Котел под уманью 1941. Сражение под уманью. Несостоявшееся окружение западнее Умани

Уманский котел стал одним из самых малоизученных эпизодов первого полугода войны, достаточно сказать, что в советское время ему был посвящена одна-единственная научная работа - доклад отставного генерала (к слову, С.И. Иовлев не был свидетелем событий, он воевал в Белоруссии). Еще было около десятка мемуаров, опубликованных дневников и документальная повесть Евгения Долматовского "Зеленая брама". Но ренессанс военно-исторической литературы в последние два десятилетия и доступ к западным архивам и исследованиям все же прорвали завесу неизвестности, и посвятивший около двух десятилетий исследованию сражения кандидат исторических наук и доцент УФУ Олег Нуждин в 2011 году выпустил первое приличное исследование об Уманском котле микроскопическим тиражом в 300 штук. Я добыл его по своей скаредной и небюджетной привычке скупать все малотиражное о ВОВ, ничего по этой теме я раньше не читал.

Что в содержании? Это подневное описание боевых действий с 25 июля по 7 августа 1941 года, предваряемое оперативной обстановкой на Правобережной Украине к началу этого периода и завершаемое итогами Уманского сражения, написанное с упором на советские и немецкие источники, примерно в равном соотношении. Только естественно, как и со многими описаниями окружений 1941-42 годов, последние дни организованного сопротивления даются в основном на основе немецких боевых отчетов, потому что прекращение деятельности штабов и связи с вышестоящим командованием оставляет историкам в будущем разве что воспоминания выживших. Плюс протоколы допроса пленных советских офицеров и список командного состава в приложении. Единственным минусом всего исследования я нашел только тотальное отсутствие хоть одной карты сражения на страницах книги, в итоге я нашел на просторах Сети примерно с десяток карт отдельных этапов сражения разного качества и иногда противоречивой информации, включая сканы из сомнительного креатива Рунова, и ориентируясь по ним, читал книгу у ноутбука.

На уровне театра боевых действий Уманский котел интересен прежде всего тем, что немецкие “канны” качественно отличались от других крупных окружений 41-го. Если под Белостоком, Минском, Лугой, Вязьмой немецкие подвижные войска – танковые группы, механизированные корпуса или отдельные танковые и моторизованные дивизии проламывали оборону советских войск и соединялись в тылу оборонявшихся, а за ними в прорыв шел становой хребет блицкрига – немецкие пехотные части, которые обкладывали оборонявшихся и добивали котел. Как правило порывы из окружения с большими потерями в личном составе и материальной части удавались в тот момент, когда танкистов и панцергренадеров Вермахта еще не сменили более плотные пехотные корпуса и дивизии, и боевой порядок окружающих остается с прорехами. Плюс также личные привычки вроде неистово ломиться вперед и вперед как у Гудериана в Белоруссии-41. Умань интересна тем, что первая танковая группа фон Клейста образовала только северный фас окружения и замкнула кольцо с востока. Немцы вообще планировали окружить все три советские армии на Юго-Западе Украины западнее Днепра, при этом Panzergruppe-1 играла роль молота, заходящего к днепровским переправам в большой излучине реки, а идущие от границ 7-я и 11-я пехотные армии Вермахта играли роль тарана-наковальни. Окружить всех не получилось, когда после взятия Винницы идущие практически по компасу прямо на восток немецкие танковые части начали уклоняться к юго-востоку заходя в тыл 6-й и 12-й советским армиям. С запада советские армии подпирала 17-армия, а роль охватывающей южной клешни сыграли выходцы из альпийских земель Баварии и Австрии 1-й горнострелковой дивизии (часто называемой по эмблеме “Эдельвейсом”) и менее известной “Горечавки” - 4-ой гск дивизии. Они совершили скоростной забег вглубь раздробленного Южного фронта, практически не встречая организованного сопротивления. 30 июля 1941 4-я гск дивизия вообще поставила чуть ли не абсолютный рекорд пехотного марша Второй Мировой, пройдя по нейтральной территории 45 километров, что по меркам даже моторизованных войск было очень быстро. Конечно, свою роль сыграло и облегченное снаряжение егерей, их молодость и выносливость, требуемая для боев в горах, но тем не менее я не припоминаю подобной прыткости где-либо еще. По меркам довоенных учений Вермахта дневной марш совершался обычно на 28-30 километров, те же самые 45 километров обозначены как предельные в советском ПУ-42. Это ведь не просто идти, а с полной боевой выкладкой, неся на себе оружие или там 12-кг MG-34.

Организационный бардак советской стороны в 6-й и 12-й армии, и в Южном фронте в целом кажется сделал все, чтобы завести больше ста тысяч человек в окружение. От неразгадывания немецкого замысла подвижных частей, до “проглядывания” выхода немецких горных стрелков на пути отхода со стороны командования. Вывести войска из-под удара было возможно. Но личная конкуренция и конфликт между командующими армиями Понеделиным и Музыченко, неприязнь возникла после приказа ставки объединить остатки двух армий в т.н. группу Понеделина. Все это усилило неразбериху и дезорганизацию войск, а командующий Южным Фронтом Тюленев откровенно “забил” на команду Буденного всех выводить, но вынашиваемую операцию по смыканию флангов армий, а потом и деблокады окруженных провести не смог. Зато много обещал, и войска из котла в основном пробивались в южном направлении через плотные порядки немецкой пехоты напротив мнимого удара войск ЮФ. В то время как немногочисленные примеры прорыва к северу, через немецкие подвижные соединения удались куда лучше. Больно читать, как в котле Музыченко собрал оставшиеся танки, высадил танкистов, посадил командный состав и пошел на прорыв, по сути бросив подчиненные войска на Понеделина. Далеко не ушел, немцы колонную разгромили и взяли в плен генерала. Понеделин попал в плен позже, но по гримасе судьбы был расстрелян в 1950 году за сдачу и разгром ввереных войск, а Музыченко реабилитировали и он умер своей смертью в 1970-м.

Сражение под Уманью (конец июля - начало августа 1941) произошло в ходе наступления группы армий «Юг». Привело к окружению и последующей гибели войск 6-й и 12-й армий Юго-западного фронта и отдельных частей Южного фронта Красной Армии.

Предшествующие события

В первые недели операции «Барбаросса» группа армий «Юг», продвигаясь на восток, заняла города: Львов (30 июня), Тернополь, Винницу и Житомир (10 июля). В ходе сражения под Луцком - Ровно - Бродами были разбиты части 4-го, 15-го и 16-го, а также 9-го, 19-го и 22-го механизированных корпусов Красной Армии, из состава Юго-Западного фронта. Указанные группы корпусов атаковали наступающие войска вермахта в районе города Дубно с юга и севера, соответственно. Однако, несмотря на превосходство в танках, эти атаки не увенчались успехом. По количеству бронетехники столкновение было сравнимо лишь с битвой под Курском. К 29-му июня сражение было завершено и германские войска продолжили наступление.

10 июля Ставка ВГК передала общее командование частями Красной Армии, действовавшими на Юго-Западном направлении Будённому. Его задачей была координация действий двух фронтов. Таким образом, под командой Будённого находились войска общей численностью около 1,5 млн человек, сосредоточенные в районах Умани и Киева. Однако Будённый едва успел принять командование, как между этими группировками вклинилась 1-я танковая группа, под командованием Клейста, заняв Бердичев (15 июля) и Казатин (16 июля). Таким образом, части Клейста оказались к северу от Умани. В то же время с юга Умань обошла 17-я армия вермахта (командующий - генерал Штюльпнагель). Кроме того, с юга, от границы с Румынией на Умань наступала 11-я армия под командованием генерала фон Шоберта.

Действия сторон

Ставка и командование Южным фронтом ошибочно предположили, что немцы намереваются выйти к Днепру между Киевом и Черкассами с целью дальнейшего наступления на Донбасс, и недооценили опасность окружения. 28-го июля войска Юго-Западного и Южного фронтов получили приказ отойти на восток, с целью отсечь немцам выход к Днепру. В результате была потеряна возможность избежать окружения путём отхода на юго-восток.

2 августа группа Клейста соединились с 17-й армией, замкнув окружение. На следующий день окружение было усилено вторым кольцом, образованным 16-й танковой дивизией и Венгерским корпусом. К 8-му августа сопротивление окружённых частей Красной Армии, в целом, прекратилось. Немецкие войска получили возможность провести операцию на окружение Юго-Западного фронта.

Последствия

Были окружены 20 дивизий 6-й и 12-й армий из состава Южного фронта. Их командующие генерал-лейтенант И. Н. Музыченко и генерал-майор П. Г. Понеделин попали в плен. В плен также попали:

• командир 49-го стрелкового корпуса С. Я. Огурцов
• командир 13-го стрелкового корпуса Н. К. Кириллов
• 8-го стрелкового корпуса М. Г. Снегов
• командир 16-го механизированного корпуса А. Д. Соколов
• командир 80-й Краснознамённой Донецкой дивизии генерал-майор В. И. Прохоров
• начальник штаба 192-й горно-стрелковой дивизии, подполковник Свечников Василий Иванович

• командир 44-й танковой дивизии В. П. Крымов
• командир 8-й танковой дивизии П. С. Фотченков
• командир 24-го механизированного корпуса генерал-майор В. И. Чистяков

Советских военнопленных поместили в созданный на территории карьера около города Умань концлагерь, неофициально названный «уманская яма» (на фото ). В нем из-за плохих условий содержания многие погибли. В местах боев и в лагере немцы и пособники расстреливали военнопленных евреев, комиссаров, «политбойцов», раненых и ослабевших.

К основным «котлам» 1941 года, если брать самые крупные, относятся Минск, Смоленск, Умань (о которой, наверное, мало кому известно), Киев, Вязьма, Ржев, Брянск, Азовское море (где в окружение попало порядка ста тысяч человек), Рославль.

Что такое «котел»? Это калька с немецкого «kessel». Применительно к военному делу «котел» — это окружение, попадание войсковых соединений в кольцо противника.

«Котлы» под Киевом, Вязьмой стали для Красной армии катастрофами

Казалось бы, что страшного в том, если в «котел» попадает, допустим, несколько армий, которые имеют танки, пушки, самолеты, минометы, огромное количество техники и вооружений? Немцы тоже три раза попадали в окружение во время войны. Первый раз (и достаточно успешно) — это Демянский «котел», когда они фактически год оборонялись в этом «котле» и дивизия «Мертвая голова» Теодора Эйке продемонстрировала совершенно нечеловеческие способности воевать. Второй «котел», в который они попали, — это Сталинград, где «демянский фокус» им не удался, поскольку масштабы были уже не т. е. И третий раз немцы попали в «котел» в 1944 году, когда они все-таки сумели из него вырваться — не полностью, бросив значительную часть техники, но тем не менее им это удалось.

С нами в 1941 и 1942 годах, если не брать мелких «котелков», только крупные, это приключилось восемь раз. Почему? Начнем с самого начала. Итак, немного сухой статистики.

Группа красноармейцев сдается в плен под Уманью, август 1941 года

24 июня был стремительно захвачен Каунас, 26 — Даугавпилс. (Там, собственно, никаких «котлов» не возникло). 28 июня, то есть всего через шесть дней после начала войны, — Минск. 30 июня — Львов. А 2 июля, то есть буквально через два дня после Львова, в «котле» был уже Псков. 19 сентября был окружен Киев. Но до Киева был еще Уманский «котел», на котором мы остановимся отдельно. Собственно, что же происходило?

Мы уже говорили о том, что «котел» — это окружение, в котором оказалась армия или несколько армий. И как бы окружающие их силы противника занимаются тем, что лишают их возможности подвоза боеприпасов, провианта, нарушают их коммуникации и просто-напросто начинают сдавливать. Но при грамотном руководстве окруженными войсками «котел» играет роль своеобразного магнита, к которому притягиваются определенные силы, блокируются и не могут быть задействованы противником на других, более или менее важных направлениях.

Под Уманью в плен к немцам попало 103 тысячи наших солдат

Что же происходило в «котлах» 1941 года? Закономерность заключалась в том, что во всех случаях, когда образовывались «котлы», за исключением одного, высшее командование, находившееся в них, бросало своих подчиненных, равно как и офицеры, и буквально через несколько дней после того, как группировка оказывалась в окружении, она представляла собой просто массу неуправляемых солдат, которых никто никуда, по сути, выводить не пытался. Это была общая тенденция. Были, конечно, и исключения: до того, как пал Киев, погиб Михаил Петрович Кирпонос, обстоятельства смерти которого не совсем известны.

В качестве примера рассмотрим Уманский «котел», который образовался до того, как был взят Киев. 48-й немецкий моторизованный корпус 20 июля вышел в район Умани, и группировка немецких войск начала окружение 6-й и 12-й армий, которыми командовали генерал-лейтенант Иван Николаевич Музыченко и генерал-майор Павел Григорьевич Понеделин. В общем, ситуация была еще не катастрофическая: с востока навстречу им двигалась 26-я армия, которая должна была помочь им прорвать этот «котел», но тем не менее этого не произошло.

Пленные советские генералы Павел Григорьевич Понеделин и Николай Кузьмич Кириллов разговаривают с немецкими офицерами в районе Умани, август 1941 года

Каковы были силы, которые оказались в этом «котле»? 24 дивизии в 6-й и 12-й армиях. Против них действовало 13 дивизий и 4 немецких бригады. Да, кроме этих 24-х дивизий, у Музыченко и Понеделина была еще воздушно-десантная и две противотанковые бригады. В общем, достаточно большое количество людей. Однако, оказавшись в «котле», созданном 13-ю дивизиями, вырваться из него они не смогли, несмотря на то, что с внешней стороны им на помощь пыталась прорваться 26-я армия.

Немецкие силы насчитывали 100 тысяч человек, около 3 тысяч орудий и минометов и всего 200 танков. Советские войска располагали 130 тысячами человек, более чем тысячью орудий и минометов и 384 танками, то есть имели на 184 танка больше, чем у немцев. Тем не менее последние каким-то образом сумели замкнуть вокруг наших войск кольцо, и несмотря на все попытки его разблокировать, ничего не произошло.

Самое парадоксальное, что, получив приказ прорываться на восток, силы Музыченко и Понеделина могли выйти из этого «котла», потому что на юго-востоке, на стыке с 18-й армией Южного фронта, был почти стокилометровый «коридор», который немцы не контролировали. Однако командующие армиями получили приказ от вышестоящего руководства прорываться именно на том направлении, которое им было поставлено, и, таким образом, возможность цивилизованным образом выбраться из «котла» была просто-напросто утрачена. Наши войска пытались пробиваться там, где это было невозможно, — через 48-й механизированный корпус, который к этому времени Клейст усилил.

1 августа стало переломным днем сражения за Умань. 26-я армия отошла за Днепр, и уже никто поддержать эти войска, окруженные в «котле», не мог. Ну, а 2 августа 1-я танковая группа немцев и 17-я полевая армия замкнули кольцо окружения. Таким образом, вопрос решился.

Каковы были потери в Уманском «котле»? На 20 июля, то есть когда началось окружение, наши силы под Уманью насчитывали около 130 тысяч человек. По данным штаба Южного фронта на 11 августа, из окружения вышло только 11 тысяч человек. То есть из 130 тысяч — только 11 тысяч. По немецким данным, в плен попало 103 тысячи человек, в том числе и командующие армиями (Музыченко и Понеделин), четыре командира корпусов, одиннадцать командиров дивизий. Вот такая была печальная статистика.

Приказ № 270: «Сдающихся в плен врагу, считать злостными дезертирами»

Что же послужило основной причиной образования «котлов»? Многие исследователи называют принципиальную установку Ставки на жесткую оборону. Войска, фактически лишенные связи с Центром, не очень хорошо подготовленные, не проявляли должной инициативы, а получали только указание — «ни шагу назад, стоять насмерть».

С другой стороны, это отношение военачальников к своему собственному воинскому долгу. Взять, например, Демянский «котел», который немцы держали фактически год. Да, окружены, да, неприятно, да, снабжать войска приходится по воздуху, голодно, не хватает патрон, но командование демянской группировки никуда не убежало, управление войсками не было утрачено. В нашем же случае наблюдалась обратная тенденция: горе-командиры бросали свои войска, переставали ими управлять. Вот об этом писал Рокоссовский и другие командующие, которые собирали «беглецов» и пытались отправить их обратно выполнять их непосредственные обязанности.

Что же мы в результате получили? В «котле» под Минском немцы взяли в плен порядка 330 тысяч человек, захватили более 3300 танков. Под Рославлем в плену оказалось относительно немного людей по масштабам той войны — 38 тысяч, 250 танков. Под Смоленском — 310 тысяч человек, 3000 танков. Под Гомелем — 78 тысяч человек. Под Киевом — свыше 600 тысяч человек (гигантская цифра), почти тысяча танков, огромное количество орудий. В районе Азовского моря — 100 тысяч человек. Под Вязьмой — более 600 тысяч человек, большое количество военной техники. Совокупность получается чудовищная. После тщательного анализа всех источников было определено, что за годы войны в плен попало свыше 5 миллионов наших военнослужащих. Основная цифра пришлась на 1941 год, а также на два «котла» 1942 года.

Солдаты дивизии СС «Мертвая голова» доставляют боеприпасы на волокуше в лесу в Демянском «котле», 1942 год

В августе 1941 года Сталин издал приказ за № 270 «Об ответственности военнослужащих за сдачу в плен и оставление врагу оружия», согласно которому каждый командир или политработник был обязан сражаться до последней возможности. Нарушители приказа могли быть расстреляны на месте. При этом они признавались дезертирами, а их семьи подлежали аресту и лишались всех государственных пособий и поддержки.

«Командиров и политработников <…> сдающихся в плен врагу, считать злостными дезертирами, семьи которых подлежат аресту как семьи нарушивших присягу и предавших свою Родину дезертиров.

Обязать всех вышестоящих командиров и комиссаров расстреливать на месте подобных дезертиров…

Семьи сдавшихся в плен красноармейцев лишать государственного пособия и помощи».

Кстати, как потом выяснилось, Сталин оказался еще добрым, поскольку не вставил в этот приказ высшую меру. Товарищ Жуков, носивший заочную кличку «кулак Сталина», предлагал куда более крутые решения. Например, когда он командовал Ленинградским фронтом, то приказал расстрелять семьи военнослужащих, сдавшихся в плен.

За годы ВОВ в плен попало свыше 5 миллионов советских военнослужащих

Стоит сказать еще об одной причине образования «котлов». Поскольку до июня 1941 года во время учений отрабатывался в основном наступательный ход операций, то приказы, которые войска начали получать в прифронтовых округах в первые дни войны, практически все начинались с того, что нужно контратаковать. То есть идеологии создания квалифицированной обороны и ведения боевых действий в условиях обороны не было.

У немцев все было по-другому. Если вспомнить того же Ханса фон Люка, кадрового офицера вермахта: батальон в наступлении — батальон в обороне, полк в наступлении — полк в обороне и так далее. То есть для немецких военачальников это — стандартные вещи. Для наших же командиров состояние окружения явилось, безусловно, очень большой неожиданностью, поскольку никто к нему в действительности не готовился.

Сражение под Уманью (конец июля — начало августа 1941). Произошло в ходе наступления группы армий «Юг». Привело к окружению и последующей гибели войск 6-й и 12-й армий Юго-западного фронта и отдельных частей Южного фронтаКрасной Армии

Карта боевых действий на конец июля - начало августа 1941 г. Желтым кружком показан район окружения 6-й и 12-й армий под Уманью

Предшествующие события.
В первые недели операции «Барбаросса», группа армий «Юг», продвигаясь на восток, заняла города: Львов (30 июня),Тернополь, Винницу и Житомир (10 июля). В ходе сражения под Луцком-Ровно-Бродами были разбиты части 4-го, 15-го и 16-го, а также 9-го, 19-го и 22-го механизированных корпусов Красной Армии, из состава Юго-Западного фронта. Указанные группы корпусов атаковали наступающие войска вермахта в районе г. Дубно с юга и севера, соответственно. Однако, несмотря на превосходство в танках, эти атаки не увенчались успехом. П о количеству бронетехники столкновение было сравнимо лишь с битвой под Курском. К 29-му июня сражение было завершено и германские войска продолжили наступление.
10 июля Ставка ВГК передала общее командование частями Красной Армии, действовавшими на Юго-Западном направлении Будённому. Его задачей была координация действий двух фронтов. Таким образом, под командой Будённого находились войска общей численностью около 1,5 миллионов человек, сосредоточенные в районах Умани и Киева. Однако Будённый едва успел принять командование, как между этими группировками вклинилась 1-я танковая группа, под командованиемКлейста, заняв Бердичев (15 июля) и Казатин (16 июля). Таким образом, части Клейста оказались к северу от Умани. В то же время с юга Умань обошла 17-я армия вермахта (командующий — генерал Штюльпнагель). Кроме того, с юга, от границы с Румынией на Умань наступала 11-я армия под командованием генерала Шоберта.

Бой в окружении - одна из самых тяжелых работ для солдата.

Действия сторон.
Ставка и командование Южным фронтом ошибочно предположили, что немцы намереваются выйти к Днепру между Киевом и Черкассами с целью дальнейшего наступления на Донбасс, и недооценили опасность окружения.
23 июля приказом командующего войсками Юго-Западного фронта 6-я и 12-я армии были объединены под общим командованием генерала П.Г. Понеделина.
25 июля они вошли в состав Южного фронта. С оперативной точки зрения это было вполне целесообразным, поскольку наши войска дрались плечом к плечу с войсками этого фронта и находились далеко от главных сил Юго-Западного фронта. Вечером того же дня была получена директива командующего войсками Южного фронта об отхода 6-й и 12-й армий на рубеж Звенигородка, Христиновка, Теплик.
С 26 по 30 июля войска этих армий, охваченные с трех сторон, вели тяжелые оборонительные бои с превосходящими силами врага и отошли на рубеж Ново-Архангельск, Краснополка, Перегоновка, имея в центре своего оперативного построения город Умань. Наши малочисленные, но крепкие духом соединения и части в эти дни не только сковывали значительные силы противника, но и нанесли им большой урон. Бои носили яростный и ожесточенный характер. Многие пункты переходили из рук в руки по нескольку раз.

В круговой обороне

31 июля немецко-фашистским войскам удалось замкнуть кольцо окружения. В ночь на 1 августа по приказу командующего фронтом войска группы Понеделина оставили Умань и отошли на рубеж реки Синюха. Утром 1 августа по радио поступило боевое распоряжение — прочно удерживать этот рубеж. Получив приказ о переходе к жесткой круговой обороне, войска группы глубоко зарывались в землю, укрепляли и маскировали свои позиции, ставили противотанковые заграждения, словом, готовились дать врагу достойный отпор. Фашисты стремились расчленить оборону группы . Однако все их попытки, несмотря на многократное численное превосходство, неизменно заканчивались провалом.
4 августа в группу по радио поступило боевое распоряжение командующего войсками Южного фронта И.В. Тюленева: «Своими силами организовать выход из окружения».
Часть сил вышла из окружения, но противник сильными контрударами закрыл образовавшуюся брешь, а к середине дня 5 августа значительно сузил кольцо окружения. Решено было оставшимися силами вновь попытаться выйти из окружения, в северном направлении с дальнейшим поворотом на восток. В случае неудачи организованного прорыва, уничтожить тяжелую материальную часть, автомашины и пробираться к своим мелкими группами.

Генерал-лейтенант Иван Николаевич Музыченко (1901—1970) в 1941 году командовал 6-й армией. В августе 1941 года в под Уманью 6-я и 12-я армии Южного фронта попали в окружение. При попытке выхода из окружения командарм Музыченко был ранен и попал в плен. До 1945 года находился в немецком плену, 29 апреля 1945 года освобождён американскими войсками.

Войска 6-й и 12-й армий в этих 46-дневных напряженных сражениях своими героическими боевыми действиями способствовали срыву плана «молниеносной войны» фашистской Германии . Сковывая крупную группировку противника, они нанесли ему огромный урон, уничтожив не одну тысячу наиболее обученных и боеспособных солдат и офицеров.
Последствия.
Были окружены 20 дивизий 6-й и 12-й армий из состава Южного фронта. Их командующие генерал-лейтенант И. Н. Музыченко и генерал-майор П. Г. Понеделин попали в плен. В плен также попали: командир 49-го стрелкового корпуса С. Я. Огурцов, командир 13-го стрелкового корпуса Н. К. Кириллов, 8-го стрелкового корпуса М. Г. Снегов, командир 16-го механизированного корпуса А. Д. Соколов, командир 80-й Краснознамённой Донецкой дивизии генерал-майор В. И. Прохоров, начальник штаба 192-й горно-стрелковой дивизии, подполковник Свечников Василий Иванович
Погибли: командир 44-й танковой дивизии В. П. Крымов, командир 8-й танковой дивизии П. С. Фотченков, командир 24-го механизированного корпуса генерал-майор В. И. Чистяков.

Советских военнопленных поместили в созданный на территории карьера около города Умань концлагерь, неофициально названный «уманская яма». В нем из-за плохих условий содержания многие погибли. В местах боев и в лагере немцы и пособники расстреливали военнопленных евреев, коммиссаров, «политбойцов», раненых и ослабевших.

На украинской земле сравниться с Уманской ямой - одним из первых концлагерей на территории СССР - сможет, пожалуй, только Бабий Яр

Одно из ключевых сражений начального периода Великой Отечественной войны - битва под Уманью - закончилось тяжелым поражением Красной Армии.

Тогда же, ровно 77 лет назад, появилось одно из самых жутких мест уничтожения советских военнопленных - Уманская яма. На украинской земле будет немало подобных мест, но сравниться с Уманской ямой сможет, пожалуй, только Бабий Яр.

Фото с сайта mil.ru

И там, и там европейские «евроинтеграторы» доходчиво объяснили советскому народу, что его ожидает от евроинтеграции - массовые расстрелы, бессудные казни по любому поводу и положение даже не людей второго сорта, а бесправного двуногого скота. С которым оккупанты творили что хотели.

До тех пор, пока Красная Армия не вышибла немцев и их союзников с Украины, немецкие сверхчеловеки исправно пополняли свои альбомы фотографиями на фоне виселиц, с изнасилованными и убитыми женщинами, с трупами казненных советских людей и все это с радостными улыбками.

В СССР немцы очень быстро доказали и показали, что процесс превращения так называемого культурного европейца в животное занимает не так уж и много времени. Впрочем, сравнивать нацистов с животными - значит оскорблять последних.

Несмотря на то, что Уманское сражение закончилось поражением Красной Армии, отчетливый, ясно слышимый звоночек прозвенел для вермахта уже в августе 1941 года. Потом этот звонок, да и последующие тоже, перерастут в звон погребального колокола для десятков немецких дивизий и целых армий.

Будь немцы, вернее их вожди, чуточку умнее, до них бы быстро дошло после боёв под Уманью, что не в ту страну они вторглись. Это в Чехословакии, Дании, Голландии и Франции граждане в целом не сильно возмущались фактом оккупации.

Настолько не возмущались, что даже добровольцами шли в батальоны СС воевать за будущее гитлеровской Европы. А вот в СССР как-то сразу у немцев не задалось. И это мягко говоря.

Да, в Уманском сражении Красная Армия потерпела поражение: 6-я и 12-я армия были окружены и разгромлены, командармы И. Музыченко и П. Понеделин попали в плен, в боях погибли генералы С. Верзин, В. Чистяков, С. Зыгин, И. Белов.

Из окружения вырвались чуть более 10 тысяч бойцов и часть автопарка, все тяжелое вооружение было потеряно и около 60 тысяч солдат и офицеров были взяты в плен и брошены в один из первых концлагерей на территории СССР - Уманскую яму.

В день там умирало больше сотни пленных, в основном раненые, немцы не предоставляли ни медпомощи, ни нормального питания и даже воды. Пленные пили воду из огромной лужи на дне ямы, из-за чего сразу же началась повальная дизентерия, а осенью ожидаемо начался тиф.

Это был типичный гитлеровский лагерь смерти, именно в таких лагерях и погибнет значительная часть военнопленных красноармейцев в 1941 и 1942 гг.

Фото с сайта wikipedia.org/

Либеральные историки, рассказывая о катастрофических потерях нашей армии в войне, сознательно умалчивают один момент - большая убыль личного состава была не столько в боях, сколько в плену. Ни одна армия кроме Красной не несла таких жутких потерь в плену.

Даже вермахт, полностью попавший в плен весной 1945 года, не потерял безвозвратно столько солдат, сколько Красная Армия в 1941-1942 гг. У Сталина был шанс отдать «должок» как по пленным, так и по гражданским лицам и «сравнять счет» в 1945 году, тем более он прекрасно знал цифры потерь нашего народа от гитлеровского нашествия.

Но вместо этого был отдан приказ по армии о гуманном обращении с пленными и гражданскими лицами на территории Германии. Невыполнение приказа каралось расстрелом, и эта мера наказания нередко приводилась в исполнение. Впрочем, всё это не мешает некоторым «историкам» заявлять о двух миллионах изнасилованных немок под конец войны.

А кого расстреляли немцы из своих за Уманскую яму? Да ладно за яму, под Уманью в окружении оказалось десять госпиталей и тут же начались расстрелы тяжелораненных, изнасилования медсестер, убийства врачей.

Медперсонал госпиталей понес не меньшие потери чем кадровая армия, что лишний раз дает повод провести параллели между нацистами и зверьём.

Фото с расстрелянными советскими ранеными и скалящиеся нацистские морды легко можно отыскать в Сети, как и фото изнасилованных и убитых медсестер. С теми же радостными улыбками «евроинтеграторов».

Стоит отметить, что гибель 6-й и 12-й армий оказалась скорее роковой для Третьего рейха, чем для СССР. Как ни странно это звучит.

Да, потери РККА были большими, погибли не только кадровые, опытные офицеры, но и одни из лучших соединений, например 99-я стрелковая дивизия, считавшаяся лучшей в Красной Армии. Но погибшие советские солдаты и офицеры ценой своей жизни задержали наступление вермахта, выиграли драгоценное время, что позволило эвакуировать часть промышленности на восток страны и не позволило немцам захватить Киев сходу.

Да и для немцев бои на Украине не выглядели легкой прогулкой, несмотря на мемуары гитлеровских военачальников и их послевоенных подпевал.

В этих мемуарах лето 1941 года описывается как череда блестящих побед вермахта и тотальный драп Красной Армии, вот только непонятно, почему весь декабрь 1941 года уже вермахт убегал от советских войск, а Гитлер был вынужден использовать на фронте заградотряды, чтобы остановить бегство своих доблестных солдат.

А начало этому бегству было положено ещё в июле-августе 1941 года под Уманью. Именно тогда до немцев должно было дойти, что распиаренный вождями рейха блицкриг рано или поздно закончится катастрофой, контуры которой обрисовались под Москвой в декабре, а затем она всё-таки случилась через семнадцать месяцев под Сталинградом.

Хотя уже 30 июля 1941 года под украинским селом Легедзино все признаки грядущей катастрофы были налицо. Именно в этот день сводный батальон пограничников Коломыйской комендатуры под командованием майора Р. Филиппова атаковал немецкие части.

Прикрывая отход штабной колонны, Филиппов бросил в бой пограничников и служебных собак - невиданное в истории мировых войн сражение. Да, эта атака была самоубийственной, но после такого немцам следовало бы подумать - а что же их ждет дальше? Что их ждет в стране, где против них воюет всё - и люди, и животные - и где стреляет каждый куст? Понятно, что ничего хорошего.

Буквально пару месяцев спустя после завершения Уманского сражения , немцы с удивлением обнаружили, что несмотря на перенос линии фронта вглубь СССР, в тылу война продолжается.

Значительная часть окруженных советских солдат и офицеров не попала в плен, а образовала партизанские отряды, которые будут вести беспощадную борьбу с оккупантами, вплоть до освобождения от «евроинтеграторов» территории Украины.

Каждый день партизаны будут уничтожать живую силу противника и предателей, пошедших в услужение к врагу, вести рельсовую войну, совершать диверсии на промышленных объектах.

Самое интересное, что оккупационные власти будут призывать население к борьбе с «бандитами», как они называли партизан. Это очень по-европейски - прийти в чужую страну, убить миллионы граждан, сотни тысяч угнать в рабство и потом удивляться, а чего этот неблагодарный народец, «осчастливленный европейскими ценностями», стреляет в спину и пускает поезда под откос?

В общем, под Уманью, несмотря на гибель 6-й и 12-й армий, уже в августе 1941 года был дан ответ на вопрос, который тогда мучил весь мир - победит ли Гитлер? Нет, ни при каких условиях Гитлер бы не выиграл войну.

Даже если бы немцы вышли на запланированную линию Архангельск-Астрахань, это лишь продлило бы существование Третьего рейха на несколько месяцев.

Красная Армия могла бы быть окончательно уничтожена только в том случае, если бы немцы окружили и разгромили её последние боеспособные части где-нибудь под Владивостоком. Чего не могло быть в принципе. А раз этого не могло быть, то Гитлера надо признать феерическим недоумком, почему-то решившим, что войну можно как легко начать, так и легко закончить. Чего также не бывает в принципе.

Отправляясь в поход на Восток, «гениальный» фюрер не только не оценил масштаба предстоящей кампании, но и таких «мелочей», как колоссальные территории, которые надо не просто оккупировать, но и ещё контролировать, не учел волю и сопротивление народа, который в отличие от французов, чехов и датчан не захотел безропотно сносить нацистское иго, не оценил возможности советской промышленности.

По большому счету Гитлер вообще ничего не оценил, лишний раз доказав всему миру, что он никакой не гений, а просто дешевый авантюрист. Когда хрущевцы-оттепельщики, с нехитрой подачи своего шефа, смеются над Сталиным, утверждая, что он руководил войной по глобусу, то у Гитлера, похоже, даже глобуса под рукой не оказалось. Не подарили ему друзья-нацисты такой нужный вождю тысячелетнего рейха предмет.

Глядишь, в противном случае может до выскочки-ефрейтора дошло бы, что он собирается напасть на страну, простирающуюся от Балтики до Тихого океана и что на покорение таких территорий может банально немецкого народца не хватить.

Даже с финнами, итальянцами и венграми впридачу. Ну а про партизан Гитлер и сам ничего не хотел слышать. Что ему опыт какого-то там Наполеона? Сами с усами, зимы не будет, партизаны - мелочь, СССР - колосс на глиняных ногах.

Осознание собственной глупости пришло к Гитлеру слишком поздно. Тогда же пришло и время стреляться, слыша лязг гусениц «тридцатьчетверок» в километре от рейсхканцелярии.

Другого выхода не было - Гитлер очень не хотел, чтобы его привезли на Красную площадь в клетке. А вероятность этого была высока, учитывая не очень скрываемую Сталиным любовь к эффектным сценам, вспомним, например, проход пленных немцев по Москве в сопровождении поливальных машин и швыряние знамен разгромленных немецких частей к Мавзолею.

Не исключено, что Гитлеру в клетке вообще устроили бы своеобразное «турне» с посещением Освенцима, Треблинки, Бабьего Яра и той же самой Уманской ямы. Ну а затем и в Нюрнберг можно было его привезти, чтобы затем вздернуть вместе с подельниками.

Хотя Черчилль предлагал Сталину не усложнять суд на нацистами «сложными юридическими процедурами». И был прав - с ними надо было поступить так же, как они поступали с оккупированными народами Европы и СССР. Заслужили полностью, самолично отказавшись от права быть похожими на людей, поэтому и гуманизм к этому зверью, поставившему себя вне людских законов, действительно был излишен.

А Уманское сражение, как и Уманская яма, всегда должно быть всем нам напоминанием о двух полюсах человеческой природы.

Один полюс - это воинская доблесть, массовый героизм и самопожертвование, а на другом полюсе - тёмные, звериные инстинкты «расово правильных» недолюдей, возомнивших себя лучше всего остального человечества.

К сожалению, и в наше время последнее нередко побеждает первое. Подтверждая хорошо известную истину, что история учит тому, что ничему не учит.