Воробьиные ночи: привороты, отвороты и заговоры. Рябиновые ночи

Летняя ночь второй половины июня, что воробьиный скок, такая же короткая. Отсюда самобытное народное название – «воробьиные» ночи. Воробьиная ночь, рябиновая ночь - ночь с сильной грозой или зарницами; время разгула нечистой силы. Выражения известны в русском, украинском и белорусском литературных языках и диалектах.

Оба названия, вероятно, восходят к единой праформе “рябиная ночь”, зафиксированной в древнерусском языке начиная с 15 в. Значение древнерусского “рябиныи” связано со значением “рябой” и родственными индоевропейскими названиями цвета. Названия имеют множество диалектных вариантов, которые образуют два крупных ареала. Для южнорусских областей и Украины основными являются варианты с прилагательными, имеющими значение “воробьиный”; для восточно-белорусских, белорусско - полесских и западнорусских территорий - прилагательные со значением “рябиновый”.

Упоминание о Воробьиной Ночи впервые встречается в Тверской летописи при описании битвы между дружинами Ярослава Мудрого и его брата Мстислава . Здесь говорится: “И бывши нощи рябинной, бысть тма и гром бываше и молния и дождь... И бысть сеча зла и страшна, яко посветяаше моления, тако блещашеся оружие их, и еликоже молния осветяше, толико мечи ведяху, и тако друг Друга секаше, и бе гроза велика и сеча силна”. В Белоруссии “рябиновая ночь” осмыслялась одновременно и как время разгула нечисти, и как время, когда буря и удары молнии уничтожают “чаровников” и нечистую силу. Можно думать, что и в Древней Руси с “рябиной ночью” связывалось представление о своеобразной небесной битве.

Поверья о Воробьиной Ночи во многих случаях основывались на народной этимологии. Например, на Киевщине “воробьиной” называли ночь на 1 сентября, когда “черт меряет воробьев” (см. Воробей). Выражение “рябиновая ночь”, как правило, связывается с образом рябины. Эта связь может отражать фенологические наблюдения (считается, в частности, что “рябиновые ночи” бывают, когда рябина цветет и когда созревают ее ягоды) или основываться на ассоциациях между рябиной и цветом неба во время грозы.

Представления о количестве и сроках Воробьиной Ночи обусловлены по большей части реальными наблюдениями над природой, однако и последние тесно переплетаются с народными поверьями. В частности, кое-где считалось, что в году обязательно бывает одна или три Воробьиной Ночи или же что Воробьиная Ночь бывает раз в шесть или семь лет. На Житомирщине и Киевщине Воробьиная Ночь ассоциировались, как правило, с одной из июньских ночей накануне Ивана Купалы или Петра, причем здесь же бытовало поверье, что в это время цветет папоротник; в ряде киевских и житомирских описаний просто указывается. что Воробьиная Ночь - это время, когда цветет папоротник (без конкретной календарной привязки).

А.Л. Топорков

Как черт воробьев меряет

В темные воробьиные, или рябиновые, ночи, когда август сменяется сентябрем, на Симеона Столпника (1/14 сентября), все воробьи вдруг исчезают с полей и слетаются в одно место, где черт или злой дух меряет их огромной меркой, сгребая туда греблом.
Тех, кто не помещается в меру, он смахивает с ее краев и отпускает на размножение, а оставшихся оставляет себе, ссыпает чертям в пекло и убивает.

Легенда эта возникла уже в позднейшие, христианские времена.
Кара настигает мелких пташек за то, что подносили гвозди, когда распинали Спасителя.
Но до этого воробей своим чириканьем выдал Христа, а потом зло чирикал "жив-жив", поощряя мучения распятого Иисуса.
За это же лапки у них вековечно "веревочкой связаны": воробьи не ходят, как прочие птицы, а меленько подскакивают.
Мясо их считается нечистым и не употребляется в пищу в христианских странах.
Согласно более древней легенде, птицы связали воробью лапки за провинность во время выборов птичьего царя.
Поэтому в древних русских преданиях воробей никогда не играет благой роли. В него может обратиться злой дух, приносящий деньги своему хозяину.
С ним связаны недобрые приметы: скажем, если воробей влетит в окно - это к беде, например к покойнику.

Е.А. Грушко, Ю.М. Медведев "Русские легенды и предания"

Воробьиная ночь - летняя грозовая ночь с непрерывным блеском молний и раскатами грома. - Молнии не прекращались ни на мгновение, была, что называется в народе, воробьиная ночь. Тургенев. - Знаете, как называются такие ночи с беспрерывной молнией? - Нет, - ответила Клава. - Воробьиные. Потому что от ярких вспышек воробьи просыпаются, начинают метаться в воздухе, а потом, когда молнии гаснут, разбиваются в темноте о деревья и стены. Паустовский.

Происхождение выражения [ | ]

Выражения известны в русском, украинском и белорусском литературных языках и диалектах: рус. воробьи́ная ночь , укр. гороби́на ніч , белор. рабінавая ноч . Оба названия, вероятно, восходят через серию фонетических трансформаций и народно-этимологических сближений к единой праформе рябинная ночь, зафиксированной в древнерусском языке начиная с XV века .

Первоначальная форма сочетания ― рябинная ночь , то есть «рябая, пёстрая ночь», - ночь с молниями, с ветром и грозой. Рябая, подобно воробью , ночь, когда темнота перемежается зарницами и сполохами. В эти ночи воробьи вылетают из гнезд, тревожно чирикают, беспокойно собираются в стайки и т. д. На основе выражения рябинная ночь позже, в результате этимологического перерождения, получился речевой оборот рябиновая ночь , а затем и воробьиная ночь . В украинском языке , например, выражение горобина нiч означает не только «воробьиный», но и «рябиновый» .

Впервые понятие Рябинная ночь встречается в летописи при описании битвы между дружинами Ярослава Мудрого и его брата Мстислава (): «И бывши нощи рябинной, бысть тма и гром бываше и молния и дождь… И бысть сеча зла и страшна, яко посветяаше моления, тако блещашеся оружие их, и еликоже молния осветяше, толико мечи ведяху, и тако друг друга секаше, и бе гроза велика и сеча силна» .

Предположение о данном выражении высказал член-корреспондент РАН Ф. П. Филин : оно, бытующее и ныне в смоленских и белорусских говорах, попало в киевское койне из кривичских земель . А. М. Финкель связал его с со словом рябой .

В украинском языке выражение горобина нiч связывается с возбуждением воробьёв во время грозы: «В продолжение лета бывает несколько бурных ночей, с градом, ливнем и грозою, и эти-то ночи называются воробьиными. Ливень бывает силён до такой степени, что выгоняет воробьёв из их убежищ, и бедняжки летают целую ночь, жалобно чиликая» («Словарь малорусского наречия, составленный А. Афанасьевым-Чужбинским», СПб., 1855). Константин Паустовский в повести «Героический юго-восток» пишет: - Знаете, как называются такие ночи с беспрерывной молнией? - Нет, - ответила Клава. - Воробьиные. Потому что от ярких вспышек воробьи просыпаются, начинают метаться в воздухе, а потом, когда молнии гаснут, разбиваются в темноте о деревья и стены.

Польский этнограф пишет в очерке о белорусском Полесье : «Рабок (воробей) есть героем всем известной рябиновой ночи, во время которой буря рассеивает воробьёв. Рябиновая ночь бывает меж пречистыми (вторая половина августа ― первая неделя сентября). Громы бьют один за другом, страшенный ливень льёт… а молния блись да блись, кажется, что весь мир горит. В эту ночи воробьи так поразлетаются…, что уже так и живут по одному. Поэтому ночь зовётся рябиновой» .

Не исключено, что выражение Рябиновая ночь также может быть связано с образом рябины . Действительно, такие ночи бывают в пору цветения рябины и созревания её ягод.

Время Рябиновой ночи [ | ]

В разных местах время Рябиновой ночи определяется неодинаково. В это время, когда цветёт рябина или период с 19-го по 22-е июня, когда наступает самая большая долгота дня - 17 часов 37 минут, а ночь длится 6 часов 23 минуты. Старые смоленские и белорусские поверья говорят, что Рябиновая ночь наступает около Успенья (15 августа по старому стилю) или между Ильиным днем и Рождеством Богородицы (8 сентября по старому стилю). Строго определённого времени таких ночей нет: в одних местах их 1-3 в году, в других 5-7 (это зависит от местности и особенностей природы. На Киевщине и Житомирщине , например, это была ночь накануне Ивана Купалы или Петрова дня , в некоторых местах крестьяне считали, что это время, когда зацветёт папоротник . Также Рябиновой ночью зачастую называют обычную ночь с сильными грозами, зарницами .

Рябиновая ночь как мистическое явление [ | ]

На юге России и Украине осмысление Рябиновой ночи происходило на основе народной этимологии языка, которую называли воробьиной . На Украине такой ночью называли ночь на 1 сентября (день Симеона Столпника), когда «чёрт меряет воробьёв». Они сбиваются в большие стаи в одно место, и там черти отмеряют их четвериками, подгребая к себе и высыпают в пекло. Кто не вошёл в меру ― тех отпускает. Наказание такое воробьям за то, что они подносили гвозди, когда распинали Спасителя. За то же у них и лапки «связаны верёвочкой» ― воробьи не ходят, а подскакивают. В Белоруссии Рябиновая ночь считалась одновременно и временем разгула всяческой нечисти, и как время, когда гром и молния убивают злых «чаровников» и нечистую силу .

На протяжении всей рябиновой ночи небо сотрясает гром, блестят молнии, льёт проливной дождь, дует страшный ветер, взлетает вихрь. Испуганные воробьи начинают судорожно взлетать, ударяясь о деревья и падать вниз.

Согласно народным поверьям, в эту ночь из ада на свет выходили все злые силы, которые якобы справляли свой главный годовой праздник. По одним мнениям, в Рябиновую ночь разная нечисть пугала крещёных людей, по другим наоборот, все стихии природы объединялись, чтобы уничтожить нечистую силу, что расплодилась после Купалья за лето. Каждый убитый или покалеченный в эту ночь молнией считался чёрным колдуном. Чтобы молнии не сожгли дом или другие постройки, в Рябиновую ночь вывешивали своеобразный оберег ― грязную пасхальную скатерть, в некоторых местах под крышу привязывали красные нитки. На Полесье верили, что от сильной бури в эту ночь рябчики разлетались по всему лесу и до самого токования жили по одному. Предполагалось, что гроза в Рябиновую ночь нужна для дозревания ягод на рябине; если же ягода не поспела ― ждали дождливого конца лета и холодной осени.

Рябиновая ночь в литературе и искусстве [ | ]

Образ Рябиновой (Воробьиной) ночи отражён в повестях Я. Барщевского «Шляхтич Завальня», И. Тургенева «Первая любовь», А. М. Ремизова «Воробьиная ночь», А. С. Серафимовича «Воробьиная ночь», К. Паустовского «Героический юго-восток», В. Каверина «Воробьиная ночь», В. Морякова «Рябиновая ночь» и других. Рябиновая (Воробьиная) ночь присутствует в пьесах Т. Мициньского «Рябиновая ночь», Т. Габбе «Авдотья Рязаночка», А. Дударева «Воробьиная ночь», В. Илюхова «Воробьиная ночь».

Художественный фильм «Рябиновые ночи» (1984), Свердловская киностудия . Режиссёр Виктор Кобзев .

Многочисленные стихи и песни с названиями Рябиновая ночь , ― на русском, украинском и белорусском языках. Чрезвычайно популярна на Украине песня «Горобина ніч» на стихи Лилии Золотоноши, исполняемая Оксаной Билозир : «Не в тому рiч, не в тому рiч, що горобина плаче нiч…» .

Сергеем Курёхиным в 1993 году написана «Воробьиная оратория».

На тему Рябиновой ночи написаны картины художников Н. Ермакова, Г. Ващенко , О. Гуренкова.

Польский этнограф Чеслав Петкевич пишет в очерке о белорусском Полесье : «Рабок (воробей) есть героем всем известной рябиновой ночи, во время которой буря рассеивает воробьёв. Рябиновая ночь бывает меж пречистыми (вторая половина августа ― первая неделя сентября). Громы бьют один за другом, страшенный ливень льёт… а молния блись да блись, кажется, что весь мир горит. В эту ночи воробьи так поразлетаются…, что уже так и живут по одному. Поэтому ночь зовётся рябиновой» .

Время Рябиновой ночи

В разных местах время Рябиновой ночи определяется неодинаково. В Центральной России это время, когда цветёт рябина или период с 19-го по 22-е июня, когда наступает самая большая долгота дня - 17 часов 37 минут, а ночь длится 6 часов 23 минуты. Старые смоленские и белорусские поверья говорят, что Рябиновая ночь наступает около Успенья (15 августа по старому стилю) или между Ильиным днем и Рождеством Богородицы (8 сентября по старому стилю). Строго определённого времени таких ночей нет: в одних местах их 1-3 в году, в других 5-7 (это зависит от местности и особенностей природы. На Киевщине и Житомирщине , например, это была ночь накануне Ивана Купалы или Петрова дня , в некоторых местах крестьяне считали, что это время, когда зацветёт папоротник . Также Рябиновой ночью зачастую называют обычную ночь с сильными грозами, зарницами .

Рябиновая ночь как мистическое явление

Рябиновая ночь в литературе и искусстве

Художественный фильм «Рябиновые ночи» (1984), Свердловская киностудия . Режиссёр Виктор Кобзев .

Многочисленные стихи и песни с названиями Рябиновая ночь , Воробьиная ночь ― на русском, украинском и белорусском языках. Чрезвычайно популярна на Украине песня «Горобина ніч» на стихи Лилии Золотоноши, исполняемая Оксаной Билозир : «Не в тому рiч, не в тому рiч, що горобина плаче нiч…» .

Сергеем Курёхиным в 1993 году написана «Воробьиная оратория».

На тему Рябиновой ночи написаны картины художников Н. Ермакова, Г. Ващенко , О. Гуренкова.

Примечания

, с. 433.
Коваль У. Г. Да паходжання фразеалагізма рабінавая (вераб"іная) ноч // Белорусская лингвистика. - Мн. , 1994. - Вып. 43 . - С. 38-40 .
Бирих А. К., Мокиенко В. М., Степанова Л. И. Воробьиная ночь // Русская фразеология. Историко-этимологический словарь. Под ред. В. М. Мокиенко. - М. , 2005. Архивировано 25 февраля 2009 года.
Новгородская Четвертая летопись (неопр.) . ПСРЛ, т.4. Проверено 16 марта 1848.
Филин Ф. П . Лексика русского литературного языка древнерусской эпохи // Учёные Записки педагогического ин-та им. А. И. Герцена. - Л. , 1949. - Т. 80 . - С. 258-259 .
Финкель А. М. Воробьиная ночь // Вопросы языкознания. - М. , 1956. - № 4 . - С. 92-95 .

Летом наступает время особенных ночей, с сильными грозами и зарницами, что бушуют над землёй до самого рассвета, озаряя небо частыми вспышками, отчего ночь на ночь не похожа вовсе. Иногда такие ночи бывают тихими и безветренными, лишь «сухие грозы», без дождя, тревожат ночную тьму. А порой природа точно сходит с ума, обрушивая все сокрушительные силы на окутанный ночным мраком мир, и всю ночь не стихает страшная разрушительная буря, ломая деревья, заливая землю потоками воды. Именно такие страшные грозовые ночи в народе принято называть Воробьиными.

Воробьиная или Рябиновая ночь считается временем разгула нечистой силы. Оба этих выражения известны в украинском, белорусском и русском языке и диалектах. Предположительно, оба названия восходят к единой праформе «рябиная ночь», зафиксированной ещё в 15 веке, и связанной со значением «рябой». Это первоначальное название позже в результате народно-этимологического переосмысления образовало оборот «рябиновая ночь», а затем и «воробьиная ночь» (ср. укр. «горобина нiч», где «горобиний» означает не только «воробьиный», но и «рябиновый»). Название имеет множество диалектных вариантов, которые в итоге сводятся к двум значениям: для центральных и южно-русских областей, а также Украины основными являются варианты с прилагательным, имеющим значение «воробьиный», а для белорусского Полесья (западного и восточного) и западнорусских территорий характерно употребление прилагательного со значением «рябиновый». Тем не менее, оба названия подразумевают ночь, когда тьма перемежается частыми вспышками молний, иногда с сильным ветром, но нередко народные предания описывают такую ночь как безветренную и сухую, без дождя.

В Тверской летописи при описании битвы между дружинами Ярослава Мудрого и его брата Мстислава (1024 г.) упоминается именно такая ночь: «И бывши нощи рябинной, бысть тма и гром, бываше и молния и дождь… И бысть сеча зла и страшна, яко посветяаше моления, тако блещашеся оружие их, и еликоже молния осветяше, толико мечи ведяху, и тако друг друга секаше, и бе гроза велика и сеча сильна…» Летописец точно связал воедино битву людскую на земле и битву небесную. Народные верования приписывают Воробьиной ночи особый смысл. Это время разгула нечистой силы, когда та справляет свой главный летний праздник. Одновременно с этим буря и молнии в эту ночь уничтожают «чаровников» и разгулявшуюся, расплодившуюся за лето по всей земле нечисть.

Что касается количества Воробьиных ночей и сроков их наступления, то народные поверья в этом вопросе весьма противоречивы. В Калужской области бытовало мнение, что Воробьиных (Рябиновых) ночей в году должно быть три и связывали их непосредственно с рябиной: «одна – в конце весны, другая – в середине лета, а третья – в начале осени или первая – когда цветёт рябина, вторая – когда начинают зреть на рябине ягоды, и третья – когда эти ягоды совершенно поспеют» (А.Н. Афанасьев) Сходное поверье существовало и в Полесье: «Тры ночы е таки, перэд Петром, перэд второй Прэчыстаю, перэд Спасом». В некоторых местах количество этих ночей было большим – шесть или семь в году. А где-то верили, что такие страшные ночи случаются раз в шесть-семь лет: «Во время сильной грозы, а в особенности «горобыной» ночи, которая бывает в Спасовку, в семь лет один раз, зажигают перед иконами страстные свечи и молятся Богу» (Харьковская губ., Старобельский уезд, Никольская сл.) «Есть предание, что через каждые шесть лет в Спасовки или около этого времени, бывает жесточайшая буря, но без дождя, продолжающаяся всю ночь до рассвета. Сильный порывистый ветер ломает деревья, нередко вырывает молодые деревца с корнем, срывает крыши, разрушает плетни, заборы и т. п. Люди проводят эту ночь без сна в молитвах перед зажжёнными восковыми свечами, с которыми были у заутрени Светлого Воскресенья и которые для воробьиной ночи тщательно сберегают». (Курская губ., Суджанский уезд)

Нередко народные верования связывают Воробьиные ночи с какими-то конкретными праздниками. Так, на Житомирщине и Киевщине их приурочивали к одной из июньских ночей накануне праздника Ивана Купалы (24.06 по ст. ст.) или Петра (29.06 по ст. ст.). Здесь же с Воробьиной ночью связывали цветение папоротника: «Орабина н’ич, то тодi, в тую буру – блискавицю – папороть цьвiте». В Белорусском Полесье Воробьиные ночи нередко выпадали на Ильин день (20.07 по ст. ст.) или же их ждали с Ильи или Бориса (24.07 по ст. ст.) и до Успения Богородицы (15.08 по ст. ст.), либо через три дня после Успения, а также между Успением и Рождеством Богородицы (08.09 по ст. ст.) «Орабиновы день и ночь бывают после Успения, на третий день. Народ в этот день ничего не делает в ожидании грома, молнии и дождя. Всякий опасается какого-либо несчастья» (Пинский уезд). В Васильковском уезде Киевской губернии «горобина нiч» связывалась с днём св. Пантелеймона (27.07 по ст. ст.). В этот день опасались работать в поле, чтобы гроза не подожгла дома и сено.

С этой мистической страшной ночью связано очень много разнообразных поверий, обусловленных как временем её наступления, так и самим названием. Здесь можно найти и отголоски так называемых Зелёных Святок – Русалий, когда нечистая сила приходит на землю и справляет свой главный летний праздник. И более поздние наслоения христианских верований, утверждающих, что небесные силы громом и молниями загоняют расходившуюся нечисть обратно в потусторонний мир. С Воробьиной ночью связано поверье о воробьях, покидающих свои гнёзда, беспокойно летающих во время грозы или слетающихся в поле по приказу нечистого духа – горобьёвого, который меряет их меркой. Тех птиц, что не влезли в эту мерку, он сгоняет с краёв и отпускает на размножение, а прочих оставляет себе, ссыпает в пекло к чертям или просто убивает. Примечательно, что воробей не только считался проклятой птицей и был связан с потусторонним миром – воробьями могли перекидываться черти, спасаясь от наказания, но и был символом с плодородием. Так, приснившись замужней женщине, он сулил скорую беременность, а девице – скорый брак. В весенних и особенно в святочных хороводах воробей предстает в виде удалого гуляки, молодца, выбирающего себе девушку, молодожёна, любовника, соблазнителя чужой жены. Он участвует в свадебных обрядах, воробьиную кровь и сердце используют при изготовлении любовных зелий или снадобий для плодородия.

Кроме того, Воробьиные или Рябиновые ночи связывают с поспеванием урожая. Под светом частых зарниц лучше поспевают не только ягоды рябины, но злаковые культуры: «С Петрова дня зарница хлеб зорит (т. е. доводит до зрелости)». В Полесье также существует поверье о том, что в Рябиновую ночь «маланка орехи съедает»: «Проти девятой пятницы после Пасхи, проти десятой – эта самая страшная ночь. Самае грознае время Рабиновая ночка – это маланка блискае. Грома нема, а неба гарить. Раскусишь ареха – а там тёмна, маланка папалила» (с. Челхов, Климовск. р-н Брянской области).

Таким образом, в народных верованиях, связанных с Воробьиной (Рябиновой) ночью можно проследить отголоски каких-то древних мистических культов, связанных с плодородием и урожаем.

Изменено 14 сен 2017 пользователем Gudrid

Время Рябиновой ночи

Рябиновая ночь как мистическое явление

На южной Украине осмысление Рябиновой ночи происходило на основе народной этимологии языка: там такой (Воробиной) ночью называли ночь на 1 сентября (день Симеона Столпника), когда «чёрт меряет воробьёв». Они сбиваются в большие стаи в одно место, и там черти отмеряют их четвериками, подгребая к себе и высыпают в пекло. Кто не вошёл в меру ― тех отпускает. Наказание такое воробьям за то, что они подносили гвозди, когда распинали Спасителя. За то же у них и лапки «связаны верёвочкой» ― воробьи не ходят, а подскакивают. В Белоруссии Рябиновая ночь считалась одновременно и временем разгула всяческой нечисти, и как время, когда гром и молния убивают злых «чаровников» и нечистую силу .

Рябиновая ночь в литературе и искусстве

Художественный фильм «Рябиновые ночи» (1984), Свердловская киностудия . Режиссёр Виктор Кобзев .

Сергеем Курёхиным в 1993 году написана «Воробьиная оратория».

На тему Рябиновой ночи написаны картины художников Н. Ермакова, Г. Ващенко , О. Гуренкова.

Напишите отзыв о статье "Рябиновая ночь"

Примечания

Литература

Демидович П. Из области верований и сказаний белорусов // Этнографическое обозрение. ― М., 1896. № 1. Кн. 28. С. 91-120.
Азимов Э. Г. Полесские поверия о вихре // Полесье и этногенез славян: Предварительные материалы и тезисы конференции. ― М., 1983
Матвеев Л. Т. Основы общей метеорологии. Физика атмосферы. ― Л., Гидрометеоиздат, 1965.
Аксамітаў А. С. Беларуская народная міфалогія як крініца ўтварэння фразеалагічных адзінак // Problemy frazeologii europejskiej. II: Frazeologia a religia /Pod redakcija A. M. Lewickiego i W. Chlebdy. ― Warszawa: Energeia, 1997. S. 75.
Коваль У. І. Народныя ўяўленні, павер’і і прыкметы: Даведнік па ўсх.-слав. міфалогіі. ― Гомель: Беларус. агенцтва навукова-тэхн. і дзелавой інфарм., 1995. 177 с.
Воробьиная ночь / Топорков А. Л. // Славянские древности: Этнолингвистический словарь : в 5 т. / Под общей ред. Н. И. Толстого ; . - М . : Международные отношения , 1995. - Т. 1: А (Август) - Г (Гусь). - С. 433-434. - ISBN 5-7133-0704-2 .

Ссылки

Виноградова Л. Н. // Восточнославянский этнолингвистический сборник. Исследования и материалы / Отв. ред. А. А. Плотникова; . - М .: Индрик , 2001. - С. 38–39 . - ISBN 5-85759-159-2 .
// Вестник Еврейского университета в Москве, № 3 (13), 1996

Отрывок, характеризующий Рябиновая ночь

– Ну, а остальных ты куда деваешь? – сказал Долохов.
– Как куда? Отсылаю под г"асписки! – вдруг покраснев, вскрикнул Денисов. – И смело скажу, что на моей совести нет ни одного человека. Разве тебе тг"удно отослать тг"идцать ли, тг"иста ли человек под конвоем в гог"од, чем маг"ать, я пг"ямо скажу, честь солдата.
– Вот молоденькому графчику в шестнадцать лет говорить эти любезности прилично, – с холодной усмешкой сказал Долохов, – а тебе то уж это оставить пора.
– Что ж, я ничего не говорю, я только говорю, что я непременно поеду с вами, – робко сказал Петя.
– А нам с тобой пора, брат, бросить эти любезности, – продолжал Долохов, как будто он находил особенное удовольствие говорить об этом предмете, раздражавшем Денисова. – Ну этого ты зачем взял к себе? – сказал он, покачивая головой. – Затем, что тебе его жалко? Ведь мы знаем эти твои расписки. Ты пошлешь их сто человек, а придут тридцать. Помрут с голоду или побьют. Так не все ли равно их и не брать?
Эсаул, щуря светлые глаза, одобрительно кивал головой.
– Это все г"авно, тут Рассуждать нечего. Я на свою душу взять не хочу. Ты говог"ишь – помг"ут. Ну, хог"ошо. Только бы не от меня.
Долохов засмеялся.
– Кто же им не велел меня двадцать раз поймать? А ведь поймают – меня и тебя, с твоим рыцарством, все равно на осинку. – Он помолчал. – Однако надо дело делать. Послать моего казака с вьюком! У меня два французских мундира. Что ж, едем со мной? – спросил он у Пети.
– Я? Да, да, непременно, – покраснев почти до слез, вскрикнул Петя, взглядывая на Денисова.
Опять в то время, как Долохов заспорил с Денисовым о том, что надо делать с пленными, Петя почувствовал неловкость и торопливость; но опять не успел понять хорошенько того, о чем они говорили. «Ежели так думают большие, известные, стало быть, так надо, стало быть, это хорошо, – думал он. – А главное, надо, чтобы Денисов не смел думать, что я послушаюсь его, что он может мной командовать. Непременно поеду с Долоховым во французский лагерь. Он может, и я могу».
На все убеждения Денисова не ездить Петя отвечал, что он тоже привык все делать аккуратно, а не наобум Лазаря, и что он об опасности себе никогда не думает.
– Потому что, – согласитесь сами, – если не знать верно, сколько там, от этого зависит жизнь, может быть, сотен, а тут мы одни, и потом мне очень этого хочется, и непременно, непременно поеду, вы уж меня не удержите, – говорил он, – только хуже будет…

Одевшись в французские шинели и кивера, Петя с Долоховым поехали на ту просеку, с которой Денисов смотрел на лагерь, и, выехав из леса в совершенной темноте, спустились в лощину. Съехав вниз, Долохов велел сопровождавшим его казакам дожидаться тут и поехал крупной рысью по дороге к мосту. Петя, замирая от волнения, ехал с ним рядом.
– Если попадемся, я живым не отдамся, у меня пистолет, – прошептал Петя.
– Не говори по русски, – быстрым шепотом сказал Долохов, и в ту же минуту в темноте послышался оклик: «Qui vive?» [Кто идет?] и звон ружья.
Кровь бросилась в лицо Пети, и он схватился за пистолет.
– Lanciers du sixieme, [Уланы шестого полка.] – проговорил Долохов, не укорачивая и не прибавляя хода лошади. Черная фигура часового стояла на мосту.
– Mot d"ordre? [Отзыв?] – Долохов придержал лошадь и поехал шагом.
– Dites donc, le colonel Gerard est ici? [Скажи, здесь ли полковник Жерар?] – сказал он.
– Mot d"ordre! – не отвечая, сказал часовой, загораживая дорогу.
– Quand un officier fait sa ronde, les sentinelles ne demandent pas le mot d"ordre… – крикнул Долохов, вдруг вспыхнув, наезжая лошадью на часового. – Je vous demande si le colonel est ici? [Когда офицер объезжает цепь, часовые не спрашивают отзыва… Я спрашиваю, тут ли полковник?]
И, не дожидаясь ответа от посторонившегося часового, Долохов шагом поехал в гору.
Заметив черную тень человека, переходящего через дорогу, Долохов остановил этого человека и спросил, где командир и офицеры? Человек этот, с мешком на плече, солдат, остановился, близко подошел к лошади Долохова, дотрогиваясь до нее рукою, и просто и дружелюбно рассказал, что командир и офицеры были выше на горе, с правой стороны, на дворе фермы (так он называл господскую усадьбу).
Проехав по дороге, с обеих сторон которой звучал от костров французский говор, Долохов повернул во двор господского дома. Проехав в ворота, он слез с лошади и подошел к большому пылавшему костру, вокруг которого, громко разговаривая, сидело несколько человек. В котелке с краю варилось что то, и солдат в колпаке и синей шинели, стоя на коленях, ярко освещенный огнем, мешал в нем шомполом.
– Oh, c"est un dur a cuire, [С этим чертом не сладишь.] – говорил один из офицеров, сидевших в тени с противоположной стороны костра.
– Il les fera marcher les lapins… [Он их проберет…] – со смехом сказал другой. Оба замолкли, вглядываясь в темноту на звук шагов Долохова и Пети, подходивших к костру с своими лошадьми.
– Bonjour, messieurs! [Здравствуйте, господа!] – громко, отчетливо выговорил Долохов.
Офицеры зашевелились в тени костра, и один, высокий офицер с длинной шеей, обойдя огонь, подошел к Долохову.
– C"est vous, Clement? – сказал он. – D"ou, diable… [Это вы, Клеман? Откуда, черт…] – но он не докончил, узнав свою ошибку, и, слегка нахмурившись, как с незнакомым, поздоровался с Долоховым, спрашивая его, чем он может служить. Долохов рассказал, что он с товарищем догонял свой полк, и спросил, обращаясь ко всем вообще, не знали ли офицеры чего нибудь о шестом полку. Никто ничего не знал; и Пете показалось, что офицеры враждебно и подозрительно стали осматривать его и Долохова. Несколько секунд все молчали.
– Si vous comptez sur la soupe du soir, vous venez trop tard, [Если вы рассчитываете на ужин, то вы опоздали.] – сказал с сдержанным смехом голос из за костра.
Долохов отвечал, что они сыты и что им надо в ночь же ехать дальше.
Он отдал лошадей солдату, мешавшему в котелке, и на корточках присел у костра рядом с офицером с длинной шеей. Офицер этот, не спуская глаз, смотрел на Долохова и переспросил его еще раз: какого он был полка? Долохов не отвечал, как будто не слыхал вопроса, и, закуривая коротенькую французскую трубку, которую он достал из кармана, спрашивал офицеров о том, в какой степени безопасна дорога от казаков впереди их.
– Les brigands sont partout, [Эти разбойники везде.] – отвечал офицер из за костра.
Долохов сказал, что казаки страшны только для таких отсталых, как он с товарищем, но что на большие отряды казаки, вероятно, не смеют нападать, прибавил он вопросительно. Никто ничего не ответил.
«Ну, теперь он уедет», – всякую минуту думал Петя, стоя перед костром и слушая его разговор.
Но Долохов начал опять прекратившийся разговор и прямо стал расспрашивать, сколько у них людей в батальоне, сколько батальонов, сколько пленных. Спрашивая про пленных русских, которые были при их отряде, Долохов сказал:
– La vilaine affaire de trainer ces cadavres apres soi. Vaudrait mieux fusiller cette canaille, [Скверное дело таскать за собой эти трупы. Лучше бы расстрелять эту сволочь.] – и громко засмеялся таким странным смехом, что Пете показалось, французы сейчас узнают обман, и он невольно отступил на шаг от костра. Никто не ответил на слова и смех Долохова, и французский офицер, которого не видно было (он лежал, укутавшись шинелью), приподнялся и прошептал что то товарищу. Долохов встал и кликнул солдата с лошадьми.
«Подадут или нет лошадей?» – думал Петя, невольно приближаясь к Долохову.
Лошадей подали.
– Bonjour, messieurs, [Здесь: прощайте, господа.] – сказал Долохов.
Петя хотел сказать bonsoir [добрый вечер] и не мог договорить слова. Офицеры что то шепотом говорили между собою. Долохов долго садился на лошадь, которая не стояла; потом шагом поехал из ворот. Петя ехал подле него, желая и не смея оглянуться, чтоб увидать, бегут или не бегут за ними французы.
Выехав на дорогу, Долохов поехал не назад в поле, а вдоль по деревне. В одном месте он остановился, прислушиваясь.
– Слышишь? – сказал он.
Петя узнал звуки русских голосов, увидал у костров темные фигуры русских пленных. Спустившись вниз к мосту, Петя с Долоховым проехали часового, который, ни слова не сказав, мрачно ходил по мосту, и выехали в лощину, где дожидались казаки.
– Ну, теперь прощай. Скажи Денисову, что на заре, по первому выстрелу, – сказал Долохов и хотел ехать, но Петя схватился за него рукою.
– Нет! – вскрикнул он, – вы такой герой. Ах, как хорошо! Как отлично! Как я вас люблю.
– Хорошо, хорошо, – сказал Долохов, но Петя не отпускал его, и в темноте Долохов рассмотрел, что Петя нагибался к нему. Он хотел поцеловаться. Долохов поцеловал его, засмеялся и, повернув лошадь, скрылся в темноте.

Х
Вернувшись к караулке, Петя застал Денисова в сенях. Денисов в волнении, беспокойстве и досаде на себя, что отпустил Петю, ожидал его.
– Слава богу! – крикнул он. – Ну, слава богу! – повторял он, слушая восторженный рассказ Пети. – И чег"т тебя возьми, из за тебя не спал! – проговорил Денисов. – Ну, слава богу, тепег"ь ложись спать. Еще вздг"емнем до утг"а.
– Да… Нет, – сказал Петя. – Мне еще не хочется спать. Да я и себя знаю, ежели засну, так уж кончено. И потом я привык не спать перед сражением.
Петя посидел несколько времени в избе, радостно вспоминая подробности своей поездки и живо представляя себе то, что будет завтра. Потом, заметив, что Денисов заснул, он встал и пошел на двор.
На дворе еще было совсем темно. Дождик прошел, но капли еще падали с деревьев. Вблизи от караулки виднелись черные фигуры казачьих шалашей и связанных вместе лошадей. За избушкой чернелись две фуры, у которых стояли лошади, и в овраге краснелся догоравший огонь. Казаки и гусары не все спали: кое где слышались, вместе с звуком падающих капель и близкого звука жевания лошадей, негромкие, как бы шепчущиеся голоса.
Петя вышел из сеней, огляделся в темноте и подошел к фурам. Под фурами храпел кто то, и вокруг них стояли, жуя овес, оседланные лошади. В темноте Петя узнал свою лошадь, которую он называл Карабахом, хотя она была малороссийская лошадь, и подошел к ней.
– Ну, Карабах, завтра послужим, – сказал он, нюхая ее ноздри и целуя ее.
– Что, барин, не спите? – сказал казак, сидевший под фурой.