180 лет назад в Санкт-Петербурге произошло первое в России организованное вооружённое выступление против самодержавия и крепостничества, вошедшее в историю под названием "Восстание декабристов".
О причинах, истоках, особенностях этого явления многие поколения наших сограждан в советскую эпоху знали немного. Хотя добросовестно заучивали знаменитое ленинское высказывание: "... мы видим ясно три поколения, три класса, действовавшие в русской революции. Сначала - дворяне и помещики, декабристы и Герцен. Узок круг этих революционеров. Страшно далеки они от народа. Но их дело не пропало. Декабристы разбудили Герцена. Герцен развернул революционную агитацию". Так ли это? Об этом беседа с доктором исторических наук Оксаной КИЯНСКОЙ.
Оксана Ивановна, в вашем представлении декабристы - кто они? Пламенные революционеры? Неистовые республиканцы? Утописты-романтики? "Вольные каменщики" - строители Храма светлого будущего? Какое определение им наилучше подходит? ]
Прежде всего они убеждённые революционеры, ставившие перед собой главную цель - изменение государственного строя в России, уничтожение самодержавной монархии. Не секрет, что декабристы в начале своей политической биографии состояли в масонских ложах ("масон" в переводе с французского "вольный каменщик". - Ред.). Но впоследствии стали представлять собой совершенно отдельное, независимое от всемирного "масонского братства" движение. И, по-видимому, отнюдь не стремились к решению каких-то "специфических" задач, стоявших перед "вольными каменщиками", - вроде строительства Храма Соломона и всего такого прочего...
Если уж говорить о масонстве, то следует отметить: как форма тайного объединения масонская ложа в то время была наиболее эффективной. Других образцов для создания широкой общественной организации, которая действовала бы независимо, тайно от правительства, практически не было. Волей-неволей декабристы ориентировались на известный им европейский опыт.
- Кем себя мнил ваш "любимый" декабрист Павел Пестель? Этаким российским Робеспьером?
- Безусловно, он был прилежным учеником Великой французской революции, учитывал её опыт и в своих сочинениях, и в повседневной деятельности. Пестель мыслил себя диктатором постреволюционной России, но задумывал и разрабатывал заговор вовсе не только ради личной власти. Причём Павла Ивановича и его единомышленников волновали даже не столько проблемы рабства крестьян, сколько невозможность политической, социальной самореализации для абсолютного большинства подданных Российской империи. Как-то ученики обычной средней школы меня спросили: "А чего, собственно, декабристы хотели? Почему так радели за простой народ? Неужели были готовы отдать свои жизни за освобождение крепостных крестьян?"
Эти вопросы из уст совсем ещё юных школяров заставили меня тогда всерьёз задуматься. Ведь действительно, в какой-то чрезмерной любви к крестьянству членов российских тайных обществ того времени - аристократов, в большинстве своём прагматиков, реалистов - трудно заподозрить. Практически никто из них, владельцев разной величины поместий, не отпустил крестьян на волю. Внимательно изучая документы, постепенно пришла к выводу: перво-наперво декабристы хотели сломать сословность в стране, жёсткую стратификацию общества. Ибо верхняя граница возможностей каждого в России той эпохи была предопределена, известна заранее. И даже многие люди, принадлежавшие к высшему дворянству, не могли никоим образом влиять на политику государства.
Из сакраментального лозунга Французской революции "Свобода, равенство, братство" самым главным для декабристов было требование равенства - равных прав и возможностей, создания условий для наиболее полного раскрытия каждой личности, всеобщего участия в политической и общественной жизни страны. Такую необходимость Пестель осознал раньше своих соратников, а написанная им "Русская правда" - проект постреволюционного устройства России - как раз основывалась на идее вот этого юридического равенства.
- Авангардом Великой революции во Франции был, как известно, "третий класс". И что, наши прогрессивные дворяне начала XIX века с ним как-то себя ассоциировали?
- Идеологи российских тайных обществ были, может, и не самыми богатыми помещиками, но, несомненно, людьми с достатком. Среди них оказались и выходцы из родовитой русской знати (например, князья Волконский и Трубецкой), и сыновья представителей имперской административной верхушки (отец Пестеля был сибирским генерал-губернатором). Поэтому с французским "третьим классом" они себя, конечно, не сравнивали. Более того, очень опасались ужасов Французской революции - стихийных народных движений, разгула черни. Тот же Пестель планировал после революции установить десятилетнюю военную диктатуру именно для того, чтобы не допустить массовых народных выступлений, бунтов "бессмысленных и беспощадных". При этом декабристы понимали, что Россия экономически отстала, что появление "третьего сословия", отечественной буржуазии ей необходимо - при одном условии: ни в коем случае эти люди не должны принимать участие в революции...
Вы не пытались проанализировать некий коллективный психологический феномен этих революционеров, например, в контексте известной "формулы" о радикалах в юности и консерваторах в зрелости? Ведь декабристы были в основном людьми, повидавшими виды, повоевавшими, заслуженными. Даже генералы среди них присутствовали. Какова природа их взрывной революционной страстности-пассионарности, максимализма, свойственного, как правило, молодым?
Средний возраст декабристов - 26 лет. Наверное, большинство из них к моменту восстания на Сенатской площади ещё не достигли того возраста, в котором сильнейшее влияние на личность оказывают умудрённость, опытность, консерватизм... Пестеля, руководителя Южного общества, автора большого количества теоретических работ, казнили через три недели после того, как ему всего лишь 33 года исполнилось. Рылеев казнён 29 лет от роду, Сергей Муравьёв-Апостол - также. Откуда пассионарность? Такое, видимо, поколение было. Лидеры революционеров участвовали в войне с сильным врагом, вышли из неё победителями. От их энергии и воли, находчивости и сообразительности зависели итоги сражений. А после войны с Наполеоном они вернулись в Россию и увидели, что от них уже больше ничего в судьбе страны не зависит, что они простые винтики в государственной бюрократической машине. Осознав это и проникшись революционными идеями, стали создавать свои тайные общества...
- Повлиял ли на мировоззрение декабристов фактор личной неприязни к Александру I? Ведь самодержавие, которое они хотели уничтожить, связывалось первоначально с именем этого царя...
- К императору Александру I члены тайных обществ относились по-разному. С одной стороны, большинство из них понимали, что для достижения главной цели цареубийство необходимо, что добровольно на уничтожение монархии царь никогда не пойдёт, что он, в сущности, враг, тиран, всячески препятствующий демократическому развитию страны и общества, символ самодержавной системы. Но с другой - Александр I прослыл в глазах и европейцев, и наших соотечественников спасителем от Наполеона. Русский монарх был очень популярен и в армии, и в народе. И всё это не могло не сказаться на отношении к нему декабристов. Хотя были у некоторых из них и личные какие-то взаимоотношения с императором, и, конечно, собственные симпатии-антипатии.
Здесь снова уместно вспомнить Павла Пестеля, имевшего серьёзную причину лично не любить Александра I, относиться к нему с неприязнью и негодованием. Лидер южан писал об этом в своих показаниях на следствии. За несколько лет до восстания декабристов царь, поверив наговорам приближённых к нему бюрократов, с большим позором снял отца Пестеля с должности сибирского генерал-губернатора. Этот случай в рассматриваемом контексте не был единичным, хотя и типичным тоже не был. В среде декабристов находилось ещё несколько человек, считавших императора личным врагом. Большинство же из них мучительно колебалось, решая для себя дилемму: "Тиран должен быть уничтожен" - "Жалко убивать: хороший человек, Польше Конституцию даровал, от Наполеона избавил".
Многие тогда Александра I искренне почитали. Даже Пушкин о нём писал: "Как был велик, как был прекрасен он, народов друг, спаситель их свободы!", и это при том, что сам поэт царя явно недолюбливал. Сходные противоречивые чувства были у основной массы декабристов...
- Мог ли антимонархический мятеж под предводительством дворян - лидеров тайных обществ - при каких-то более благоприятных для них обстоятельствах закончиться удачей? Насколько разумной и реалистичной была программа руководителя южан Павла Пестеля?
- На мой взгляд, Павел Иванович Пестель был человеком гениальным, выдающимся политическим мыслителем, рядом с которым в России XIX века мало кого можно поставить. А среди российских политиков первой половины того столетия Пестелю вообще не было равных.
Программа его в чём-то была утопической. После революции он собирался провести масштабный земельный передел - отобрать у помещиков половину принадлежавших им земель и отдать их либо в общинное пользование, либо мелким частникам. Утопичность же вот в чём состояла: Пестель рассчитывал при этом невиданном переделе избежать всеохватного народного бунта. Не было в тогдашней России показательного исторического опыта, никто толком не представлял, чем может обернуться столь радикальное решение земельного вопроса. Тем не менее считаю, что в основном программа Пестеля была вполне осуществимой. Она была очень жёсткой и даже жестокой, например, в сфере национальной политики, которую коротко можно охарактеризовать как тотальную унификацию, уничтожение национальных обычаев, сведение всех бытовавших в России укладов к одному-единственному - форме жизни русского народа...
Основным средством выполнения этой программы предполагалась десятилетняя диктатура, после чего в планах значились демократические преобразования с введением всех присущих настоящей республике институтов и атрибутов - парламента, конституции, референдумов и прочих.
Пестель считал, что если объявить республику сразу после революции, то неминуемы народный взрыв и полный паралич власти.
И в этом смысле, по-моему, гораздо менее реалистичной выглядит вторая программа, разработанная в Северном обществе, автором которой был декабрист Никита Михайлович Муравьёв. Он-то как раз хотел сразу после свержения абсолютной монархии созвать великое народное собрание, причём по мере освобождения губерний от старой власти проводить собрания народа и на этих собраниях избирать местные органы власти. Вот только непонятно: кто бы проводил эти вече и сопутствующие им выборы, кто бы собирал всевозможных представителей, делегатов в отсутствие какой бы то ни было власти вообще?
Вариант Пестеля - жестокая вещь, но, на мой взгляд, был тогда единственно возможным способом удержания власти в крепких руках. Победа заговорщиков была бы полной лишь при условии установления диктатуры. Иначе неуправляемой стихией смело бы и их самих. А может, и вообще Россия была бы стёрта с лица земли...
Подготовил Сергей ГРОМОВ
http://www.lgz.ru/archives/html_arch/lg522005/Polosy/1_1.htm
Может, и разбудили его декабристы, но крышевал Ротшильд
В этом году исполнилось 200 лет со дня рождения Александра ГЕРЦЕНА - известного писателя и влиятельного публициста XIX века. Среднему и старшему поколению о нем рассказывали в школе. В памяти всплывает фраза ЛЕНИНА: «Декабристы разбудили Герцена. Герцен развернул революционную агитацию». Однако, окинув свежим взглядом жизненный путь литератора, приходишь к выводу - это сомнительный пример для подражания. Зато по его биографии можно было бы снять сочный эротический триллер.
В наше время Герцен мог бы стать популярным блогером. Писал он превосходно! «Радищев с Чернышевским ему в подметки не годятся!» - утверждали критики-современники. Сам Бисмарк , «железный канцлер» Германии, учил тонкости русского языка по газете «Колокол», издаваемой Александром Ивановичем и Н. П. Огаревым за границей. Но начнем, пожалуй, с личной жизни.
Грешил и каялся
Зигмунду Фрейду было бы интересно с таким пациентом. Тут и сплошные комплексы, и пикантные сексуальные приключения, и измены, и внебрачные дети.
Герцен был незаконнорожденный, что в те времена считалось «неприличным». И хотя любвеобильный папа-оберпрокурор дал нашему герою хорошее образование, Саша сильно переживал из-за своего положения. Самым близким ему человеком с детства стала двоюродная сестра Наташа Захарьина - тоже, представьте, незаконнорожденная. Он был старше ее на пять лет и по-братски опекал. Забегая вперед, скажем - они поженятся.
Когда молодого Герцена выслали в Пермь, а затем в Вятку за вольнодумство и дружбу с «неблагонадежным элементом», Герцен писал родственнице возвышенные письма: «Когда же мы увидимся? Где? Все это темно, но ярко воспоминание твоей дружбы; изгнанник никогда не забудет свою прелестную сестру».
В ссылке наш герой не скучал. В частности, будучи в Вятке, он соблазнил супругу 50-летнего чиновника - 25-летнюю Прасковью Медведеву (ему самому 23). Потом, как истинный интеллигент, раскаялся и стал ныть в письмах к любимой кузине: «Опостылели мне эти объятья, которые сегодня обнимают одного, а завтра другого, гадок стал поцелуй губ, которые еще не простыли от вчерашних поцелуев. Мне понадобилась душа, а не тело».
Наташа рада была его утешить: «Говори, говори, пиши, сколько можешь, сколько нужно к твоему облегчению, переливай все в мое сердце, оно не померкнет, не изноет». Ну как на такой не жениться!
«Низкоеврейский характер»
Невесту Александр фактически похитил из дома тетки-опекунши, которая хотела выдать ее замуж за престарелого генерала. Все обошлось: они обвенчались, родился сын. Карьера пошла в гору. Но Герцен опять все портит - в его перехваченных письмах найдут какую-то крамолу. И вновь ссылка, теперь в Новгород.
Опальный Александр начал пить, развратничать. Оприходовал даже горничную Катерину, которая, получив отставку, наябедничала жене. У той от переживаний три последующие беременности закончились трагически.
В 1846 году умирает отец Герцена, оставив ему полмиллиона рублей, фантастическое состояние. Несметно богатый литератор переезжает за границу. И начинает издалека страстно любить Родину. А к жене меж тем подбирается другой «романтик».
Семья сходится с модным немецким поэтом Георгом Гервегом . Мразь, надо сказать, редкостная. Герцен содержал все семейство Гервега, а тот спал с его женой. Впрочем, чего Александр Иванович ожидал? Это же, как ему впоследствии пытались растолковывать интеллектуалы-социалисты, «прообраз поведения нового человека, свободного от чувства собственности и буржуазной морали».
Начав подозревать супругу в адюльтере, Герцен попытался с ней объясниться. А та несла какую-то чушь про «духовный брак втроем». В конце концов Герцен откупился от постылого семейства Гервегов, передав жене поэта Эмме (она знала о романе!) большие деньги.
Но негодяй не угомонился. Он предал огласке письма Натальи. Та ответила также письменно: «Мое увлечение было велико, слепо, но ваш характер вероломный, низкоеврейский, ваш необузданный эгоизм открылись во всей безобразной наготе своей во время вашего отъезда». Окончательно супругов примирила страшная трагедия - гибель в кораблекрушении матери Герцена и их сына-инвалида Николая.
Жена-кузина Наталья ЗАХАРЬИНА
Полюбилась жена друга
Но это не последний любовный треугольник в жизни классика. Уже в зрелые годы, после смерти жены-кузины (она умрет во время очередных родов, а всего из шестерых детей в этом браке до взрослого возраста доживут лишь двое), он сойдется с Натальей Тучковой , женой, на минуточку, своего лучшего друга - литератора и революционера Николая Огарева. Герцен старше ее на 16 лет.
Дамочка была редкостной стервой, с ней наш герой был несчастен, хоть та и родила ему троих детей, которые носили фамилию официального супруга. Последний, к слову, с другом не рассорился - он обрел счастье в объятиях английской проститутки. Вот каковы были нравы «передовых людей» XIX века!
Однако, кроме секса, соратники еще и занимались активной общественно-политической деятельностью. А именно: издавали в 1857 - 1867 годах в Лондоне и Женеве газету «Колокол». В ней печатались стихи Лермонтова , Некрасова , отрывки из «Былого и дум» Герцена. Издание одно время читали даже в Зимнем дворце. Многие считали критику Герцена царского правительства справедливой и своевременной. Но вскоре эмигрант-литератор наглядно показал, как он «любит» Родину.
«15 марта 1854 года Англия и Франция объявили войну России - началась Крымская война, где будут кровавые схватки и героическая оборона Севастополя, - пишет публицист Николай Стариков . - А что Герцен? В материалах своих изданий он будет призывать русских солдат сдаваться. Когда начнется восстание в Польше, русских начнут там просто вырезать - герценовский «Колокол» полностью встанет на сторону поляков. Логика проста - Россия всегда и во всем виновата».
Картина «Отстоим Севастополь» Василия НЕСТЕРЕНКО. Крымская война, помимо безусловного героизма русских солдат, показала, к сожалению, технологическую и экономическую отсталость России от её военных противников. Однако желать своей родине поражения, как это делал ГЕРЦЕН, - просто отвратительно
«Сифилис патриотизма»
О Крымской войне Герцен писал: «Россия охвачена сифилисом патриотизма». По поводу польских событий: «Стыдно быть русским!» Прямо хоть печатай в нынешних либеральных газетах, прекрасно ляжет. А сколько террористов-народовольцев находило вдохновение в двусмысленном призыве Герцена: «Нужно сначала расчистить поляну, а там разберемся!» Мыслитель был далеко - его не взрывали.
В связи с отказом вернуться в Россию из Европы, когда во Франции началась революция, на имущество писателя наложили арест. Хлопочет о возвращении денег барон Джеймс Ротшильд , у которого большие интересы в России. И добивается своего. Какие строки написаны в «Колоколе» под влиянием одного из самых зловещих семейств в мировой истории, теперь уже наверняка не узнать. Но Ротшильды , которые мечтали заполучить контроль над Государственным банком Российской империи, ничего просто так не делали. Как вам такой портрет гиганта мысли? Неудивительно, что нынешним школьникам Герцена в пример не ставят - слишком, мягко говоря, противоречивая фигура.
К слову, ярый критик крепостничества, он почему-то так и не дал вольную своим крестьянам, к чему, в частности, призывал его Достоевский . Борьба в сытой загранице за светлое будущее русского мужика гораздо важнее!
Легендарная газета
Младенец, окрещённый Александром, говоря языком полицейского протокола, был «прижит от сожительницы, немецкой девицы 16 лет, Генриетты-Вильгельмины-Луизы Гааг ». Дитя любви, или, если угодно, «дитя сердца». Фамилию маленький Саша получил соответствующую - Герцен .
Незаконнорождённым, которых в те времена всё ещё называли «выбл...ми», у нас принято сочувствовать. Дескать, страдальцы, без вины виноватые. В случае с Герценом это справедливо вдвойне и даже втройне. В памяти народной он сущест-вует именно что в страдательном залоге. Кто такой Герцен? Натурально, тот, которого «разбудили декабристы». И только потом он развернул революционную агитацию, а также -поставил второй по важности после «Что делать?» русский вопрос - «Кто виноват?». Может быть, ещё вспомнят, что Александр Иванович считался личным и первейшим врагом императора Николая I . Что ещё? Западник, революционер, русофоб и диссидент. Вроде как писатель. Эмигрант. Вполне успешно отсиживался в Лондоне. Короче, для людей, патриотически настроенных, - тот ещё вражина.
Ему нет равных
Александр Герцен в молодости. Фото: Commons.wikimedia.org / Выставка «Национальная портретная галерея», ГИМ, 2012
Лично мне его отношения с императором представляются в совершенно ином свете. Возводя свой род по отцу к знатному московскому боярину Андрею Кобыле , Герцен формально находился в далёком, но всё же родстве с царствовавшим домом Романовых , поскольку тот боярин - их общий предок. Так что налицо нормальная семейная разборка. Бывало и покруче, если вспомнить дворцовые перевороты с увечьями и трупами. Да и то, что Герцен покинул Россию и поселился в Европе, всего-навсего восстанавливало родовое положение вещей: предки Андрея Кобылы «вышли из немец». Герцен туда лишь вернулся - и по фамилии в том числе.
Да и западником он был весьма и весьма сомнительным. Во всяком случае, особым «преклонением перед иностранщиной», в чём его так любили упрекать и тогдашние, и нынешние охранители и радетели за Россию, Герцен не страдал. «...Европа изживёт свою бедную жизнь в сумерках тупоумия, в вялых чувствах без убеждений, без изящных искусств, без мощной поэзии» - это его слова. «До Северо-Американских Штатов было рабство и крепостное состояние, неправая война и неправое стяжание, но этот цинизм, эта наглость, эта преступная простота, это бесстыдное обнажение, - это ново и принадлежит Америке» - тоже Герцен.
«Аффтар жжот»?
Те же, кто любит порассуждать о революционной и подрывной деятельности «разбуженного декабристами», в принципе, недалеки от истины. Вот только они катастрофически забывают о том, что самую мощную из всех революций Герцен осуществил ещё при жизни. Революцию в русском языке. Да такую, что по сравнению с ней нынешние искажения русского языка, которыми заполнен Интернет, - все эти «аффтар жжот» - кажутся слащавым лепетом. В своё время журнал «Москвитянин» выпустил антигерценовский пасквиль, где перечислялись «217 нелепостей, безграмотностей, выражений, чуждых духу и грамматике русского языка». В их числе, например, такие слова и выражения, как «непроходимо глупый», «распущенность», «требовательность», а также памятные многим «гласность» и «перестройка». Всего, напомним, более двух сотен (!). Если расставить всех изобретателей новых слов по ранжиру, то выйдет, что Герцен здорово опережает и поэта Велимира Хлебникова с его «лётчиком», и писателя Николая Карамзина с его «впечатлением», и даже Маяковского с его «громадьём» и «прозаседавшимися». Иными словами, Герцен по-прежнему актуален и по-прежнему «жжот». Думается, это словечко ему бы понравилось. Недаром Тургенев , описывая его произведения, как-то обронил: «Это написано слезами и кровью. Это горит и жжёт».
Александр Иванович Герцен - российский революционер, писатель, философ родился 25 марта (6 апреля) 1812 года в Москве. Он был внебрачным сыном богатого русского помещика И. Яковлева и молоденькой немецкой мещанки Луизы Гааг из Штутгарта. Мальчик получил вымышленную фамилию Герцен (от немецкого слова "herz" - "сердце").
Детство будущего писателя прошло в доме дяди на Тверском бульваре (ныне дом 25, в котором располагается Литературный институт им. А. М. Горького). Хотя с детства Герцен не был обделен вниманием, положение незаконнорожденного вызывало в нем ощущение сиротства. В воспоминаниях писатель называл родной дом «странным аббатством», а единственными удовольствиями детства считал игру с дворовыми мальчишками, переднюю и девичью.
Детские впечатления от быта крепостных, по признанию Герцена, вызвали в нем «непреодолимую ненависть ко всякому рабству и ко всякому произволу». Восстание 14 декабря 1825 оказалось в этом ряду самым значимым событием. Напомним: утром 13 июля 1826 года в Петербурге были повешены пять руководителей восстания декабристов. «Победу Николая над пятью торжествовали в Москве молебствием... пушки гремели с высот Кремля... Мальчиком четырнадцати лет, потерянным в толпе, я был на этом молебствии, и тут, перед алтарем, оскверненным кровавой молитвой, я клялся отомстить за казненных и обрекал себя на борьбу с этим троном, с этим алтарем, с этими пушками». Так началась сознательная жизнь Александра Ивановича Герцена.
А.Герцен в молодости
Глубокое влияние на Герцена оказала дружба с талантливым сверстником, будущим поэтом Н. Огаревым, которая продолжалась всю их жизнь.
Н.П.Огарев
Различными сторонами своей деятельности, Герцен входит в историю русской беллетристики, критики, политической публицистики и историографии, но основной остается его роль как родоначальника «русского социализма», критика буржуазной цивилизации и провозвестника новой эпохи в истории мировой социалистической мысли.
В России, Герцен оставался запрещенным писателем вплоть до революции 1905 года. Полное собрание его сочинений было закончено только после Октябрьской революции. Изучение его деятельности и популяризация его произведений (например, имеющих непреходящее значение мемуаров «Былое и думы») до сих пор далеко отстают от исторической роли и высоких художественных и просветительных достоинств его работ.
В 1829 году Герцен поступил на физико-математический факультет Московского университета, где вскоре образовал группу из прогрессивно мыслящих студентов. Члены этой группы Н.Огарев, Н. Кетчер и др., обсуждали животрепещущие проблемы современности: Французскую революцию 1830, Польское восстание 1830-1831 годов, другие события современной истории. В глазах начальства Герцен прослыл смелым вольнодумцем, весьма опасным для общества.
К этому времени относится увлечение идеями сен-симонизма и попытки изложения собственного видения общественного устройства. Уже в первых статьях ("О месте человека в природе", 1832, и др.) Герцен показал себя не только философом, но и блестящим литератором. В очерке "Гофман" (1833-1834, опубл. 1836) проявилась типичная манера письма: введение в публицистические рассуждения яркого образного языка, подтверждение авторских мыслей сюжетным повествованием.
В 1833 году Герцен с серебрянной медалью окончил университет. Начал работать в Московской экспедиции Кремлевского строения. Служба оставляла молодому человеку достаточно свободного времени для занятий творчеством.
Герцен задумал издание журнала, но в июле 1834 года был арестован — за то, что в компании друзей якобы распевал песни, порочащие царскую фамилию. В ходе допросов Следственная комиссия, не доказав прямой вины Герцена, сочла все же, что его убеждения представляют опасность для государства.
Итак, летом 1834 года Герцен был арестован и сослан в глухую провинцию: сначала в Пермь, потом в Вятку и во Владимир. Первый год в Вятке считал свою жизнь "пустой", поддержку находил только в переписке с Огаревым и своей невестой Н. Захарьиной, на которой женился, отбывая ссылку во Владимире. Эти годы (1838-1840) были счастливыми и его личной жизни. Своеобразным художественным итогом первой ссылки явилась повесть "Записки одного молодого человека" (1840-1841).
В июле 1839 года с Герцена сняли полицейский надзор, он получил возможность посещать Москву и Петербург, где был принят в круг В. Г. Белинского, Т. Н. Грановского, И. И. Панаева и др. В 1840 году было перлюстрировано письмо Герцена, в котором он писал о «душегубстве» петербургского будочника.
В 1840 году вернулся в Москву, но вскоре (за "распространение необоснованных слухов" - резкий отзыв в письме к отцу о царской полиции) был отправлен в ссылку в Новгород, откуда вернулся в 1842 году. В 1842-1847 годах публикует в "Отечественных записках" начатый еще в Новгороде цикл статей "Дилетантизм в науке" (1842-1843). Второй философский цикл Герцена, "Письма об изучении природы" (1844-1846), занимает выдающееся место в истории не только русской, но и мировой философской мысли.
В 1845 году был завершен начатый еще в Новгороде роман "Кто виноват?" В 1846 году написаны повести "Сорока-воровка" и "Доктор Крупов". В январе 1847 года уезжает с семьей за границу, не предполагая, что покидает Россию навсегда. В отзывах критиков на эти произведения прослеживалась общая тенденция, которую точнее всех определил Белинский: «…главная сила его не в творчестве, не в художественности, а в мысли, глубоко прочувствованной, вполне сознанной и развитой».
В начальном периоде эмиграции он стал очевидцем и участником европейских революционных событий. Так начавшаяся революция 1848 года застала Герцена в Италии, откуда он 5 (17) мая приехал в Париж, где пробыл до середины июня 1849 года. В столице ре-волюционной Франции он прожил, таким образом, больше года и, не яв-ляясь в русское посольство, вел независимый образ жизни. Герцен не толь-ко наблюдал за ходом событий 1848—1849 гг., но принимал в них личное участие: встречался с революционно-демократическими деятелями Фран-ции, с политическими эмигрантами из других стран, нередко оказывал некоторым из них материальную поддержку, посещал политические клубы и собрания, финансировал отдельные издания радикальной печати и со-трудничал в ней, участвовал в массовых политических демонстрациях.
Работы Герцена, посвященные революции 1848 года в Западной Европе, являются ярким выражением передовой русской мысли конца 40-х годов XIX в. Его статьи («С того берега», «Письма из Франции и Италии»), не стесненные царской цензурой, и откровенная переписка с Грановским и другими «московскими друзьями» показывают острую наблюдательность русского революционного демократа при оценке зарубежных революцион-ных событий 1848—1849 гг.
Герцен быстро понял ход французской революции. Уже учреждение буржуазного Временного правительства он принял как свидетельство того, что «победу украли у народа». После неудачной попытки парижских ра-бочих разогнать 15 мая Учредительное собрание Герцен писал: «Револю-ция побеждена; скоро будет побеждена и республика… Собрание победило; монархический принцип победил». Поражение парижского пролетариата в июньские дни 1848 года он оценил как решающее поражение революции. «Московским друзьям» он писал 2—8 августа: «Мещане победили. 8000 тру-пов и 10000 арестантов их трофеи… Террор гадкий, мелкий,— поймите, террор ретроградный, со всей тупостью французской буржуазии… Про-клятье же, господа, буржуазии! Да не ошибетесь: это почти вся Фран-ция,— французские крестьяне и буржуа заодно».
Больше того, в 1848 году Герцену стала очевидна и вся лживость пресло-вутых буржуазных «свобод». После разгрома июньского восстания в од-ной из его статей «С того берега», законченной 27 июля 1848 года, у автора вырывается страстная реплика: «Пора человеку потребовать к суду рес-публику, законодательство, представительство, все понятия о гражда-нине и его отношениях к другими государству». Касаясь этого вопроса в письме от 27 сентября к тем же «московским друзьям», Герцен четко фор-мулирует: «Мир оппозиции, мир парламентских драк, либеральных форм— тот же падающий мир».
В революционной Франции Герцен за несколько месяцев прошел суро-вую политическую школу. В письме Грановскому от 12 мая 1849 года из Парижа он об этом сообщал в такой форме: «Ты меня особенно утешил своим замечанием, что ты еще был молод, писавши эту статью год тому на-зад. Я расхохотался сквозь слезы. Это так верно, это я так испытываю на себе, что мочи нет. Давно ли же это я приехал сюда из Рима,— и ведь я был шутом тогда. Нечего сказать, педагогический год мы прожили».
В. И. Ленин, считая Герцена еще накануне революции 1848 года демокра-том, революционером и социалистом, указывал: «Но его «социализм» при-надлежал к числу тех бесчисленных в эпоху 48-го года форм и разновидно-стей буржуазного и мелкобуржуазного социализма, которые были оконча-тельно убиты июньскими днями».
В этой связи Ленин писал о «духовной драме» Герцена, в основе которой лежало переходное время, «…когда рево-люционность буржуазной демократии уже умирала (в Европе), а револю-ционность социалистического пролетариата еще не созрела».
А. И. Герцен, ок. 1861 года
Совместно с Огаревым Герцен стал издавать революционные издания — альманах «Полярная звезда» (1855-1868) и газету «Колокол» (1857-1867), влияние которых на революционное движение в России было огромным.
"Былое и думы" по жанру — синтез мемуаров, публицистики, литературных портретов, автобиографического романа, исторической хроники, новелл. Сам автор называл эту книгу исповедью, «по поводу которой собрались там-сям остановленные мысли из дум».
Первые пять частей описывают жизнь Герцена с детства и до событий 1850-1852 годов, когда автора постигли тяжелые душевные испытания, связанные с крушением семьи. Шестая часть, как продолжение первых пяти, посвящена жизни в Англии. Седьмая и восьмая части, еще более свободные по хронологии и тематике, отражают жизнь и мысли автора в 1860-е годы.
Вначале Герцен собирался написать о трагических событиях своей личной жизни. Но «все старое, полузабытое, воскресало», и архитектура замысла постепенно расширялась. В целом работа над книгой длилась около пятнадцати лет, и хронология повествования не всегда совпадала с хронологией написания.
В 1869 году А.И.Герцен пишет замечательную работу "К старому товарищу". Обращаясь к М.А.Бакунину, он обобщает свои соци-ально-экономические наблюдения и выступает в защиту гуманистического содержания социализма.
Социализм, утверждает он, дол-жен быть обоснован экономически, его нельзя построить на голом насилии, что проповедовал Бакунин. Споря с Бакуниным, призывавшим к разрушению государства, Герцен писал, что нельзя людей освобождать в наружной жизни больше, чем они освобождены внутри. Эти слова воспринимаются как духовное завещание Герцена.
К тому же Герцен проповедовал крестьянский социализм. Как гуманист он искал для России "третий путь", который позволил бы ей освободиться от крепостничества и вместе с тем избежать капитализма и господства буржуазии. Залогом русской социальной революции он считал крестьянскую общину, отсут-ствие развитой частной собственности крестьян на землю, тради-ции коллективизма, взаимопомощи, артельности в русском народе.
В русской крестьянской общине Герцен видел прообраз ячейки со-циализма: "община предоставляет каждому без исключения место за своим столом". Важнейшим "социалистическим" элементом об-щины Герцен полагал отсутствие безусловной частной собственно-сти на землю (постоянный передел земли в общине по размерам семьи). К сельской общине он присоединял и промысловую артель.
Несколько слов о философских воззрениях Герцена. Как и большинство российских западников-радикалов, он прошел в своем духовном развитии через период глубокого увлечения гегельянством. Влияние Гегеля отчетливо прослеживается в цикле статей "Дилетантизм в науке" (1842-1843). Их пафос — в утверждении и интерпретации гегелевской диалектики как инструмента познания и революционного преобразования мира («алгебры революции»).
Герцен сурово осуждал отвлеченный идеализм в философии и науке за оторванность от реальной жизни, за «априоризм» и «спиритизм». Будущее развитие человечества, по его убеждению, должно привести к «снятию» антагонистических противоречий в обществе, формированию философско-научного знания, неразрывно связанного с действительностью. Более того, итогом развития окажется слияние духа и материи. В историческом процессе познания действительности сформируется «всеобщий разум, освобожденный от личности».
Дальнейшее развитие эти идеи получили в главном философском сочинении Герцена — "Письмах об изучении природы" (1845-1846). Продолжая критику философского идеализма, Герцен определял природу как «родословную мышления», а в идее чистого бытия видел всего лишь иллюзию.
Природа для материалистически настроенного мыслителя — вечно живое, «бродящее вещество», первичное по отношению к диалектике познания. В "Письмах" Герцен, вполне в духе гегельянства, обосновывал последовательный историоцентризм: «ни человечества, ни природы нельзя понять мимо исторического бытия», а в понимании смысла истории придерживался принципов исторического детерминизма.
Однако в размышлениях позднего Герцена прежний прогрессизм уступает место гораздо более пессимистическим и критическим оценкам.
В первую очередь это относится к его анализу процесса формирования в обществе нового типа массового сознания, исключительно потребительского, основанного на вполне материалистическом индивидуализме (эгоизме).
Такой процесс, по Герцену, ведет к тотальному омассовлению общественной жизни и соответственно к ее своеобразной энтропии («поворот всей европейской жизни в пользу тишины и кристаллизации»), к утрате индивидуального и личностного своеобразия.
«Личности стирались, родовой типизм сглаживал все резко индивидуальное и беспокойное» (Концы и начала, 1863). Разочарование в европейском прогрессе, по признанию Герцена, привело его «на край нравственной гибели», от которой спасла лишь «вера в Россию».
Последние годы жизни Герцена прошли преимущественно в Женеве, становившейся центром революционной эмиграции. В 1865 сюда году было перенесено издание "Колокола". В 1867 году он прекращает издание, полагая, что газета сыграла свою роль в истории освободительного движения в России. Своей главной задачей теперь Герцен считал разработку революционной теории. Весной 1869 года он решил обосноваться в Париже. Здесь 9 (21) января 1870 года Герцен умер. Был похоронен на кладбище Пер-Лашез. Позже его прах был перевезен в Ниццу и погребен рядом с могилой его жены.
Оценивая деятельность А.И. Герцена, В.И. Ленин писал в 1912 года: «Декабристы разбудили Герцена. Герцен развернул революционную агитацию. Ее подхватили, расширили, укрепили, закалили революционеры-разночинцы, начиная с Чернышевского и кончая героями «Народной воли»... Чествуя Герцена, пролетариат учится на его примере великому значению революционной теории, - учится понимать, что беззаветная преданность революции и обращение с революционной проповедью к народу не пропадает даже тогда, когда целые десятилетия отделяют посев от жатвы...» (Ленин В.И. Полн.Собр. Соч., т. 21,стр.261).
По материалам открытых источников
Еврей Герцен всю свою сознательную жизнь боролся против России, и - внезапно - за бизнес-интересы структур Ротшильда. Об этом не написано в школьном учебнике истории советских времен, но настоящие историки это прекрасно знают. Равно как они знают и то, кто на самом деле устроил восстание декабристов. Но о них как-нибудь потом, а пока давайте про Герцена.
Итак, мало кто из обычных граждан знает, что за отказ от возращения в Россию во время войны по решению Петербургского уголовного суда от 18 декабря 1850 года Герцена лишили «всех прав состояния» и объявили «вечным изгнанником». При этом был наложен арест на его имущество. Однако деньги за имущество Герцену помог получить - сурпрайз! - Джеймс Ротшильд. Получив от Герцена «билеты московской сохранной казны», выданные под залог наследственного имения, еврейский банкир легко получил первую часть денег. Затем его агент Гассер столкнулся с отказом русских чиновников платить на основании судебного решения об аресте имущества Герцена. В результате давления со стороны Ротшильда, деньги все же были выплачены.
Будучи в перманентной эмиграции, Герцен получал почту на адрес банка Ротшильдов. «Не забудьте сообщить мне свой адрес, вы можете писать мне на имя «братьев Ротшильдов в Париж»», - писал Герцен основателю социал-сионизма Мозесу Гессу из Парижа 3 марта 1850 г.
С началом Крымской войны, в которой Британия с Францией выступили против России, борец «против кровавого режима Николая» ; перебирается в Лондон, где он организовал типографию, печатающую листовки с призывом к защитникам Севастополя… переходить на сторону врага. В разгар войны в Лондоне - столице главного противника России - в начале 1855 г. в свет выходит его следующее подрывное детище, издание «Полярная звезда». Оправдание у «прогрессивного деятеля» железное - «отечеству меньше всего нужны рабы, а больше всего — свободные люди».
Умирает Николай I, его сменяет Александр II , и Герцен сразу запускает новый масштабный проект - «Колокол», большая часть номеров которого рассылается по почте бесплатно. Денег не жалеют - все счета Герцена по-прежнему ведет банк Ротшильдов. С отменой крепостного права Герцен, писавший под псевдонимом Искандер, продолжает призывать к топору (при этом он сам крестьянам не дал вольную - как это предлагал ему Ф.М. Достоевский).
В 1863 г. в Польше, разделенной между Австрией, Пруссией и Россией начнется восстание . Мятеж начинается одномоментно и только в русской части Польши. И если с момента своего основания герценовский «Колокол» выходил раз в месяц, затем периодичность его возрасла до двух раз в месяц, то с июня 1859 г. он выпускается каждую неделю. На разгар польского восстания (1863 г.) приходится самый пик пропаганды. Теперь негодяй Герцен снова предлагал русским солдатам сдаваться , но уже полякам под Варшавой.
Следствием такой антирусской пропаганды становится резкое падение тиражей. С 1 сентября 1866 г. «Колокол» снова выпускается один раз в месяц, а весной 1867 г. и вовсе принимается решение приостановить выпуск газеты. Вскоре после этого Герцен уезжает из британской столицы. Издав за 10 лет 500 тыс. экземпляров «Колокола» и совершенно себя скомпрометировав, в деле борьбы с Российской империей он уже не может быть полезен. Джеймс Ротшильд при смерти, и у Герцена «заканчивается контракт». Сам он умирает в 1870 году. И все архивы лондонской деятельности Герцена исчезают бесследно.
Одна из версий о причине такой трогательной заботы в том, что Герцен являлся незаконнорожденным сыном Ротшильда. Кем Герцен был по крови на самом деле - однозначно сказать сложно. А о мировоззрении говорит его фраза: «Я жид по натуре, с филистимианами за одним столом есть не могу». Внезапно, не правда ли?
