Мы выиграли эту войну. Унижение супервойск подорвало боевой дух израильской армии

– Ольга, атмосфера в концовке игры накалилась до предела…
– Да не только концовка была нервной, а вообще вся игра. Судьи допустили это безобразие с первых минут: постоянно были жёсткие толчки, удары в лицо и исподтишка. Одним словом, слава богу, что обошлось без серьёзных травм. Арбитры должны понимать, что команда Великобритании первый раз играет в столь серьёзном турнире, а сборная России уважаемая и сильная команда, которая никогда не позволяет себе выходить за определённые рамки. Нужно всё-таки делать определённые скидки, какой бы упорной борьба ни была. Самое обидное, что на все наши апелляции они не реагировали, просто отворачивались, как будто нас нет, и не обращали никакого внимания на наши попытки поговорить. Понятно, что решение уже было принято и ничего не изменить, но ведь ты можешь объяснить почему. Не желая слушать нашу позицию, судьи проявляли неуважение ко всей России.

– В том, что терпение у команды в каком-то смысле лопнуло, есть вина арбитров?
– Безусловно, это полностью их вина. В большом перерыве мы с девчонками обсуждали тему судейства, говорили о том, что ни в коем случае нельзя получать технические фолы. Но… вы сами всё видели. В конце ещё и Илона не выдержала. Хотя я её прекрасно понимаю. Когда вас так будут бить, что вы станете делать? Терпеть, подставляя другую щеку? По-человечески она сделала всё правильно, а вот по-спортивному нужно было сдержаться.

– Эта сложная победа «сработает» во благо команды?
– Очень хорошо, что мы выиграли эту войну. Потому что игрой это не назовёшь. Нужно сделать выводы, чтобы они усилили нашу игру. Если и дальше судьи так будут настроены по отношению к нам, то ни в коем случае нельзя получать технические фолы и тем более удаляться. В четвертьфинале нам ни в коем случае нельзя проигрывать – на кону стоит Олимпиада.

– Там сборная России, скорее всего, сыграет против Латвии…
– Конечно, нам лучше выходить с третьего места и играть против Латвии. Мы знаем стиль, которого придерживается эта прибалтийская команда, но на этом чемпионате каждая сборная может преподнести сюрпризы, вот посмотрите - та же Великобритания как играет. Нужно настраиваться на любого соперника и играть с ним так, как будто это твой последний матч.

– Насколько будет сложно без Илоны в том случае, если её дисквалификация действительно вступит в силу?
– Будет непросто. Это игрок стартового состава, один из лидеров команды. Она резкая, агрессивная, может повести за собой в трудную минуту. Опыт Илоны нам пригодился бы в нокаут-раунде, поэтому будем надеяться, что её всё-таки помилуют. Если нет, то будем искать другие варианты, но будет весьма тяжело.

– Почему команда по-прежнему допускает столько потерь?
– Многие сегодняшние ошибки были обусловлены нарушениями правил, которые оставались безнаказанными. Но соглашусь с вами, потери остаются одной из главных наших проблем на этом турнире. Даже не знаю, из-за чего они. Может, из-за небрежности нашей российской?

– Илона, что случилось в том эпизоде, когда вас удалили?
– Прежде всего, я хотела бы принести свои извинения. Я была недовольна тем, что меня попытались остановить ударом рукой по лицу – это было уже за гранью моего терпения. Считаю, что с моей стороны последовала вполне адекватная реакция на грубость. Матч был очень важен для нас, но просто так нам победу никто отдавать не хотел. Сборная Великобритании продемонстрировала агрессивный баскетбол, хорошую организацию и местами неожиданно высокий уровень индивидуального мастерства. В такой силовой игре мы долго не могли найти себя. Зачастую при получении мяча сразу следовал удар по рукам, но судьи не всегда это замечали.

– Судейство было и впрямь настолько ужасным?
– Я уже обращала внимание на арбитраж после игры с чешками, сделаю это и сегодня. Мне кажется, что за нами очень пристально следили, замечали любое касание, а вот на то, что нас лупили по рукам и цепляли, просто закрывали глаза. Британки хотели нас победить только за счёт безграничной агрессии, зачастую перерастающей в откровенную грубость. Я очень рада тому, что мы одержали победу. Самое главное, что в такой трудной, грязной игре команда не сломалась, проявила характер и смогла выиграть в концовке. Мы доказали в первую очередь самим себе, что мы сильная команда и можем собраться в тяжёлые моменты и побеждать в сложных играх.

Юрий Жигалкин: В мемуарах Никиты Хрущева, бывшего советского лидера, состоявшего во время Великой Отечественной войны членом военных советов нескольких ключевых фронтов, есть удивительно откровенные страницы о помощи Соединенных Штатов Советскому Союзу. Отстраненный от власти и освобожденный от обязательств по отношению к кремлевским соратникам, бывший глава коммунистической партии и советского правительства переосмысливает пережитые им события войны и приходит к нетрадиционным для советских и российских учебников истории выводам о вкладе США в успехи советской армии.
И главный из них таков:

Прежде всего, хочу сказать о словах Сталина, которые он несколько раз повторял, когда мы вели между собой “вольные беседы”. Он прямо говорил, что если бы США нам не помогли, то мы бы эту войну не выиграли. Один на один с гитлеровской Германией мы бы не выдержали ее натиска и проиграли войну.

Основной аргумент Никиты Хрущева заключается в том, что без американских военных поставок, экспорта металла, оборудования, продовольствия было бы невозможно ни вооружить, ни прокормить советскую армию и страну.

Мы лишились самых мощных баз по производству самолетов, танков, моторов для тракторов и автомашин. Мы оказались без средств передвижения, у нас не стало заводов, которые обеспечивали нас автомобильным транспортом, особенно тягачами, без которых нельзя воевать. Нет тяги! Почти вся наша артиллерия была на американской тяге. Как-то, уже после смерти Сталина я предложил: “Давайте все машины, которые мы производим, дадим нашим военным, потому что просто неприлично смотреть: идет парад, а тягачи американские”. Хочу тут подчеркнуть, какое количество этих машин и какого качества мы получили. Представьте, как бы мы без них наступали? Как двигались бы от Сталинграда до Берлина, я не представляю. Наши потери были бы колоссальными, потому что не было бы никакой маневренности у наших войск. А дальняя бомбардировочная авиация? В начале войны мы фактически ее не имели. Она была у нас, так сказать, символической. Иной раз несколько самолетов добирались до Берлина. Такой бомбежкой нельзя нарушить производственный потенциал противника. Когда вступили в войну США, которые поставили свою промышленность на рельсы удовлетворения запросов войны, то огромный потенциал американской промышленности создал реальную угрозу для Германии. Думаю, что Гитлер, видимо, представлял себе, что это – начало его конца.

Юрий Жигалкин: И еще одно наблюдение Никиты Сергеевича Хрущева:

В 1943 году, когда мы наступали под Киевом, авиация у противника была уже довольно жиденькая и не представляла такой серьезной силы, как в начале войны. Чья это была заслуга? Американской авиации. Она вывела из строя немецкие заводы, которые производили самолеты. Разве этого мало? И другие их заводы, которые производили вооружение, США очень настойчиво, упорно и со знанием дела разрушали.
Из крови наших бойцов и техники со стороны США и Англии в совокупности складывалось обеспечение победы, обеспечение действий Красной Армии, которая дралась и наносила сильнейшие потери нашему общему врагу.

Юрий Жигалкин: Насколько серьезным фактором в победе Советского Союза на советско-германском фронте видится сегодня экспертам вклад Соединенных Штатов? Собеседники Радио Свобода – Стивен Бланк из вашингтонского Совета по внешним отношениям и Мартин ван Кревельд из Иерусалимского университета.

Евгений Аронов: Споры о важности поставок СССР по линии ленд-лиза по-прежнему не утихают и не только в России. Для вас, как и для других западных специалистов, насколько я понимаю, этот вопрос остается открытым?

Стивен Бланк: Да, с одной стороны, мне не понятно, как без американских поставок Советский Союз вообще мог выиграть войну против Германии в те сроки, в которые он добился победы фактически. Важно помнить, что эта помощь была всесторонней. Она включала в себя продовольствие для армии и тыла, продукты питания составили примерно пятую часть всего ленд-лиза. Советские солдаты называли американскую тушенку “вторым фронтом”, такую она имела для них ценность. Американская помощь включала в себя также огромное количество разнообразных двигателей, танковых и авиационных, и транспортных средств, без которых немыслима современная маневренная война и которых советским вооруженным силам так сильно не хватало. Это почти 80 тысяч джипов, более 150 тысяч легких грузовиков, свыше 200 тысяч тягачей “Студебекеров”, из которых был сформирован костяк моторизованной транспортной системы советской армии и которые позволили ей наступать, начиная с 1943 года и наступать довольно быстро. Ленд-лиз помог расшить еще одно узкое место в системе материально-технического обеспечения советской армии и дал ей возможность вести маневренную войну. Я имею в виду средства связи. Это и телефонный кабель, который Советский Союз получил в количестве полутора миллиона километров, и 35 тысяч радиопередатчиков, и 380 тысяч полевых телефонов. Я уже не говорю о поставках качественной стали, алюминия, штамповочных прессов, сильно поднявших производительность труда на танковых заводах. В конце концов, не следует забывать и просто о вооружениях, переданных Советскому Союзу.

Евгений Аронов: С другой стороны, Стивен Бланк не пытается доказать, что Советский Союз, в принципе, не выиграл бы эту войну без американской помощи. Часть заводов удалось эвакуировать из городов на западе страны в Уральско-Волжско-Сибирский регион, где уже существовала своя собственная промышленная база, и он допускает, что утраченные мощности западных районов удалось бы со временем восполнить. Но для него несомненно, что без американской помощи, оказанной оперативно и в требовавшемся объеме, советская армия воевала бы дольше и заплатила бы за победу куда более высокую цену. Чем сложнее кормить армию и чем сложнее обеспечивать ее продвижения, тем дольше надо воевать. А это значит, что границы Европы и ее политическое устройство сильно бы отличались от тех, что сложились после войны, резюмирует эксперт “Американского Совета по внешней политике”.

А вот что говорит о роли ленд-лиза в победе над Германией военный историк из Иерусалимского университета Мартин ван Кревельд:

Мартин ван Кревельд: Получателем львиной доли американского ленд-лиза, напомню, был не Советский Союз, а Великобритания. В какой-то момент четверть ее ресурсов, использовавшихся в войне, поступала из Америки. Так что в отношении Британии куда больше, чем в отношении СССР, справедлива гипотеза, что без Америки она бы пошла ко дну. Что касается помощи СССР, то лишь небольшая ее часть приходилась на оружие как таковое, да и оружие, – американские самолеты или танки, например, – по своим техническим характеристикам плохо подходили к условиям войны на Восточном фронте.
Ключевыми поставками, с моей точки зрения, были, во-первых, автомашины, которые заменили частично железные дороги, попавшие в руки немцев в первые месяцы войны, а, во-вторых, продукты питания и зимняя одежда. Тем не менее должен вас огорчить: война – вещь настолько сложная, что мне неизвестна ни одна научная методология, которая бы позволила однозначно сказать, взяла бы советская армия верх над вермахтом в отсутствие американского ленд-лиза или нет.

Евгений Аронов: Ну а если все же попытаться оценить вклад США в успехи советской армии против вермахта?

Мартин ван Кревельд: Конечно, автомобили, еда, одежда, промышленное оборудование – это все очень ценно, но я не в состоянии подсчитать важность американских поставок по этим позициям. Иными словами, я не знаю, сколько времени потребовалось бы дополнительно Советскому Союзу, чтобы добиться победы без ленд-лиза, или насколько увеличились бы в этом случае его людские потери. Не думаю, правда, что Советский Союз проиграл бы без американской помощи, поскольку, на мой взгляд, перелом в войне наступил зимой 1941–42 года, то есть до того, как масштабы поставок стали стратегически значимыми. (С другой стороны, очень интересно смотреть на график поставок “нестратегиеского” оборудования по Ленд Лизу – и успехам на “Восточном фронте. прим ред. BRBNews)

Евгений Аронов: Ван Кревельд, однако, согласен с теми, кто утверждает, что ленд-лиз был настолько широк по своей географии – поставки производились в разные концы СССР, от Мурманска до Владивостока, – что, по сути, он представлял собой особый фронт, доставка грузов была сопряжена со значительными потерями. Более того, исходные поставки СССР, хотя и малые по объему, дались Соединенным Штатам очень нелегко, ведь на тот момент американская промышленность еще не была переведена на военные рельсы, вооруженные силы Соединенных Штатов находились в плачевном состоянии, и многие опасались, что страна вот-вот будет втянута в войну, будучи фактически безоружной. В этой ситуации производить военную продукцию на экспорт, а не для собственных нужд, да еще и для армии союзника, которая может не сегодня – завтра полностью развалиться, потребовало, по словам нашего собеседника, недюжинного мужества от администрации Рузвельта и Конгресса. Израильский профессор не хочет гадать, победил бы Советский Союз без ленд-лиза или нет, но в чем он уверен, так это в том, что тройственная коалиция США, Британии и СССР не победила бы, если бы американская промышленность не работала на все три армии. Скорость, с которой это произошло, и масштабы производства являлись исторически беспрецедентными, и вряд ли когда-либо повторятся.

Юрий Жигалкин: Мои собеседники – Сергей Хрущев, профессор Браунского университета, и Юрий Ярым-Агаев, экономист, сотрудник Гуверовского института.

Профессор Хрущев, ваш отец ссылается на мнение Сталина, который якобы считал, что СССР проиграл бы войну без помощи США. Такую точку зрения не встретить ни в советских, ни, я полагаю, в российских учебниках истории.

Сергей Хрущев: Он человек объективный. Кроме того не забывайте, что речь идет о сталинградском сражении, где он был членом военного совета, он знал эту ситуацию. Он знал, что в тот момент Советский Союз нуждался и зависел от американской помощи. Мы знаем, что Советская армия ездила не на “газиках” и не на зисовских “пятитонках” она ездила на “Студебекерах”. все знали, что есть “Виллис”, никакую “Катюшу” они не мыслили без “Студебекеров”. Они были основным средством передвижения “Катюш”. И только во время Парада победы в 1945 году было приказано “Катюши” переставить со “Студебекеров” на машины советского производства, только те, которые участвовали в параде. Кроме того, мало людей, может быть, знало, но в связи с потерей территорий, заводов, Советский Союз не мог продолжать выпуск вооружений без американского алюминия, марганца, вольфрама и других материалов. Третье: Советский Союз жил на американской помощи и в еде. Люди моего поколения и старше помнят: яичный порошок, американская тушенка вместе с американскими ботинками – это были обиходные вещи в жизни. Поэтому он воспринимал это так, что мы должны отдать должное американцам. Он считал, что мы не должны заниматься ультра-патриотизмом, отрицая участие других стран в нашей победе, потому что это будет не в нашу пользу, а только против нас.

Юрий Жигалкин: Но, честно говоря, если посмотреть на более широкую картину происходящего в начале войны, в том числе, на выводы вашего отца, на данные о потерях Советского Союза, на данные о его промышленном потенциале складывается ощущение, что американская помощь была не просто, так сказать, вкладом в победу СССР. Есть ощущение, что именно она предотвратила коллапс советского фронта в первый год войны?

Сергей Хрущев: Я согласен с тем, что без американской помощи 1942 год мог стать годом поражения. Потому что бегство 1941 года разрушило инфраструктуру оборонного комплекса. Потому что эти заводы находились на Украине, в Белоруссии, в западных областях России, их все перебазировали на восток. Харьковский завод переехал на Урал, Воронежский завод поехал на Урал и так далее. Но если мы говорим о 1941 годе, то в 1941 году еще нельзя говорить о серьезном вкладе американской помощи лендлиза в оборону, она только начиналась, она только согласовывалась. Оборона строилась только на тех ресурсах, которые оставались в запасе.

Юрий Жигалкин: Насколько я понимаю, это были человеческие ресурсы.

Сергей Хрущев: Не только человеческие ресурсы, оставалось какое-то количество оружия. А вот, начиная с 1942 года, не с лета, а с зимы 1942 года, это стало уже очень серьезным вкладом в возможности тех заводов, которые производили танки, самолеты и все другое. Я работал в авиации, все знали – был алюминий. Или все, например, знали, что все советские самолеты летают на американской тормозной жидкости, которая называлась “ликер шасси”, потому что половину выпивали, но вторую половину заливали в самолеты.

Юрий Жигалкин: Профессор Ярым-Агаев, ваша точка зрения на, назовем это так, вклад Соединенных Штатов в победу на советско-германском фронте?

Юрий Ярым-Агаев: Мы все время пока, я так понимаю, говорим о том, что называется Великая Отечественная война. В принципе, мне кажется, важно говорить о Второй мировой войне. И в конечном итоге одна из главных причин проигрыша нацистов союзникам заключалась в том, что ресурсов в нацистской с фактически бесконечными ресурсами Соединенных Штатов Америки. Это понимал Гитлер, это понимали его генералы, это в конечном итоге должно было неминуемо привести к победе над нацизмом, не говоря уже о последнем факторе – об атомной бомбе, которую Америка, как мы знаем, уже имела к концу войны, а Германия и никто другой ее не имел. Это все тоже колоссальный фактор вклада Америки в победу над нацизмом, которая в конечном итоге означала конец всей войны, включая войну на российской территории. По-моему, различие этих контекстов очень важно для нашего разговора.

Юрий Жигалкин: Профессор Хрущев, понятно, что у многих стран своя собственная интерпретация их роли в победе над Германией. В советские времена делался большой гордый акцент на том, что именно СССР внес решающий вклад в разгром нацистской Германии. В то же время документальный фильм о Великой Отечественной войне в Соединенных Штатах вышел под названием “Неизвестная война”, это было еще в конце семидесятых годов. Как бы вы сегодня ответили на вопрос о решающем вкладе или он некорректен?

Сергей Хрущев: В случае, если бы немцы победили Советский Союз, они были близки к этому, то, я думаю, что ситуация в мире резко изменилась бы. И победили бы американцы немцев или не победили или вынуждены были бы заключить мир, мы не знаем. Потому что атомная бомба появилась только в 1945 году, когда вопрос победы был решен. Поэтому мы сегодня не можем говорить по-сталински.

Юрий Жигалкин: Как бы вы определили верный баланс или верный ракурс этой темы?

Сергей Хрущев: Я бы сказал, что создание антигитлеровской коалиции и возможность совместно договориться, прагматизм Запада, в первую очередь Черчилля как раз и явились ключевым в этой победе, что мы перестали ссориться друг с другом и сказали: давайте мы объединим свои усилия, нам нужна одна победа на всех. А теперь после победы мы ее делим там, сям.

Юрий Жигалкин: Профессор Ярым-Агаев, у вас другая точка зрения?

Юрий Ярым-Агаев: Да, у меня другая. Во-первых, я не считаю, что война на Тихом океане имела косвенное отношение к России. То есть с большой вероятностью Япония, если бы она полностью не была ангажирована Америкой, а это то, что произошло, она вполне бы могла наступать на Россию с востока. Во-вторых, как мы знаем, Америка вела войну в Западной Европе тоже, и Западный фронт был европейским фронтом, и она там сыграла большую роль. Что касается победы, и это для меня очень принципиально, мы можем говорить о двух победах или двух возможных поражениях. Это победа над Россией и победа над коммунизмом. Я вполне могу допустить сценарий, когда немецкие войска могли бы продвинуться дальше и захватить какую-то часть России. Но Америка уже была вынуждена вести войну с Германией, она бы разгромила нацистскую Германию, и Германия в итоге бы проиграла войну, никакой оккупации России после этого не было бы. Но при этом с большой вероятностью мог бы рухнуть коммунизм. Это теоретически был возможный сценарий. И я думаю, что Сталин на самом деле больше всего боялся именно этого.

Сергей Хрущев: Это в основном альтернативная история и фантазия. Во-первых, по поводу того, что японцы могли бы напасть на Советский Союз – это правда, но они в 1941 году приняли другое решение, что они нападают на Перл-Харбор. после этого их возможность напасть на Сибирь отпала и это пустые разговоры. О том, что Сталина очень беспокоило спасение коммунизма, не знаю. В тот момент Сталин, как всякий диктатор, беспокоился о себе, беспокоился о стране, а коммунизм было для него дело десятое. Кстати, почему он тогда и ликвидировал мировую коммунистическую систему, Коминтерн перестал быть Коминтерном. Он говорил о России, он привлек к защите и церковь и всех остальных. Коммунизм для него был в то время дело десятое.

Юрий Жигалкин: Профессор Хрущев, судя по рассказам вашего отца, испытывали ли советские руководители глубинное чувство страха, ожидали ли они поражения? Известно о неадекватной реакции Сталина на известие о нападении Германии, но а что было дальше?

Сергей Хрущев: Конечно, было такое чувство. Когда он приезжал в Москву в 1941 году, и встретил Сталина, который жил тогда в метро возле станции “Кировская”, то тот посмотрел на него и сказал: “Где же этот русский народ, где его смекалка?” Отец сказал, что так расстроился, что он сам в этом деле виноват больше, чем кто-либо другой, а теперь он все сваливает на российский народ. А второе, это совершенно очевидный факт: Сталин вошел в контакт с немцами и предложил сепаратный мир. Он был готов отдать Украину, был готов отдать большую часть европейской территории, только бы немцы остановились и дали ему передохнуть.

Юрий Жигалкин: Говоря об особых американо-советских отношениях в то время, в мемуарах вашего отца немало говорится об особом отношении Сталина к американским союзникам. Такое ощущение, что он явно предпочитал иметь дело с Рузвельтом, а не Черчиллем и с Эйзенхауэром, а не Монтгомери. С чем это связано?

Сергей Хрущев: Просто он как прагматичный политик, когда рассматривал поведение наших союзников того времени в момент победы, то есть если мы говорим о высадке американцев 1944 года – это уже был не столько вклад в победу над Германией, сколько был вклад в том, чтобы советская армия не дошла до Парижа. В тот момент, когда победа была предрешена, мы знаем, что Черчилль не исключал возможности продолжения войны теперь уже против Советского Союза и даже сохранял военные формирования немецкие. В то время как американцы, в частности, Эйзенхауэр вели себя несколько по-другому. Эйзенхауэр даже отказался оккупировать Берлин, что он теоретически мог сделать, считая, что это должно быть привилегией Советского Союза в связи с тем огромным вкладом в победу, который он внес. Поэтому отношение, конечно, было чисто по-человечески разное. Черчилль был политиком до мозга костей, а Эйзенхауэр и американцы были в какой-то степени джентльменами.

Юрий Жигалкин: Профессор Ярым-Агаев, как экономист, вы считаете, возможен был иной исход войны с Германией после вступления во Вторую мировую войну Соединенных Штатов, если оценивать ситуацию с чисто экономической точки зрения?

Юрий Ярым-Агаев: Нет. То есть Германия была намного экономически сильнее России и это факт безусловный. Но, во-первых, она была слабее Америки, во-вторых, у Америки был громадный потенциал в экономической системе. По сравнению с возможностями развития экономики немецкой, американские возможности были действительно безграничны.

Юрий Жигалкин: А тот факт, что любили упоминать советские историки и не только советские историки, что Германии в тот момент принадлежал практически весь европейский промышленный потенциал?

Юрий Ярым-Агаев: Потенциал является потенциалом. Возможность активно использовать этот потенциал – это совершенно другое дело. Американская экономическая система была, безусловно, гораздо более эффективной. Примером тому известный факт, когда американцы начали строить знаменитые корабли “Либерти” и начали их строить и спускать на воду с такой скоростью, с такой частотой, что на немцев этот факт, как и на всех других, произвел очень сильное впечатление. Ничего подобного Германия сделать не могла.

Юрий Жигалкин: Кстати, Никита Хрущев пишет с большим восхищением об американских летающих крепостях.

Сергей Хрущев: Они назывались В-29 – это супер-крепость, а крепость была В-25. Конечно, это была основа американской стратегической авиации, которая внесла огромный вклад в разрушение немецкой экономики. Но я себе позволю не согласиться с тем, что мы сегодня считаем, что судьба мира была предопределена Америкой. Если бы Советский Союз потерпел поражение и Германия владела бы всеми этими ресурсами, она бы соединилась с Японией, то вполне возможно, что американцы были бы поставлены перед фактом, когда им пришлось бы заключить мир с Гитлером. И это один из сценариев, который рассматривался американской историей, что такое могло быть.

Юрий Ярым-Агаев: Я тут не соглашусь как экономист и не буду с вами спорить как политик. Потому что какое бы решение могла принять Америка и Англия с политической точки зрения, действительно нам остается только гадать. А с экономической точки зрения есть громадная разница между ресурсами и их реализацией и умением быстро налаживать производство и создавать все эти вещи. В этом смысле, я может быть выскажусь немножко кондовым языком, но я считаю, что преимущество американской экономической системы, системы свободного рынка и эффективности американской экономики было колоссальное и перед Германией, и перед Японией. Я не вижу с экономической точки возможности со стороны Германии и Японии, даже если бы в их распоряжении была вся Россия, налаживать с такой скоростью, эффективностью производство, как это делала Америка.

Сергей Хрущев: Думаю, что технологические достижения Германии были достаточно высокими. Если мы возьмем реактивные самолеты, если мы возьмем те ракеты, которые появились первые в мире, если мы возьмем те достижения в подводном флоте, на которых впоследствии строился подводный флот всего мира, включая и американский. Если мы возьмем японские истребители, которым, к сожалению, не могли противостоять никакие американские самолеты, то мы не можем абсолютно предопределить: победа была неизбежна, потому что Америка в конце концов победила.

Юрий Жигалкин: Господа, в День Победы бросаются в глаза отличия в отношении к этому празднику в России и США. 8 и 9 мая американцы практически не отмечают, да и день победы над Японией проходит почти незамеченным. Как вы объясняете эту разницу в отношении к празднику победы?

Сергей Хрущев: Все советские люди, русские люди были в этой войне, пострадали от этой войны, вся страна была разрушена. И поэтому это победа для людей всегда была, она праздновалась официально или она праздновалась неофициально. А для американцев это была Вторая мировая война, которую они воевали где-то на Тихом океане. Для американцев одна из побед. Кстати, в штате, где я проживаю, здесь празднуют День победы, даже выходной день, но это День победы в августе – это день победы над Японией, потому что это была американская война.

Юрий Жигалкин: Профессор Ярым-Агаев, вы, насколько я понимаю, считаете, что особое внимание к Дню победы в постсоветской России, возобновление военных парадов объясняется в значительной мере политическими расчетами властей?

Юрий Ярым-Агаев: Выбор праздника связан с тем, какая происходит государственная политика. Мы можем заметить прямую корреляцию с тем, насколько интенсивно празднуют этот праздник и насколько более либеральные или менее либеральные власти в России. Между прочим, при вашем отце он не праздновался с той интенсивностью, с которой он праздновался при Сталине и потом при Брежневе.

Юрий Ярым-Агаев: Особую роль этот праздник приобрел в Советском Союзе в брежневские времена и стал гораздо активнее праздноваться. Потом по мере перестройки он стал менее заметным, в ельцинское время он почти не был заметен, а потом он стал более усиленно праздноваться Путиным. То есть есть прямая связь между идеологией или либеральной идеологией. В контексте теперешней путинской политики, я бы сказал, реваншистской, разговоров о восстановлении Советского Союза и прочее, эти идеи все больше витают, я не скажу, что их произносит в такой прямой форме Путин, хотя он дал формулировку с этим связанную, но я вижу прямую корреляцию.

Submit Rating

Average rating / 5. Vote count:

Наконец пошли ответные санкции, торговая война с Западом на пороге и такое развитие событий внушает оптимизм.
Я лично
Надо понимать самое главное: ни одного жизненно важного и незаменимого продукта или услуги Запад нам не поставляет .
А мы в ЕС - поставляем. Это топливо.
В СССР было все наоборот, он критично зависел продовольственных поставок именно с Запада.

Вот так это выглядело в 1990 году (FAOSTAT):

15 миллионов тонн пшеницы и 13 млн тонн кукурузы - неслабо?
А ведь это не только хлеб и каши, это корма для птицы и молочного стада.
Все это были поставки из Канады, США.
А еще 4 млн тонн сахара (но это тростниковый, за бартер) и 3 млн тонн ячменя.

А вот та же таблица за 2011 год:

2 млн тонн сахара, 1.5 млн тонн картошки и 1.4 бананов. А дальше яблоки и соя.
Даже чисто по количеству, по тоннажу видно, что мы совершенно не зависим от импорта продовольствия вообще, не говоря уж о чисто западном продовольствии.
Чего там? Вина? Сыры с плесенью? Яблоки? Все это либо легко заменяется либо своим, либо альтернативными поставками, или вообще сущая ерунда, деликатесы.

Мы выиграем эту торговую войну, и она развязана очень вовремя.

Кто знает, так ли необходим будет наш газ Европе через 10 лет? А вот сейчас им просто некуда деваться.
Так что Россия будет почти безнаказано давить их экспорт, разоряя отрасли в крупных странах и мелких лимитрофов целиком, типа Прибалтики. В результате они все переругаются, передерутся и есть большая вероятность, что ЕС начнет распадаться.

А в резерве есть еще один сильнейший стратегический ход - начать строительство государственных хранилищ важнейших экспортных товаров и потратить валютные госрезервы на скупку их у добытчиков и наполнение этих хранилищ. Это позволит как угодно манипулировать ценами на нефть и газ в глобальном масштабе, а у европейской мрази вообще случится массовое недержание от таких "санкций" - если газ/нефть подорожают раза в два. Даже если они будут только знать, что мы можем в любой момент прекратить любые поставки по щелчку пальца - это будет вещь посильнее Фауста Гёте.

Что касается войны с США, то здесь стратегия вообще очень простая - уход от доллара во всех расчетах.
Все это реально и очень эффективно: гарантированно приведет к обвалу доллара и низведению США до уровня какой-нить Канады или Австралии.

Кстати, глобальная военная напряженность в мире нам очень выгодна - все эти самолетики и кораблики поглощают очень много топлива. Пентагон даже в спокойное время покупает нефти как средняя европейская страна. А уж когда маневры!
Надо их продолжать троллить полетами самолетов, всевозможными учениями и международными маневрами.
Пусть они разворачивают свои базы НАТО, летают и ездят как можно больше. Оно очень хорошо для цен на нефть.

Вообще, если сейчас "отбомбиться по Киеву" - нефть сразу будет за 150. Поди плохо!
И что они нам сделают? Ататата? Совбез ООН соберут и поругают? Ну-ну.

Наши преимущества не только в области структуры торговли, но и в политическом устройстве - можно сколь угодно клясть путинизм за все его гнусные черты, присущие автократизму, но в условиях войны такая система намного сильнее. У Путина не связаны руки всякими партийными и юридическими закорючками. Он имеет подавляющую поддержку населения и может быстро решать и действовать. А Запад пытается изо всех сил придерживаться правил и принципов, одновременно плюя на них там, где очень хочется. И западники тем самым окончательно запутались в своей лжи и двойных стандартах, тянут кто в лес кто по дрова. Надо их отпинать пока есть возможность.

Конечно, по большому счету, лучше бы всего бы этого не было.
Не гибли бы люди на Донбассе, не тратились бы деньги на пушки вместо масла и т.д, все бы ездили друг к другу в гости и так далее.

Но как говорил Гэндальф Фродо - - В такие времена все люди бы такого хотели, но не им это решать.
Все что ты можешь решить, это как лучше распорядиться отведенным временем.

Эта тема крайне непростая. Ее постоянно обсуждают на различных исторических форумах, высказывая порой совершенно противоположные мнения. Попробуем и мы оценить шансы СССР на победу в войне с Германией без поддержки союзников.

Народ уверен

По результатам опроса ВЦИОМ, около 67% россиян уверены, что СССР даже без помощи «союзников» выиграл бы войну с Гитлером. Еще больше наших сограждан (95%) убеждены, что главная заслуга в разгроме Германии принадлежит советскому государству, а вклад в общую победу остальных стран антигитлеровской коалиции незначителен.

Максим Коломиец, научный сотрудник Центрального музея Вооруженных сил, не удивлен подобными результатами опроса. Не забывая про помощь по ленд-лизу, историк отмечает ее запоздалый характер: она пришла, когда «победа своими силами была вполне реалистична». Единственное, что нас ожидало бы без содействия союзников, так это затянувшаяся на полгода война, считает Коломиец.

Наши ветераны Великой Отечественной также отмечают, что поставки по ленд-лизу всего лишь приблизили долгожданную победу, но никак не повлияли на окончательный итог войны. Хотя, конечно, добавляет один из фронтовиков, участие союзников сохранило «минимум миллион жизней».

Сдерживая рейх

Однако для некоторых исследователей победа СССР без поддержки союзников не так уж и бесспорна. Мнение этой части экспертов сводится к тому, что война была бы закончена после долгих изнурительных лет подписанием советско-германского мира, по условиям которого от обеих сторон потребовался бы ряд территориальных и политических уступок.

Часть российских и большинство западных экспертов полагают, что перспективы сокрушительной и безоговорочной победы СССР над рейхом оказались бы туманны в случае решения США и Британии не объявлять войну Германии. Несмотря на то что до 90% боеспособных дивизий Германии были сосредоточены на Восточном фронте, значительная часть ее военно-морских сил была задействована в битве за Атлантику. А это сотни надводных кораблей, тысячи самолетов, сотни тысяч тонн авиабомб.

В частности, для противостояния союзному флоту Германия произвела более 1000 подводных лодок. По мнению историка Марка Солонина, ресурсы, которые были брошены на выпуск субмарин германская промышленность могла перенаправить на производство десятков тысяч единиц бронетехники, которые были бы отправлены на Восточный фронт, и тогда неизвестно, как могла сложиться советско-германская танковая дуэль.

Историк также обращает внимание на то, что нельзя недооценивать бомбардировки Германии союзной авиацией. Только за 1944 год на германские города обрушились свыше 900 килотонн авиабомб, а в отдельные месяцы на немецкой земле разрывалось свыше 100 килотонн, что соответствовало мощности 50 «хиросим».

Если бы не ленд-лиз…

Британский историк Энтони Бивор высказывает мнение, что Советский Союз ни при каких условиях не смог бы победить в войне без содействия союзников. По его словам, для общей победы были необходимы как бомбардировка союзниками Германии, так и масштабная американская помощь Советскому Союзу.

Размер помощи, полученной СССР по программе ленд-лиза, действительно впечатляет. Это более 430 тыс. грузовых автомобилей (2/3 от эксплуатировавшихся в СССР за весь период войны), свыше 36 тыс. единиц бронетехники и авиации, около 2 тыс. локомотивов и 11 тыс. железнодорожных вагонов. Кроме того, Советскому Союзу были поставлены 123 тыс. тонн пороховых зарядов, 150 тыс. тонн химикатов, более 900 тыс. детонаторов, 522 млн крупнокалиберных патронов, 38 млн снарядов, а также множество товаров гражданского назначения.

Британские и американские историки считают, что в нашей стране эту помощь, сыгравшую, по их мнению, одну из ключевых ролей в итоговой победе, явно недооценивают. При этом они не оспаривают, что ленд-лиз никак не мог заменить те людские ресурсы, которыми пожертвовал СССР ради разгрома Германии.

В тисках

Рассматривая гипотетические итоги Второй мировой войны без участия Англии и США, редко вспоминают о Японии, которая серьезно потрепала американцев и их союзников в Тихоокеанском регионе. Мы знаем, что японцы так и не решились вступить в войну с СССР, обеспечив таким образом поддержку союзной Германии. Но представим, что американо-японского конфликта не произошло бы – в этом случае Япония имела бы все шансы высадиться на советское Дальневосточное побережье.

Учитывая, что сибирские дивизии были переброшены на Запад, остановить миллионную японскую армаду было бы фактически некому. И тогда под угрозой уничтожения оказались бы практически все советские оборонные и промышленные предприятия, находившиеся за Уралом. В борьбе с японской военщиной вряд ли можно было рассчитывать на помощь Монголии и Китая. Наша страна попала бы в неуклонно сжимающимися с востока и запада японо-германские тиски.

Однако это не все. При отсутствии у нас союзников проснулась бы Турция, и никто бы ей не помешал открыть свои Проливы для Кригсмарине. Это значит, что в Черное море, скорее всего, вошли бы новейшие немецкие линкоры, тяжелые крейсеры и десятки современных эсминцев и советскому флоту пришлось бы крайне тяжело. В реальной же истории к северу от Босфора не было ни одного немецкого надводного корабля класса выше эсминца.

На произвол судьбы

Не все западные эксперты пессимистично смотрят на перспективы СССР во Второй мировой войне без союзников. Не так давно в одной из статей авторы британского издания Times высказали точку зрения, что Советскому Союзу совершенно не нужны были Англия и США, чтобы склонить чашу весов в противостоянии с нацистской Германией в свою пользу.

Такого же мнения и британский историк Макс Хастингс, автор нескольких книг о Второй мировой войне. Он полагает, что экономика рейха в действительности была слабее, чем считали союзники, так что СССР смог бы одолеть Германию и в одиночку, хотя и при гораздо более страшных потерях.

К слову, потери СССР, особенно в первые месяцы войны, Хастингс объясняет тем, что западные союзники на целых четыре года «цинично оставили русских самостоятельно воевать с немцами».

Воскресное приложение к британской газете The Times опубликовало статью, авторы которой рассказали о просчетах и ошибках, допущенных израильским военным руководством в ходе недавней 34-дневной войны в Ливане против радикальной шиитской группировки "Хизбалла". Опираясь на свидетельства очевидцев того, как вели себя генералы и политики, а также на интервью с непосредственными участниками боевых действий, авторы британские журналисты пришли к выводу, что в результате последней войны граждане Израиля почувствовали себя в гораздо меньшей безопасности, чем раньше. сайт приводит собственный перевод публикации в The Sunday Times на русский язык.

Унижение супервойск подорвало боевой дух израильской армии

В командном бункере ВВС, закопанном на сотни футов в землю под Тель-Авивом, собрались высшие офицеры, чтобы руководить действиями войск в первый день войны против "Хизбаллы". Было 12 июля, и израильские самолеты готовились разбомбить нервный центр военного командования "Хизбаллы" в южном пригороде Бейрута.

Среди офицеров, нервно куривших в ожидании новостей, присутствовал 58-летний генерал-лейтенант Дан Халуц, бывший отважный летчик-истребитель в арабо-израильской войне 1973 года, ставший главой Генерального штаба за год до нынешних событий, а теперь готовившийся к самому главному испытанию в своей карьере.

Над Средиземным морем, к западу от Бейрута, элитная эскадрилья многоцелевых истребителей F-15I заканчивала последние приготовления перед нанесением удара высокоточными боеприпасами по нацеленным на Тель-Авив ракетам дальнего действия "Зильзаль", полученными "Хизбаллой" из Ирана.

Незадолго до полуночи в бункере под Тель-Авивом услышали, как командир эскадрильи отдал приказ "Огонь!". Через несколько секунд первые ракеты и пусковые установки "Хизбаллы" взлетели на воздух. Тридцать девять долгих минут спустя в эфире снова послышался голос командира эскадрильи: "Пятьдесят четыре пусковые установки уничтожены. Возвращаемся на базу".

Халуц с облегчением улыбнулся и позвонил Эхуду Ольмерту, премьер-министру страны, который, сидя с любимой сигарой у красного телефона спецсвязи, ожидал звонка в своей иерусалимской резиденции.

"Все ракеты дальнего действия уничтожены, - горделиво заявил Халуц. Немного помолчав, он произнес еще четыре слова, которые преследуют его с тех пор: "Мы выиграли эту войну".

Как раз в те минуты, когда Халуц объявлял о победе, 12 израильских солдат из разведывательного подразделения "Маглан", едва успевшие перейти ливано-израильскую границу и подойти к деревне Марун а-Рас, попали в засаду.

"Мы даже не поняли, кто на нас напал, - рассказал один из солдат, просивший называть его только по имени - Гэд. - Через несколько секунд у нас было уже двое убитых".

Унося еще нескольких раненых, бойцы "Маглана", одного из лучших подразделений Армии обороны Израиля, вынуждены были отступить перед лицом поразившей их стойкости и плотности огня боевиков "Хизбаллы".

"Очевидно, они никогда не слышали о том, что арабский солдат должен бежать после первого же столкновения с израильтянами", - сказал Гэд.

"Мы ожидали увидеть палатку и три автомата Калашникова - такие разведданные нам передали. Вместо этого мы обнаружили стальную гидравлическую дверь, которая вела в хорошо укрепленную сеть туннелей".

Когда рассвело, бойцы "Маглана" снова попали под перекрестный огонь боевиков "Хизбаллы", которые прекрасно знали каждый сантиметр местности и максимально использовали это преимущество.

Командующий Северным округом ЦАХАЛа генерал-лейтенант Уди Адам не мог поверить, что его лучшие солдаты так быстро попали в ловушку. Не мог поверить этому и командующий Генеральным штабом.

"Что случилось с "Магланом"?", - запросил он. "Они окружены, - тихо ответил Адам. - Я должен послать подкрепление".

Пока подкрепление из бригады "Эгоц" готовилось овладеть Марун а-Расом, чтобы прийти на выручку своим, еще несколько солдат попали в другую засаду. В результате взводы из "Маглана" и "Эгоца" лишь после многочасового боя смогли унести своих раненых солдат и тела погибших на территорию Израиля.

"Хизбалла" тоже понесла тяжелые потери, но оставшиеся боевики спрятались в свои туннели в ожидании новой схватки. В Тель-Авиве всем стало ясно, что, вопреки хвастливым заверениям Халуца, война предстоит тяжелая.

Вскоре после начала этой войны от оптимизма начальника Генштаба не осталось и следа - равно как и от непобедимой репутации Армии обороны Израиля.

Пять недель боевых действий, утверждают критики ЦАХАЛа, показали, что израильские военные тактически некомпетентны и стратегически недальновидны, а их прославленная разведка отнюдь не так хороша, как принято думать.

Политическое руководство армии демонстрировало свою неуверенность. Командиры показали себя невыдержанными. Во многих случаях солдаты оказывались недостаточно обучены, а их снаряжение - некомплектным. Несмотря на многочисленные случаи личного героизма, часть войск ЦАХАЛа стояли на грани мятежа.

На прошлой неделе Халуц в своем покаянном открытом письме солдатам ЦАХАЛа признал свои "ошибки, все до одной из которых будут исправлены". Пока совершенно неясно, сохранит ли Халуц за собой свою должность, чтобы иметь возможность исправлять эти ошибки.

В то время как на прошедшей неделе все громче раздавались призывы - не в последнюю очередь от родственников 117 погибших израильских солдат - к отставке тех, кого считают ответственными за все промахи и неудачи, Ольмерт назначить расследование методов руководства военной операцией. Согласно последним опросам, 63 процента израильтян считают, что Ольмерту следует уйти в отставку, 74 процента желают отставки министра обороны Амира Переца, 54 процента хотят, чтобы ушел Халуц.

"Над Ольмертом нависла серьезная опасность получить вотум недоверия от членов Кнессета, - говорит Ханан Кристал, ведущий политический аналитик. - Государственная комиссия даст ему от четырех до шести месяцев испытательного срока".

А тем временем израильская общественность пытается примириться с мыслью о том, что безопасность их страны может оказаться в зависимости от способности международных миротворческих сил под руководством Франции разоружить боевиков "Хизбаллы" в Южном Ливане. В дополнение к 7000 солдат, уже обещанных странами - членами ЕС, в ООН поступили предложения об отправке контингентов из нескольких мусульманских стран, некоторые из которых даже не признают Израиль. Непохоже, чтобы миротворцы смогли набрать полную силу раньше, чем через пару месяцев.

При этом много внимания привлекают вопросы о местах дислокации миротворческих частей и особенно - об очевидном предпочтении, которое Израиль отдает своим военно-воздушным силам под командованием Халуца.

Критики Халуца, бывшего командующего ВВС страны, уверены, что он должен был начать наземную операцию с применением значительно большего количества войск, чтобы вытеснить боевиков "Хизбаллы" из приграничных районов, где они продолжали действовать до самого конца 34-дневного военного конфликта.

"Авиация может лишь поддерживать наземные войска; она не способна выиграть войну - ни одну войну вообще", - заявил на прошлой неделе один отставной израильский офицер.

Еще один повод для критики израильского командования - значительно лучшая, по сравнению с ожиданиями, подготовленность "Хизбаллы" к войне. Боевики радикальной шиитской группировки в среднем ежедневно обстреливали Израиль двумя сотнями ракет. Они с убийственным профессионализмом пускали в ход современное противотанковое оружие и произвели впечатление на своих противников умением сохранять хладнокровие под огнем и готовностью принять "мученическую" смерть в бою.

По-видимому, используя навыки, полученные у своих иранских спонсоров, они даже сумели взломать коды и отслеживать постоянно меняющиеся частоты израильских военных радиостанций, перехватывая сообщения о все новых и новых потерях, которые несли солдаты ЦАХАЛа. Это позволило боевикам захватить преимущество в медиа-войне, так как именно "Хизбалла" первой сообщала о погибших израильтянах.

"Они прослушивали наши секретные радиопереговоры самым профессиональным образом, - признался один израильский офицер. - Когда у нас были потери, подразделение, сражавшееся на передовой, немедленно передавало в штаб свои координаты и номер. "Хизбалла" перехватывала это сообщение и тут же посылало его телеканалу "Аль-Манар", который транслировал его буквально в режиме он-лайн, задолго до того, как о погибшем сообщало официальное израильское радио".

Судя по всему, командиры "Хизбаллы" разделили трехмильную зону, тянущуюся вдоль ливано-израильской границы, на множество "смертельных коробок". Каждая "коробка" в классических партизанских традициях была уснащена подрывными минами-ловушками, наземными минами и даже видеокамерами для слежения за каждым шагом наступающей израильской армии.

"Наши генералы упрямо лезли в ловушки "Хизбаллы", - рассказал Рафаэль, майор-резервист из пехотного батальона. - Они хотели, чтобы мы атаковали каждую встречную деревню без всяких к тому причин. Именно этого и хотела от нас "Хизбалла"- они хотели втянуть нас в максимально возможное число мелких стычек, чтобы в каждой из них наносить нам потери".

Особое беспокойство израильским военным доставляли потери, понесенные от применения противотанковых ракет российского производства. Радарная защита израильского производства, получившая кодовое наименование "Летный костюм" (Flying Jacket) стоимостью в 200 тысяч фунтов стерлингов (около 380 тысяч долларов США - прим. "Ленты.ру") , была установлена всего на четырех танках. Ни один из них не пострадал от противотанковых ракет.

Зато боевики "Хизбаллы" подбили 46 танков, на которых не было подобной защиты. "200 тысяч фунтов на каждый танк - это не бог весть какие деньги для Израиля", - с горечью заметил один источник в военном ведомстве Израиля.

В то время как регулярные израильские войска были укомплектованы вполне нормально, резервисты страдали от недокомплекта. "Мы явились на склады и обнаружили, что ящики с нашим боевым снаряжением вскрыты и имущество отдано регулярным войскам, - рассказал Моше, военнослужащий из бригады "Александрони". - Естественно, никакого снаряжение никто нам так и не возвратил".

Бойцы "Александрони" воевали на западе, неподалеку от побережья, и поначалу проявили себя неплохо. Но их подвела логистика. "У нас не было свежей воды, потому что подвозить ее морем было слишком опасно. - добавил Моше. - Стыдно признаться, но мы вынуждены были пить воду из фляжек убитых боевиков "Хизбаллы" и ходить в местные магазины за продуктами".

Израильское командование вознамерилось во что бы то ни стало уничтожить оплот "Хизбаллы" в Бинт Джибейл, символически значимом месте для противника. Именно там Сайед Хасан Насралла, генеральный секретарь "Хизбаллы", произнес свою ключевую речь после того, как в 2000 году, после 18 лет оккупации, израильские войска ушли из Ливана. Выступая в Бинт Джибейле, Насралла заявил тогда, что Израиль будет уничтожен. Теперь израильские власти захотели показать ему, как серьезно он ошибся.

"Захватите Бинт Джибейл", - сказал Халуц Адаму, командующему Северным округом. По свидетельству очевидцев, Адам ответил: "Постой, Халуц. Ты знаешь, что это означает? Тебе известно, что в одном только касбахе (старом квартале) Бинт Джибейла почти пять тысяч домов? И ты хочешь, чтобы я послал туда один батальон?".

Тем не менее Адам выполнил приказ и направил в героическое, но бесполезное сражение 51-й батальон из бригады "Голани".

Когда израильские солдаты подошли к городу с востока, они угодили прямо в засаду. Боевики подорвали ручными гранатами командиров батальона. Пришлось начинать спасательную операцию, которая длилась всю ночь.

Боевики "Хизбаллы" получили отпор и отступили, решив дождаться прибытия израильских подкреплений. Бригадный генерал Гал Хирш, командующий 91-й Галилейской дивизией, провозгласил: "Мы взяли Бинт Джибейл". На следующий день погибли новые израильские солдаты, попавшиеся в ловушку "Хизбаллы".

Израильские СМИ начали нападать на армию. "Идиотские военные маневры", - такими словами подвел итог ливанской кампании один комментатор на TV1, государственном телеканале. Затем начались трения среди генералитета. Халуц направил своего заместителя генерал-майора Моше Кальпински в качестве собственного полномочного представителя на север, поставив его над Адамом.

Адам пригрозил отставкой, если Кальпински начнет отдавать приказы его войскам. Несмотря на угрозу, Кальпинский стал командовать. Адам не уволился, но заявил, что скоро предаст гласности свою версию нынешней кампании.

В строй были призваны относительно необученные резервисты. 27-летний Одед, резервист из Иерусалима, военнослужащий пехотной бригады, был одним из них. "За прошедшие шесть лет я провел на учениях всего неделю", - рассказал он.

"Вскоре после того как мы прибыли на позиции, поступил приказ захватить соседнюю шиитскую деревню. Мы знали, что недостаточно обучены для выполнения такой задачи. Мы заявили командованию, что способны держать эту деревню под прицелом и что незачем ее занимать и погибнуть ни за что".

"К счастью, нам удалось убедить нашего командира", - заключил он с тенью улыбки.

В недостаточной подготовленности своего подразделения Одед винит последнюю палестинскую интифаду. "Все последние шесть лет мы участвовали в дурацких полицейских рейдах на Западном берегу", - говорит он. - Блокпосты, беготня за арабскими детьми, швыряющимися камнями, и прочая ерунда в том же духе. В результате мы оказались неготовы к столкновению с настоящим противником, таким, как боевики "Хизбаллы".

В тот день, когда хаос в Бинт Джибейле достиг своего пика, Амир Перец, новый и неопытный министр обороны, вылетел на северную границу для встречи с резервистами, готовыми выступить в бой.

Авив Вассерман, майор-резервист из 300-й бригады, собиравшийся приступить к подготовке докторской диссертации в Лондонской школе экономики, попросил Переца не бросать их в "ненужные авантюры".

Лейтенант Адам Кима из инженерного батальона был охвачен куда более мятежным настроением, когда ему приказали взять людей и очистить дорогу, ведущую из Бинт Джибейла на запад. Изучив план, Кима отказался выполнять приказ - до этого там уже погибли 10 израильских солдат. "Нам с идиотским упорством говорили, что все нормально - мы не встретим там никаких боевиков "Хизбаллы, - рассказал капрал Нимрод Дискин, один из подчиненных Кимы. - У нас не было необходимого снаряжения для очистки дороги. Мы не были подготовлены для выполнения такой задачи".

Когда командующий бригадой понял, что Кима и его солдаты отказываются выполнять приказ, он вызвал военную полицию. Бунтовщиков приговорили к двум неделям тюрьмы, хотя они и были отпущены через несколько дней. Солдаты, большая часть из которых - отцы малолетних детей, уверены, что Кима спас им жизнь.

"Я заметил, что в израильской армии начались странные вещи, о которых мне никогда не приходилось слышать раньше, - заявил Кима на прошлой неделе, выступая по израильскому телевидению. - Когда я учился военному делу, я привык к мысли о том, что если командир говорит "В атаку!", он первым встает и бросается на врага. А мой батальонный командир постоянно отсиживался за спинами своих солдат, а командир бригады так и вовсе ни разу не пересек границы Ливана".

По мере того, как разворачивалась кампания, отдельные офицеры-ветераны все больше теряли терпение, видя неопытность начальника Генштаба и министра обороны. "Что вы делаете в Ливане, скажите, ради бога?, - спросил генерал Шауль Мофаз, бывший министр обороны, у Ольмерта. - Зачем вы пошли в Бинт Джибейл? Это же была ловушка, приготовленная "Хизбаллой".

Мофаз предложил старый план, разработанный в штабе ЦАХАЛа для проведения молниеносной войны против "Хизбаллы" - он предусматривал выход к стратегически важной реке Литани за 48 часов и полный разгром боевиков в последующие шесть дней. Ольмерт одобрил план, но Перец не оценил вмешательства своего предшественника и отверг его.

Ольмерт, судя по всему, потерял уверенность и начал отдавать противоречивые приказы. "Наша задача менялась два-три раза в день", - пожаловался один из солдат.

Многих израильтян возмутил тот факт, что легендарная оборонительная мощь их армии была рассеяна. Хотя "Хизбалла" потеряла четверть своих бойцов, а также свои военные базы в Бейруте и бункеры на юге, жители Израиля теперь чувствуют себя в меньшей безопасности.

Они слышали, как президент Сирии Башар Асад предупредил, что может отбить Голанские высоты силой, и как иранцы выступили с угрозами, в случае, если США нападут на них, в ответ обстрелять Тель-Авив баллистическими ракетами.

В последний день войны Халуц сидел в своем знаменитом бункере командования ВВС в Тель-Авиве, ожидая результатов массированного авианалета на Ливан. В это время пришла новость о том, что ракета "Хизбаллы" сбила вертолет CH-53 "Си Стеллион". По словам очевидцев, Халуц почувствовал себя совершенно разбитым, и лично, и профессионально.

Возможно, Халуц и его политические хозяева доживают во власти последние дни. Израильская элитные подразделения - эскадрильи истребителей и части спецназа - могут по-прежнему оставаться лучшими в мире, но Ближний Восток увидел посредственный уровень большей части Армии обороны Израиля.

Израильтяне могут забыть и простить многое, но не открыто признаваемое поражение армии, которая внушала уважение всему миру и внезапно утратила способность вселять своими ударами страх во врага.

The Sunday TimesПеревод с английского языка "Ленты.ру"