, знал ее ис-то-рию, чтил свя-тых Гру-зин-ской Церк-ви, не де-лал раз-ли-чия меж-ду людь-ми раз-ных на-цио-наль-но-стей, ува-жая в каж-дом об-ра-щав-шем-ся к нему об-раз Бо-жий.
Ста-рец Зи-но-вий, то-гда ар-хи-манд-рит, как член Си-но-да Гру-зин-ской Пра-во-слав-ной Церк-ви в 1950-е го-ды од-на-жды был участ-ни-ком встре-чи пред-сто-я-те-ля Алек-сан-дрий-ской Церк-ви, при-е-хав-ше-го с ви-зи-том в Гру-зию. Вы-со-кую де-ле-га-цию со-про-вож-дал епи-скоп Пи-мен (Из-ве-ков; впо-след-ствии Пат-ри-арх Мос-ков-ский и всея Ру-си). По-сле ли-тур-гии в од-ном из тби-лис-ских хра-мов де-ле-га-ции вы-стро-и-лись для вза-им-ных при-вет-ствий. Вне-зап-но ста-рец Зи-но-вий по-до-шел к пред-сто-я-те-лю Алек-сан-дрий-ской Церк-ви и по-про-сил его усту-пить ему ме-сто, при-чем очень на-стой-чи-во. (Позд-нее вла-ды-ка вспо-ми-нал, что дей-ство-вал в этот мо-мент не по сво-ей во-ле и вполне по-ни-мал ка-жу-щу-ю-ся неумест-ность сво-е-го по-ве-де-ния.) Это чрез-вы-чай-но всех уди-ви-ло, но, учи-ты-вая об-ста-нов-ку, не ста-ли вы-яс-нять при-чи-ны, а под-чи-ни-лись его тре-бо-ва-нию. Про-шло ка-кое-то вре-мя, вдруг из од-но-го из верх-них ря-дов ико-но-ста-са вы-па-ла ико-на и упа-ла точ-но на го-ло-ву от-ца Зи-но-вия. Удар был очень силь-ным, и кло-бук на по-стра-дав-шем был весь разо-рван. Сам ста-рец Зи-но-вий от-де-лал-ся лег-ким об-мо-ро-ком без ка-ких-ли-бо ослож-не-ний. Оче-вид-ца-ми это-го со-бы-тия бы-ли все при-сут-ство-вав-шие в хра-ме. Воз-му-ще-ние и недо-воль-ство го-стей ар-хи-манд-ри-том сме-ни-лось ис-крен-ним ува-же-ни-ем и при-зна-тель-но-стью: все по-ни-ма-ли, что бла-го-да-ря от-цу Зи-но-вию уда-лось из-бе-жать боль-ших непри-ят-но-стей. Ни-кто из при-сут-ство-вав-ших не со-мне-вал-ся в чу-дес-но-сти про-ис-шед-ше-го. Сам вла-ды-ка Зи-но-вий го-во-рил по-сле, что Про-мысл Бо-жий и ан-гел-хра-ни-тель через него обез-опа-си-ли жизнь гла-вы Алек-сан-дрий-ской Церк-ви.
В 1956 г. со-сто-я-лась хи-ро-то-ния ар-хи-манд-ри-та Зи-но-вия во епи-ско-па через год он был на-зна-чен ви-ка-ри-ем пат-ри-ар-ха Мел-хи-се-де-ка III с ти-ту-лом «епи-скоп Сте-па-нов-ский». При пат-ри-ар-хе Еф-ре-ме вла-ды-ка Зи-но-вий в 1960 г. стал епи-скоп Тет-риц-ка-рой-ским. В 1972 г. его воз-ве-ли в сан мит-ро-по-ли-та. В этом же го-ду он тя-же-ло за-бо-лел. Кон-си-ли-ум вра-чей опре-де-лил: он бо-лее 2-х дней не про-жи-вет. Вла-ды-ка Зи-но-вий ле-жал и мо-лил-ся Гос-по-ду и Ма-те-ри Бо-жи-ей пе-ред Ее ико-ной «Це-ли-тель-ни-ца». Поз-же близ-ким ска-зал, что Ма-терь Бо-жия по-се-ти-ла его и бла-го-сло-ви-ла, по-сле че-го, во-пре-ки всем про-гно-зам, стал по-прав-лять-ся и пе-ре-жил всех вра-чей, пред-рек-ших ему близ-кую кон-чи-ну.
Знав-шие близ-ко Вла-ды-ку от-зы-ва-лись о нем с удив-ле-ни-ем и ува-же-ни-ем, так как в его ли-це со-че-та-лось ве-ли-чие иерар-ха со сми-ре-ни-ем мо-на-ха. Пе-ре-жив мно-го труд-но-стей, ли-ше-ний, мно-го бо-лея (прак-ти-че-ски всю жизнь), он был сер-деч-ным, ра-душ-ным, го-сте-при-им-ным. Всех ему хо-те-лось уте-шить, ду-хов-но укре-пить, во-оду-ше-вить. Го-во-рил он обыч-но ма-ло, ста-рал-ся преж-де вы-слу-шать, по-том от-ве-тить, ес-ли на-до. Не все-гда сра-зу же опре-де-лен-но от-ве-чал, ино-гда в об-щем раз-го-во-ре вы-ска-зы-вал свое мне-ние, и тот, ко-го оно ка-са-лось, де-лал для се-бя вы-во-ды. Мно-гие, встре-чая вни-ма-ние, доб-ро-же-ла-тель-ность, счи-та-ли, что Гос-подь на-де-лил об-ла-да-те-ля та-ких ка-честв да-ром про-зор-ли-во-сти. Го-во-рить об этом труд-но, по-то-му что име-ю-щие та-кие да-ро-ва-ния тща-тель-но скры-ва-ли их от окру-жа-ю-щих, а о том, что встре-ча с че-ло-ве-ком Бо-жи-им мо-жет из-ме-нить жизнь го-во-рить вполне воз-мож-но. Так не раз бы-ва-ло с те-ми, кто об-щал-ся с вла-ды-кой Зи-но-ви-ем. На-при-мер, хи-рург Г.А.Гзи-ри-шви-ли вспо-ми-нал: «Пред-ки мои бы-ли пра-во-слав-ны-ми, но я, к со-жа-ле-нию, был некре-ще-ным. Зна-ком-ство с Вла-ды-кой про-бу-ди-ло во мне огром-ное же-ла-ние быть кре-ще-ным, тем бо-лее, что Вла-ды-ка сам пред-ло-жил быть мо-им крест-ным от-цом. Так и со-вер-ши-лось мое вто-рое рож-де-ние, т.е. кре-ще-ние, в де-каб-ре 1957 г. Мне бы-ло то-гда 30 лет. Он стал мо-им крест-ным от-цом и са-мым близ-ким че-ло-ве-ком. По-сле кре-ще-ния моя лич-ная жизнь из-ме-ни-лась, я стал со-всем дру-гим че-ло-ве-ком. Ина-че стал смот-реть на жизнь, на бо-гат-ство, на лю-дей и да-же на боль-ных. Са-мые слож-ные хи-рур-ги-че-ские опе-ра-ции уда-ва-лось де-лать весь-ма успеш-но, с хо-ро-шим ре-зуль-та-том. Пом-ню боль-ную в тя-же-лом со-сто-я-нии, ко-то-рая бы-ла про-опе-ри-ро-ва-на мною по по-во-ду ра-ка поч-ки и вы-здо-ро-ве-ла. Она и вся ее се-мья не зна-ли, как бла-го-да-рить ме-ня. Они бы-ли рус-ские, и я их на-пра-вил в цер-ковь к Вла-ды-ке со сло-ва-ми: «Мои успе-хи за-ви-сят от Бо-га и от мо-ей ве-ры». Вла-ды-ке Зи-но-вию я обя-зан по-ни-ма-ни-ем че-ло-ве-че-ской ду-ши, стра-да-ний, пе-ре-жи-ва-ний боль-но-го че-ло-ве-ка, и ес-ли я стал хо-ро-шим вра-чом, то в этом боль-шая за-слу-га Вла-ды-ки…».
А вот что пи-шет в сво-ей кни-ге Ва-ле-рий Ля-лин:
«В Тби-ли-си я сел на ав-то-бус и по-ехал в Ка-хе-тию по-кло-нить-ся мо-щам свя-той рав-ноап-о-столь-ной Ни-ны и на-ве-стить сво-е-го ду-хов-но-го от-ца - пу-стын-ни-ка Ха-ра-лам-пия. Про-быв там день, я к ве-че-ру вер-нул-ся в Тби-ли-си. Бы-ло уже до-воль-но позд-но, и мне при-шлось за-но-че-вать у зна-ко-мых осе-тин. Утром на трам-вае быст-ро до-брал-ся до со-бо-ра. Здесь все бы-ло как в Рос-сии. Во-круг со-бо-ра хо-ди-ли, си-де-ли в ожи-да-нии на-ча-ла служ-бы ис-тин-но рус-ские лю-ди. Я и рань-ше об-ра-щал вни-ма-ние, что чем даль-ше от ком-му-ни-сти-че-ских цен-тров, тем яс-нее, спо-кой-нее и при-ят-нее ли-ца, тем про-ще и есте-ствен-нее лю-ди оде-ты, тем спо-кой-нее их раз-го-во-ры, и нет в них хму-рой на-пря-жен-но-сти. А со-бор-то ка-кой бла-го-дат-ный, пря-мо как буд-то его пе-ре-нес-ли из Шуи или Му-ро-ма. Эх, ду-маю, вот она, Русь-ма-туш-ка!
На-до бы по-спра-ши-вать на-род: где бы по-ви-дать вла-ды-ку Зи-но-вия?
Ви-жу, у цер-ков-ной огра-ды сто-ит ста-рый мо-на-шек, сто-ит и раз-го-ва-ри-ва-ет со ста-руш-ка-ми в бе-лых пла-точ-ках. Пой-ду - рас-спро-шу. Под-хо-жу бли-же: мо-на-шек су-хой, ста-рень-кий. Одет неваж-но: на го-ло-ве по-но-шен-ная ску-фья, ря-са се-рень-кая, по-тер-тая, на но-гах лап-ти. Сто-ит, опи-ра-ет-ся обе-и-ми ру-ка-ми на по-сох.
Эх, ду-маю, ка-кой-то пу-стын-ник с гор из бед-но-го ски-та. Слу-шаю, пе-ре-би-вать неудоб-но. Раз-го-вор шел за жизнь. Ста-руш-ка жа-ло-ва-лась, что зять пьет горь-кую и ее оби-жа-ет. Ста-ри-чок-мо-нах на-став-лял ее, как при-нять-ся за де-ло, чтобы от-ва-дить зя-тя от при-стра-стия к хмель-но-му. Я до-ждал-ся окон-ча-ния раз-го-во-ра и об-ра-тил-ся к мо-наш-ку:
Про-сти-те, Хри-ста ра-ди, где мне най-ти мит-ро-по-ли-та Зи-но-вия?
Ста-ри-чок по-смот-рел на ме-ня лас-ко-во сво-и-ми яс-ны-ми доб-ры-ми гла-за-ми и ти-хо ска-зал:
Мит-ро-по-лит Зи-но-вий - это я.
Ну, я так чуть не по-ва-лил-ся от удив-ле-ния!
Вла-ды-ка, это Вы?
Я ви-дел на-ших сто-лич-ных мит-ро-по-ли-тов в чер-ных шел-ко-вых ря-сах, в бе-лых кло-бу-ках, с ал-маз-ны-ми кре-ста-ми, с дра-го-цен-ны-ми по-со-ха-ми в ру-ках, как их с по-чте-ни-ем при-ни-ма-ли из чер-ной ла-ки-ро-ван-ной ма-ши-ны, ве-ли под ру-ки в храм со сла-вой ко-ло-коль-но-го зво-на, через строй по-до-бо-страст-но скло-нив-ших-ся свя-щен-ни-ков, а они ми-ло-сти-во, обе-и-ми ру-ка-ми, раз-да-ва-ли на-ро-ду бла-го-сло-ве-ние. А тут бед-ный, ста-рень-кий мо-на-шек с по-со-хом и в лап-тях. Это был ста-рец-свя-ти-тель Зи-но-вий-мит-ро-по-лит. Это про него ска-зал Пат-ри-арх Гру-зии Илия II: «Вла-ды-ка Зи-но-вий яв-ля-ет-ся ве-ли-ким свя-ти-те-лем Пра-во-сла-вия, но-си-те-лем Бо-же-ствен-ной бла-го-да-ти, и ис-то-ча-ю-ще-е-ся от-сю-да не зем-ное, а небес-ное теп-ло, со-би-ра-ет во-круг него столь-ко ду-хо-вен-ства, столь-ко ве-ру-ю-щих…»
Вла-ды-ка Зи-но-вий все де-лал ос-но-ва-тель-но, не спе-ша. Не раз он по-се-щал и Моск-ву, и Тро-и-це-Сер-ги-е-ву Лав-ру, бы-вал в Пюх-тиц-ком жен-ском мо-на-сты-ре и мно-гих дру-гих ме-стах. Так в се-ре-дине 60-х го-дов вме-сте с епи-ско-пом Чер-ни-гов-ским Вла-ди-ми-ром (Са-бо-да-ном)(ныне Бла-жен-ней-ший мит-ро-по-лит Ки-ев-ский и всея Укра-и-ны, свя-щен-но-ар-хи-манд-рит Глин-ской пу-сты-ни) по-се-тил свою род-ную ра-зо-рен-ную «кра-са-ви-цу Глин-скую». По-се-ща-ли и его мно-гие ар-хи-ереи с офи-ци-аль-ны-ми ви-зи-та-ми, и то-гда, ко-гда ну-жен был со-вет, или про-си-ли его мо-литв.
Все 35 лет сво-е-го слу-же-ния в Алек-сан-дро-Нев-ском хра-ме в Тби-ли-си вла-ды-ка Зи-но-вий про-жил в скром-ном до-ми-ке око-ло хра-ма. Все его «по-кои» со-став-ля-ла од-на ком-на-та-ке-лья, где по-ме-стил-ся лишь стол, кро-вать и два шка-фа книг. Пат-ри-арх Да-вид V пред-ло-жил ему по-стро-ить ре-зи-ден-цию, ко-то-рая да-ва-ла бы воз-мож-ность по-се-щать храм все-гда, ко-гда он мо-жет и хо-чет. Вла-ды-ка Зи-но-вий от-ка-зал-ся. Ему при-выч-нее и про-ще бы-ло в его ке-лье. Каж-дый день утром и ве-че-ром вла-ды-ка Зи-но-вий ста-рал-ся при-хо-дить на бо-го-слу-же-ние. В празд-нич-ные дни слу-жил или вы-хо-дил на мо-ле-бен. Ес-ли же его не бы-ло в хра-ме, зна-чит, он был бо-лен. В хра-ме все де-ла-лось по бла-го-сло-ве-нию Вла-ды-ки. Он поль-зо-вал-ся ду-хов-ным ав-то-ри-те-том у иерар-хов, свя-щен-но-слу-жи-те-лей, мо-на-ше-ству-ю-щих, у ми-рян и у всех, кто бы к нему ни об-ра-щал-ся. Бо-лее все-го он ста-рал-ся, чтобы все жи-ли в ми-ре, мо-лил-ся обо всех, при-учал все-гда пом-нить о Гос-по-де и, глав-ное, ни-ко-гда не счи-тать се-бя чем-то зна-чи-тель-ным, спо-соб-ным на тру-до-вые и мо-лит-вен-ные по-дви-ги. Все мо-жет че-ло-век, ес-ли Бог даст ему со-вер-шить что-то, во-оду-ше-вив и укре-пив Сво-ей бла-го-да-тью. «Без Бо-га, - как го-во-рит рус-ская по-сло-ви-ца, - ни до по-ро-га». По-ка че-ло-век это-го не по-ни-ма-ет, все его успе-хи мо-гут быть не толь-ко бес-по-лез-ны для ду-ши, но да-же очень вред-ны, так как умно-жа-ют са-мо-мне-ние. Вла-ды-ка учил это-му и сло-вом, и лич-ным при-ме-ром. Он по-сто-ян-но чи-тал, чтобы быть в кур-се со-бы-тий, так как при-хо-ди-ли лю-ди раз-ных воз-рас-тов, про-фес-сий, взгля-дов, об-ра-зо-ва-ния, на-цио-наль-но-стей. Для всех, по сло-ву Апо-сто-ла, на-до быть всем, чтобы спа-сти хо-тя бы неко-то-рых. И глав-ное, при-во-дить не к се-бе, а к Бо-гу. Ес-ли неко-то-рые нера-зум-но при-вя-зы-ва-лись, на-де-ясь най-ти в нем опо-ру и по-сто-ян-ную по-мощь, от-ка-зы-ва-лись от лич-ных уси-лий, то Вла-ды-ка об-ли-чал та-ких, на-по-ми-ная: «не на-дей-ся на кня-зи, ни на сы-ны че-ло-ве-че-ские, в них же несть спа-се-ния». Ко-гда про-си-ли бла-го-сло-ве-ния и мо-литв, и Гос-подь по-мо-гал яв-но, то вла-ды-ка Зи-но-вий объ-яс-нял это с ве-рой про-сив-ших: «По ве-ре ва-шей -бу-дет вам». Вме-сте с тем Вла-ды-ка вну-шал се-рьез-но от-но-сить-ся к бла-го-сло-ве-нию: «Ес-ли спра-ши-вать ме-ня, так и слу-шать, а ес-ли не слу-шать, так неза-чем при-хо-дить ко мне за бла-го-сло-ве-ни-ем». Ко-гда на-до бы-ло, ко-гда яв-но име-лась в ви-ду поль-за ду-шев-ная, Вла-ды-ка мог быть и стро-гим. Од-на-ко стро-гость не бы-ла вы-ра-же-ни-ем раз-дра-жи-тель-но-сти или гне-ва. Бо-лее все-го учил Вла-ды-ка усерд-ной мо-лит-ве, ду-хов-но-му рас-суж-де-нию и дол-го-тер-пе-нию. Со-ве-ты свои он да-вал, имея ос-но-ва-ни-ем не соб-ствен-ное мне-ние, а уче-ние свя-тых от-цов. Сам он учил-ся это-му при-ме-ра-ми стар-цев Глин-ской пу-сты-ни, ко-то-рую все-гда пом-нил и лю-бил.
Ко-гда в 1958 г. умер о. Се-ра-фим (Аме-лин), на-сто-я-тель Глин-ской пу-сты-ни, вла-ды-ка Зи-но-вий при-ез-жал на по-хо-ро-ны. По-сле вто-рич-но-го за-кры-тия Вла-ды-ка опе-кал мо-на-хов оби-те-ли, ко-то-рые тя-ну-лись к нему, зная, что он яв-ля-ет-ся но-си-те-лем тех ду-хов-ных тра-ди-ций, ко-то-рые бы-ли за-ло-же-ны еще в до-ре-во-лю-ци-он-ной пу-сты-ни, бла-го-да-ря ко-то-рым дер-жа-лись стар-цы в го-ды вос-со-зда-ния мо-на-сты-ря из ру-ин в се-ре-дине ми-нув-ше-го ве-ка. Жи-вой свя-зью с Глин-ской пу-сты-нью, вновь ра-зо-рен-ной в 1961 г. бы-ло об-ще-ние с о. Ан-д-ро-ни-ком, к ко-то-ро-му еха-ли ото-всю-ду и те, кто бы-вал в Глин-ской пу-сты-ни, и те, кто толь-ко слы-шал о ней.
Вла-ды-ка Зи-но-вий, все-гда окру-жен-ный людь-ми, ко-то-рых стре-мил-ся уте-шить, вра-зу-мить, на-ста-вить, вы-нуж-ден был мно-гих вы-слу-ши-вать и ве-сти с ни-ми мно-го-ча-со-вые бе-се-ды. Это его очень утом-ля-ло, но ни-ко-гда не раз-дра-жа-ло, не ли-ша-ло внут-рен-не-го ми-ра и со-бран-но-сти. По-треб-ность в мо-лит-ве он мог осу-ще-ствить толь-ко в ноч-ные ча-сы. Се-бе не де-лал по-слаб-ле-ния, но дру-гим, вклю-чая и ке-лей-ни-ков, он не да-вал стро-гих пра-вил. Вста-вал на мо-лит-ву в час или два но-чи и про-сил толь-ко, чтобы ему не ме-ша-ли, ес-ли кто-ли-бо, жа-лея его, уго-ва-ри-ва-ли лечь спать. Счи-тая мо-лит-ву ба-ро-мет-ром ду-хов-ной жиз-ни, Вла-ды-ка Зи-но-вий стре-мил-ся и при-хо-дя-щих к нему на-стро-ить на се-рьез-ное и вни-ма-тель-ное от-но-ше-ние к мо-лит-ве цер-ков-ной и до-маш-ней.
От при-хо-дя-щих к нему за ду-хов-ным со-ве-том, о. Зи-но-вий тре-бо-вал по-слу-ша-ния: «Ес-ли спра-ши-ва-ешь, то-гда слу-шай-ся, - го-во-рил он. - А ес-ли не ис-пол-нишь, то-гда за-чем идешь за бла-го-сло-ве-ни-ем».
Од-на-жды он не раз-ре-шил при-ча-щать-ся м. Ан-ге-лине, игу-ме-нье Оль-гин-ско-го мо-на-сты-ря за то, что она осуж-да-ла свя-щен-ни-ков.
Об этом из-вра-щен-но до-ло-жи-ли рус-ско-му пат-ри-ар-ху Алек-сею I, как буд-то о. Зи-но-вий хо-тел за-крыть этот рус-ский мо-на-стырь. По-лу-чил-ся кон-фликт. Впо-след-ствии пат-ри-арх Алек-сей I, со-жа-лея о воз-ник-шем непо-ни-ма-нии, по-жерт-во-вал церк-ви св. Алек-сандра Нев-ско-го ико-ну в се-реб-ря-ном окла-де.
О. Зи-но-вий очень лю-бил пат-ри-ар-ха Илью II. Пе-ред смер-тью он ска-зал о. Ви-та-лию (Си-до-рен-ко) и м. Се-ра-фи-ме: «Ваш ду-хов-ник - пат-ри-арх Илья. Он мой ду-хов-ный сын и хо-ро-ший че-ло-век. Будь-те с ним ря-дом».
Неза-дол-го до пе-ре-хо-да в веч-ность, вла-ды-ка Зи-но-вий со-вер-шил мо-на-ше-ский по-стриг Ми-ха-и-ла По-та-по-ва, бу-ду-ще-го ста-ро-чер-кас-ско-го ар-хи-манд-ри-та Мо-де-ста, и при этом про-из-нес та-кие сло-ва: «На Мо-де-сте все мое за-кон-чи-лось».
Неумо-ли-мые го-ды при-бли-жа-ли вре-мя кон-чи-ны. Вла-ды-ка ре-же вы-хо-дил в храм, но ни-че-го не ме-нял в сво-ей жиз-ни до кон-ца. Ка-за-лось, его не бу-дет - это-го неиз-беж-но-го кон-ца жиз-ни. Го-то-вясь к нему, Вла-ды-ка при-нял схи-му с име-нем Се-ра-фим в честь пре-по-доб-но-го Се-ра-фи-ма Са-ров-ско-го. По-след-нюю ли-тур-гию Вла-ды-ка от-слу-жил в день пре-по-доб-но-го Се-ра-фи-ма Са-ров-ско-го 1-ого ав-гу-ста 1984 г. и по-чув-ство-вал, что но-ги от-ка-зы-ва-ют. А 19 де-каб-ря, в день па-мя-ти свя-ти-те-ля Ни-ко-лая, Вла-ды-ка по-след-ний раз вы-шел в храм, был на мо-лебне. По-сле это-го он уже не мог хо-дить, мо-лил-ся в ке-лье днем и но-чью. В по-след-нюю ночь пе-ред кон-чи-ной он ска-зал ке-лей-ни-ку: «я от вас ухо-жу». В это же вре-мя по-про-сил остать-ся игу-ме-нов Фила-ре-та и Ве-ни-а-ми-на. Его со-бо-ро-ва-ли, при-ча-сти-ли и во вре-мя чте-ния ка-но-на на ис-ход ду-ши он ти-хо скон-чал-ся на 87 го-ду жиз-ни 8 мар-та 1985 г. От-пе-ва-ли его мо-на-ше-ским чи-ном. Воз-гла-вил со-бор иерар-хов и свя-щен-но-слу-жи-те-лей, со-брав-ших-ся на от-пе-ва-ние пат-ри-арх Илия II. Пе-ли два хо-ра - рус-ский и гру-зин-ский. Мно-же-ство на-ро-да со-бра-лось про-во-дить Вла-ды-ку. Пат-ри-арх Илия II ска-зал про-чув-ство-ван-ное сло-во, вы-ра-зив в нем свою ве-ру в то, что «он не оста-вит всех нас в сво-их мо-лит-вах». Мно-гие по ве-ре сво-ей по-лу-ча-ли по-мощь в сво-их труд-ных об-сто-я-тель-ствах, при-хо-дя к над-гро-бию Вла-ды-ки и про-ся его мо-литв. Он и сам пе-ред кон-чи-ной, успо-ка-и-вая ке-лей-ни-ка, го-во-рил: «Я ухо-жу, но там (ука-зы-вая на небо) бу-ду за вас мо-лить-ся».
25 мар-та 2009 го-да Свя-щен-ный Си-нод Укра-ин-ской Пра-во-слав-ной Церк-ви при-чис-лил к ли-ку мест-но-чти-мых свя-тых схи-мит-ро-по-ли-та Се-ра-фи-ма (Ма-жу-га).
30 но-яб-ря 2017 го-да Ар-хи-ерей-ский Со-бор Рус-ской Пра-во-слав-ной Церк-ви при-нял ре-ше-ние об об-ще-цер-ков-ном про-слав-ле-нии пре-по-доб-но-го Зи-но-вия (Ма-жу-ги) с уста-нов-ле-ни-ем да-ты па-мя-ти 22 сен-тяб-ря - в Со-бо-ре Глин-ских свя-тых.
Еще один комментарий "паси овец пастыря" из Саранска:
«Разъяснения по поводу гомофобии митрополита Зиновия
Писал сюда пару дней назад, комментариев набежало так много, что успел уже потерять нить повествования. Увидел небезысвестную в городе историю с иеромонахом Александром Ионовым. Именно он был тем самым настоятелем "церкви у роддома". Не знаю точно, как архиерея настоятеля с гомосексуальной наклонностью называл, но свидетели утверждают, что очень грубо. Охотно верю, еще раз повторюсь, что митрополит Зиновий очень жесткий человек. Про "гомомафию". Неизвестно, была ли она "гомо", но отец Александр угрожал новому архиерею братвой из Нижегородской области. Кстати, он не исчез, а благополучно именно там и служит.
Угрожал настоятель митрополиту только лишь потому, что не успел изучить его биографию, слишком уж неожиданно архиерей к нему нагрянул. А изучить было что. В 90-ые годы еще будучи игуменом нынешний мордовский митрополит организовал одно из очень немногих жизнеспособных и преуспевающих предприятий в Курской области. Можно не верить, потому как передаю со слов жителей не Курска, а Саранска, но наездов на отца Зиновия было много, как и на всех предпринимателей того времени. Поиметь с него было что. По неясному стечению обстоятельств дважды "предлагать крышу" к скрипачу-интеллигентику никто не приходил. Что было тому причиной? Близость ли к региональной власти (в том числе и с Руцким), умение ли вовремя находить более сильного партнера нежели тот, кто приходит за данью? Это лучше спросить у самого нынешнего архиерея или у курян. Но угрожать в 2014 году братвой человеку, который плевал на нее в 90-ые очень глупо. Результат известен, иеромонах Александр из Саранск исчез. Словно уничтожая даже намек на гомосексуальность, новый архиерей поставил настоятелем старого мордвина с кучей детей и внуков, который когда-то до рукоположения работал бетонщиком. Рад бы назвать его фамилию, но не вспомню.
Да, отцы в епархии (особенно в Саранске) напряглись сразу. Вовсе не из-за солидарности с близким им по духу отцом Александром, а из-за выкриков свирепого архиерея про содомию, которую он не приемлет. Но чистки ожидались в тот момент намного большие, чем произошли в реальности. Народ ждал большего. Ожидания эти были предсказуемо наивны, но чистка все же была. Ее широкая публика не видела. Немного была пощипана братия Макаровского монастыря. Можно было и больше. Болезненно и громко уезжал разве что иеромонах Даниил Буров, который тогда был иеродиаконом. Уехал он в атеистическую Эстонию к епископу Лазарю (тот все поймет. Во-первых, сам был наместником в Макаровке, а во-вторых знает, что значит попасть под пресс настоятеля: он сильно натерпелся от епископа Варнавы Павлодарского, когда тот служил настоятелем в Санаксарском монастыре). Но об отце Данииле здесь уже писали, нового ничего не скажу. А вот о духовном училище почему-то не вспомнили. Там, конечно, был просто полный кошмар. Причем очевидно, что даже владыка Варсонофий сделать с ним ничего не мог, но не очень этому радовался. Косвенным образом это подтверждается неожиданным публичным обличительным выкриком его брата - Рузаевского благочинного отца Геннадия Позорова. Эта история недавняя, её помнят и пересказывают вообще все, кто как-то знает что такое епархия, духовное училище и с чем связана фамилия Позоров. Архиереем был уже Зиновий. Шло епархиальное собрание, кто-то агитировал с трибуны вести в училище абитуру. Это требование распространялось на благочинных, у них был своебразный по абитуре план (всё как у глав районов, такая же разнарядка на все мероприятия). Отец Геннадий Позоров дождался окончания речи и попросил слова. Лучше бы ему слова не давали, потому что сказал что-то вроде следующего: "Вы вообще знаете, что в вашем училище творилось? Народ до сих пор в шоке. Мне приходилось отговаривать парней туда поступать, а вы хотите, чтобы я сейчас наоборот их стал туда агитировать?!"
Имел отец Геннадий ввиду, вероятно, монашествующих проректоров-игуменов, которые окопались еще при Пелине. Про отца Силуана Туманова даже открыто писали газеты, обвиняя его в домогательствах к студенту. Про отца Спиридона Баландина газеты не писали, студенты как бы его ни в чем не обвиняли. О нем если и смеялись, то добродушно, называя его человеком-невидимкой: во-первых, его почти никогда не видели в монастыре, во-вторых, его почти никогда не видели трезвым.
Реакция председательствовавшего на собрании митрополита не заставила себя ждать, при любом намеке на гомосексуальный след он сразу выходит из себя. Отцу Геннадию самому стало страшно, он поспешил сказать, что имел ввиду дело прошлое.
Митрополит планомерно превращал училище в семинарию, для него это было делом №1, и такое прошлое ему было не нужно. Это в Татарстане люди бросали шапки и чепчики после слов новоприбывшего митрополита Феофана, что "те, кто говорят с кафедры одно, а в жизни делают другое" должны немедленно уходить. В Мордовии все потише, поспокойнее, здесь глубины нет, а в тине и гниль не так заметна.
Митрополит слова рузаевского благочинного запомнил. Он, во-первых, действительно люто ненавидит гомосексуалов, а во-вторых планировал собирать для училища попечительский совет, а крутым бизнесменам финансировать "голубых" как-то совсем не хотелось. В бурсе начались репрессии. Очень тяжко, с кровью, вылетел тучный ученый иеромонах, тоже, простите имя не вспомню. Если кому нужно, могу уточнить. Игумен Спиридон понял, что наступают для него времена "пира во время чумы" и стал своего настоятеля-митрополита откровенно задирать. Всем известно, что удары исподтишка митрополит Зиновий пропускает всегда. Баландин искуснейшим образом спровоцировал его публично, прямо во время какой-то конференции, которых в последнее время в Мордовской епархии проходит много. Архиерей откликнулся на хамство и пообещал снять с отца Спиридона крест. После этого митрополиту стали поступать звонки от начальников всех рангов с требованиями игумена Спиридона не трогать. Что именно, сколько человек, с какой частотой говорили митрополиту неизвестно, но тот реально слег чуть ли не с сердечным приступом. Спиридон Баландин числится в епархии до сих пор.
От одного руководителя компании я слышал, как митрополит что-то обещал со всеми ними сделать. Короче, всех за 101-ый саранский километр. Собеседник архиерею посочувствовал, вздохнул, и в шутку сказал, что ведь священноначалие часто страдало в истории, далеко ходить не надо, вон, в Санаксарском монастыре настоятеля игумена Александра сто лет назад из обители выгнали. "Пусть уж лучше меня выгонят", - выдохнул митрополит и покачал головой.
От многих людей я слышу язвительные сравнения: типа, митрополит как авторитет на зоне, считает любого гомосексуалиста зашкваренным. Но скорее всего, он под содомией понимает более широкие явления - алкоголизм, разврат (и гетеросексуальный тоже) и все тому подобное. Опять же главным обвинением в адрес отца Григория Чабина было то, что кто-то из его клириков (причем родственник, то ли сын, то ли племянник) запойно пьет и не шифруется. Ходила известная история, как протоиерей Василий Антипов пошел его искать, пришел к нему домой, зашел в открытую дверь, а дома вповалку лежала куча голых женщин и мужиков.
И еще всех напрягает его фраза "я не собираюсь ничего не скрывать", которая сказана была именно про гомосексуализм в среде клириков. Вроде, у них "не скрывать" не принято».
День памяти:
09.09 ст.ст./28.09 н.ст.
Преподобный Зиновий (Мажуга) (в схиме Серафим) – Глинский старец, схимитрополит Тетрицкаройский. Сочетая в себе святительское служение и благодать старчества, передал духовный опыт глинских старцев многочисленным духовным чадам, среди которых Каталикос-Патриарх Грузии Илия II.
Преподобный Зиновий (Мажуга), в миру Мажуга Захар Якимович, родился в 1896 году в городе Глухов Черниговской губернии в рабочей семье. Рано осиротев, рос в семье дяди. Окончил церковноприходскую школу и овладел портновским ремеслом в Доме трудолюбия при Глинской пустыни.
В 1912 году поступил послушником в Глинскую пустынь.
Поначалу ему не давалось никакое послушание: отовсюду его гнали, постоянно укоряли, жаловались на него настоятелю – он все терпел. Наконец, его определили ухаживать за лошадьми, которых он с детства панически боялся. Преодолев страх, он полностью предал себя воле Божией и вскоре не только начал справляться с порученным ему делом, но даже и полюбил свое послушание. В то время один юродивый глинский монах предрек монастырскому конюху, что тот станет великим человеком.
В 1916 году был призван на военную службу. После демобилизации юноша вернулся в родную обитель и в 1920 году был пострижен в рясофор, а в 1921 году принял монашеский постриг с именем священномученика Зиновия, епископа Эгейского. Его духовниками были глинские старцы иеросхимонах Николай (Хондарев) и настоятель обители архимандрит Нектарий (Нуждин).
В 1922 году многие монахи были расстреляны, а монастырь полностью разорен и осквернен. Отец Зиновий отправился в Грузию, в Драндский Успенский монастырь близ Сухуми. В 1926 году он был рукоположен во иеродиакона, а в 1925 году – во иеромонаха. Вскоре и этот монастырь закрыли.
С 1925 до 1930 года отец Зиновий служил в сухумском храме святителя Николая Чудотворца. Вместе с другими монахами и священнослужителями он пережил арест и заключение, которое отбывал на строительстве Беломорско-Балтийского канала и на Урале. В лагере отец Зиновий отпевал усопших, тайно крестил, молился с желающими, исповедовал всех, кто просил. Епитрахилью служило полотенце с начертанными углем по углам крестами.
В годы Отечественной войны отец Зиновий служил в Сионском соборе в Тбилиси. Вплоть до 1945 года окормлял Мцхетский Ольгинский монастырь. Все дальнейшее служение старца проходило на территории Грузии.
В 1945 году отец Зиновий был возведен в сан игумена, в 1950 году – в сан архимандрита и назначен настоятелем Тбилисского Александро-Невского храма. Служение это он нес вплоть до кончины.
Архимандрит Зиновий был назначен членом Священного Синода Грузинской Православной Церкви, а в 1956 году хиротонисан во епископа. Это был единственный случай посвящения негрузина во архиерея Грузинской Православной Церкви за период XX – начала XXI веков. В 1957 году он был назначен епископом Степанованским, викарием Патриарха всея Грузии. В 1960 году патриархом Ефремом II переведен на Тетрицкаройскую кафедру.
На протяжении многих десятилетий владыка Зиновий являлся живым связующим звеном между Русской и Грузинской Церквами.
После вторичного закрытия Глинской обители в 1961 году иноки монастыря нашли приют у владыки Зиновия. Святейший Патриарх всея Грузии Илия II даже говорил старцу: «Владыка, у вас филиал Глинской пустыни».
В 1972 году владыка был возведен в сан митрополита.
Жил митрополит Зиновий при Александро-Невском храме, в маленьком домике, в котором были всего две небольшие комнаты: одна служила ему кельей, а другая – приемной. Пережив много трудностей, лишений, он был сердечным, радушным, гостеприимным. Нередко владыка оказывал людям милость тайно. Часто, проходя мимо нуждающихся и благословляя их, незаметно давал им деньги. Обращавшимся к нему за духовной поддержкой он давал не просто совет, а открывал им волю Божию, будучи наделен даром прозрения и духовного утешения. Сохранилось много свидетельств прозорливости святителя, по молитвам митрополита Зиновия многие получали избавление от болезней и утешение в жизненных скорбях. Имел дар непрестанной молитвы.
Господь заранее открыл прозорливому старцу день его кончины, о чем он накануне сообщил близким ему людям. Владыку соборовали, причастили и во время чтения канона на исход души он тихо скончался на восемьдесят седьмом году жизни в 1985 году. В последние годы перед своей блаженной кончиной он принял тайный схимнический постриг с именем Серафим. После его кончины у него под кроватью нашли чемодан, в котором было полное схимническое облачение и записка: «Имя мое Серафим».
Священным Синодом Украинской Православной Церкви Московского Патриархата святитель прославлен как местночтимый святой. Его мощи находятся в Тбилиси.
Многие люди исцеляются и получают просимое, обращаясь с молитвой к святому старцу-святителю у его мощей.
