Хозяйки петербургской галереи Al Gallery рассуждают об отношениях художника с галеристом и том, чем определяется ценность произведения искусства
Сегодня в Al Gallery открывается трехдневная . Среди участников - звезды разной величины. Саундтрек к вернисажу записал Сергей Шнуров. Как участник выставки и журналист спешу порадовать вас разговором с двумя девушками, которые предоставили стены собственной галереи для этого неоднозначного проекта. Про говно мы говорить не стали, но постарались осветить несколько вопросов, которые часто волнуют начинающих художников еще до того, как они придумают что-то достойное. Надо ли валить из России на Запад? К кому обратиться? Сколько стоит картина?
Наталья Панкова: У меня нет ощущения, что сейчас есть какие-то границы. Для меня очевидно, что, где родился, там сгодился. Этим летом мы делали по проекту в неделю, естественно, что мы никуда не уезжали из Петербурга. Когда внешний мир инициирует другие потребности, мы сядем и поедем, без вопросов. Есть место, с которым ты сейчас наиболее связан, тебе здесь и нужно быть. Это не касается географии. Если меня где-то нет, значит мне это просто не нужно. Стратегически. Стремление вырваться туда, где лучше, совершенно не очевидно. Столько всего еще здесь не пережито, не проработано, не показано.
Везде хорошо. Если тебе надо где-то быть, тебя туда позовут. Мир тебе предъявляет тебя самого. А если тебе с собой комфортно, то и в условия попадешь комфортные.
На международные ярмарки искусства приезжаем – там веселимся. Там тоже хорошо, душевно. Мы такие, самодостаточные.
Лиза Савина и Наталья Панкова на Арт-Москве
Лиза Савина: Стратегия и идеология брендов нас не так уж интересует. Мы ищем места, где нам комфортно. Где эстетический и энергетический уровень соответствует нашему настроению и представлениям о прекрасном.
Наталья: Мы не тусовщицы и лицом не торгуем. К сожалению. Поэтому и набор авторов у нас, по выражению критика Анны Матвеевой…
Лиза: «Мрачноватый, умный и впечатляющий».
Наталья: «Эмоционально трогающий». Это тот срез, который близок нам идеологически, эмоционально и эстетически.
Лиза: Мне интереснее деловые поездки. Хотелось бы иметь возможность иногда жить в Европе. Но использовать английский или французский язык так, как я использую русский, мне было бы сложно. У меня в нем 70% смысла, именно в тексте, который я произношу. Интересно, когда ты можешь представлять какие-то метаязыковые вещи. Интересно показать, что здесь не только матрешки, медведи и Петр Белый, а есть еще что-то другое. В нашем искусстве есть другой срез, который мы можем предоставить миру, не ограничиваясь тем, что официальная российская культура считает достойным и поставляет на Запад. Вот объявили, что есть Монастырский и Пригов, но мы же знаем, что есть ещё.
Допустим, что уровень развития нашего искусства, за исключением отдельных авторов, соответствует хорошему европейскому середняку. У нас таких уж супер-, мега-звезд пока еще не хватает. Из Ильи Орлова можно сделать, у него есть потенциал для этого. Он думающий меланхолик, это хорошо. У него есть позитивное восприятие жизни, но внутренне он меланхоличен. Ну, Пушницкий, издательство Phaindon включило его в справочник «100 лучших художников мира». Они с Орловым очень схожи темпераментом. Их аукционный потенциал в будущем позволяет метить выше средних отметок.
Концепция больших инсталляций, политических заявлений, очень медленно, но отходит на задний план. Потому, что людям хочется визуальности. Хочется, чтобы искусство было визуально целостно и наполнено изнутри. Чтобы было не только, на что таращить глаза, но и подумать.
Когда коллекционер только начинает покупать произведения художников, ему нужна хорошая картинка. За это наши клиенты очень любят Шорина. Его тип коллекционера совершенно очевиден – чтобы было качественно и красиво, при этом падать в глубины там особо некуда. А людям, которые продолжают покупать искусство, со временем хочется глубины. Коллекционирование - это симптом своеобразной одержимости.
На последнем аукционе хорошо продались Шорин и Худяков.
Дмитрий Шорин. Фотоветер, 2008
По поводу Димы Шорина все понятно: он доступен для восприятия. Последний романтик, с очевидной, понятной техникой. Его сюжеты эксплуатируют тему первой ступени эмоционального развития человека. А Худяков - это российское цифровое искусство, которое начало развиваться в начале 1990-х. Он потихоньку двигается. Лично я его не очень люблю, но мне понятно, почему его покупают. Это человек, обожравшийся грибов и ЛСД одновременно. И он видит все примерно так.
Наталья: И потом, есть момент литературности, что у Худякова, что у Шорина. Наша русская культура литературоцентрична, здесь культ слова превыше всего. Толстой – главный человек. Во Франции и Италии, где развита визуальная культура, художники всегда были наравне с писателями. У нас писатели всегда были круче, имели наглость диктовать Репину, что писать. В этом смысле, понятность наших художников, о которой говорит Лиза, она из этой литературности проистекает. Образ на картине очевиден, все тебе понятно, про что это. Ты считал первый слой, дальше идти не нужно. Дима на этом работает как раз. На моменте первой считки. Эмоция, а за ней понимание. Хоп! Тебе все понятно, нравится – беру. Он в эту волну попал.
Лиза: В Москве часто покупают не из-за того, что это красиво, а потому, что это дорого. Люди «срочно ищут подарок на 50 000 евро». Они не говорят, какое искусство, а называют цену. А у тебя в активе в этот момент может оказаться только то, что объективно стоит десятку. Ну почему бы не продать – вот вам за пятьдесят, кушайте на здоровье. Но это не профессионально и даже губительно для художника и галереи в дальней перспективе.
Наталья: Оказавшись в западной галерее, прежде, чем начинать разговор о деньгах, нужно посмотреть по сторонам, какой там ценник. Может быть, там Уорхол висит. И можно начать с самой высокой. Но с тобой никто разговаривать не станет.
Лиза:
В поисках новых имен мы посещаем много выставок. Смотрим, где и что происходит. С кем мы можем легко работать, куда какой проект можно «посадить». Это чисто профессиональное отношение к предмету. Иногда идешь и думаешь: «Боже, зачем мне это все надо?». А начнешь монтировать выставку и ощущаешь невероятный душевный подъем.
С нашими партнерами, в большинстве случаев, мы знакомимся на ярмарках. Это стратегия индивидуальных контактов.
Наталья: Наш совет художникам: чтобы они понимали, что галерея и автор – это субъекты равнх партнерских отношений. Часто кажется, что галерея осуществляет только обслуживающую функцию, что это некий прыщ на творческом теле художника. Но, в глобальном смысле, не будь у галереи имени, которое зарабатывается годами, художникам будет просто негде было бы выставляться.
За границей для всех это очевидно, для наших «маэстро» – до сих пор нет. Как только мы начинаем работать с какими-то художниками, у них, в ряде случаев, начинается звездная болезнь.
Наталья: Рассчитывая на долгосрочные отношения с галереей, и у нас, и на Западе, художник должен четко осознавать, что первостепенное значение имеет соблюдение профессиональной этики. Не будет галереи – ты будешь продаваться из мастерской за бутылку водки. Некоторые продаются и через галерею, и тут же демпингуют цену, продавая из-под полы за пятую часть цены (фамилии не будем называть). Ты четыре года на личные средства поднимаешь художника до определенной цены, подтверждаешь ее, а он в одну секунду сводит наши усилия на нет. Руки опускаются.
Лиза: В девяностые не было рынка, и все бегали, разносили яйца по всем корзинам. Теперь, среди дебютантов, после первой же выставки, мы часто видим начало звездной болезни. Случаи, когда человек спокойно и планомерно работает на контрактных отношениях, до сих пор крайне редки.
То, что галереи платят художникам ежемесячное пособие – часть мифологии о художественной жизни. На это может рассчитывать только художник, достигший определенного уровня. Обычно определяется количество предполагаемых выставок и показов, список художественных ярмарок, в которых твои произведения будут участвовать, и число гарантированных продаж. Если все условия соблюдаются, то ни о каких дополнительных гонорарах речь не идет.
Дмитрий Шорин "Мне пора!", 2010
Наталья: Можно работать в рамках нескольких проектов, иметь дело с несколькими галереями одновременно. Но необходимо четко оговаривать условия каждого из них. И трезво оценивать свои силы.«Материнская» галерея, конечно, должна быть. Мы выставляем проект, мы за него отвечаем и в дальнейшем его продаем.
Наталья: Судьбы целые вершатся, когда самостоятельно заходишь к правильному человеку. Отворил дверь ногой и сказал: «Посмотрите». У нас были такие случаи – мы посмотрели: «О, здорово. Давай сделаем». Другой не пошел, решив, что на него не обратят внимания, а сам, может быть, гениальный художник. Не пошел, значит твой выбор – сидеть в коммуналке и страдать от того, что ты несчастный художник. Насколько ты можешь постучаться в дверь – это вопрос судьбы, твоей мотивации.
Лиза: Если удается попасть на индивидуальную встречу с галеристом, нужно очень внимательно слушать. В любом случае, куратор, специалист что-то скажет по поводу твоих работ. Один скажет одно, другой другое. Общая картина собирается из разных частей. Но все нужно пропускать через себя.
Наталья: При этом, если ты стремишься соответствовать несвойственному тебе контексту, в твоем творчестве не будет ничего настоящего. Ты будешь вторичен, подражателен и неоригинален. В вечность входит только прожитое тобой собственное чувство. Тогда тебе не нужны другие стимулы.
Образ должен рождаться внутри и выходить из тебя самого. Тема, которая тебя тревожит, хочет быть высказанной. Дальше ты выбираешь материал. А не наоборот. Можно идти и от материала, но это все равно должно быть твое. Если ты "вдохновлен" другими авторами, это сразу видно.
Лиза: Нужно знать круг авторов. Искать галерею, адекватную твоему статусу. Эта рекомендация уже не в одном учебнике по арт-менеджменту приводится. Галеристу и художнику должно быть не стыдно смотреть друг другу в глаза. Должно соблюдаться соответствие общей концепции галереи и того, что художник делает. Нужно адекватно оценивать свое место в истории искусства.
Понятно, что начинающего художника в галерею Гагосяна сразу не возьмут. Нужно несколько лет проработать с галереей уровня пониже, чтобы твои работы попали в известные коллекции, в музеи современного искусства, и тогда, если галерея Гагосяна или другая крупная галерея с мировым именем, тебя заметит, будет тебе счастье.
Недавно я слышала от знакомого куратора, что к нему пришел кузнец (художник по металлу, прим ред.) и сказал: «Я стою пять тысяч евро». «Почему?». «Потому, что я так считаю». Так отношения не строятся.
Лиза: В этом смысле очень правильная стратегия была у того же Шорина. Он каждую «пятерку» своей цены подтверждает аукционом. Каждые следующие пять тысяч. Сейчас он продался за 16 тысяч фунтов. Теперь просить за него будут двадцать, а реально платить пятнадцать.
Если тебя не берут на аукцион, ты остаешься на локальном рынке. С очень высокой ценой, но никому не нужный. С кругом из десятка коллекционеров. Которые, возможно, будут покупать тебя раз в год. Если повезет. Это идеальная история. А то, может быть, еще и…
Наталья: Останешься с одним другом семьи, который тебя будет подкармливать. А ты будешь продолжать верить, что ты художник, который продается за большие деньги. Так, с шорами на глазах, и уходят в небытие, веря, что жизнь прекрасна.
Лиза: Совет художникам: не присылайте архивы rar. Заархивированные файлы по 12 Мб не присылайте. Ни у кого нет времени их распаковывать. Лучше всего оформить подачу в PDF.
Илья Орлов, картон, темпера
Пару дней назад галерист и колумнист ART1 Лиза Савина показала с хэштэгом #comingsoon в фейсбуке логотип новой Savina Gallery. Объявлено о заметных переменах на по-прежнему уютной и тесной арт-сцене Петербурга: с нового года два хорошо известных лица AL Gallery выбирают разные дороги. Наташа Панкова становится директором Нового музея, и уже объявила о готовящейся большой ретроспективе Владислава Мамышева-Монро. Лиза Савина будет продвигать художников и торговать искусством под маркой Savina Gallery. Напомним, что в начале этого года вышло , в котором двое галеристов рассказывали ART1 о совместной работе. Теперь мы поспешили расспросить Лизу Савину о новостях.
Павел Герасименко. Я надеюсь, что отношения между вами остались прежними. С чем связаны произошедшие перемены?
Лиза Савина. Весной, когда мы давали интервью, только начало работать кураторское агентство, которое занимается направлением b2art (взаимодействие искусства и бизнеса, арт-проекты в поддержку бизнеса). Тогда оно только сформировалось как идея, и еще даже не было зарегистрировано. В какой-то момент стало понятно, что работать так, как обычно работают галереи, дальше нельзя. Причина финансовой несостоятельности большинства галерей - не только в отсутствии рынка. Их руководители не рассматривают галерею как бизнес, нет стратегии и маркетинга, не сформирована структура, которая должна работать как часы. Любой частный бизнес у нас предполагает стопроцентную погруженность, и это всегда каждый день как на войне, с утра до ночи. Не все способны в этом жить. Я в силу особенностей своего темперамента, способна, а Наташа в какой-то момент от этого устала. Она не готова воевать каждый день, а для меня это нормальная практика.
Идею нашего «развода» мы обсуждали еще с лета, рассматривали разные варианты, но в итоге пришли к такому. Есть галерея AL Gallery и кураторское агентство «Sparta», в которых мы 50/50. Теперь мы меняемся: я отдаю свою долю в галерее Наташе, Наташа отдает мне свою долю в кураторском агентстве, я уношу с собой финансовые обязательства по галерее, потому что, по большому счету, остаюсь в непрерывном процессе.
Мне приятно, что на площадке Нового музея, с которой работала AL Gallery, и я надеюсь, будет продолжать работать новая структура, будет человек, с которым мы знаем друг друга много лет и говорим на одном языке. Мы вместе прошли через очень много трудностей, финансовых и психологических проблем. Иногда я думаю, что партнерские отношения в бизнесе гораздо теснее, чем в семье.
П.Г. Чем вызвано новое название Savina Gallery? Почему нельзя было остаться под маркой AL Gallery?
Л.С. Я пришла в AL Gallery управляющей, через год стала партнером, и четыре последних года, что я работала, занималась развитием бренда. AL Gallery, бывшая галерея «Альбом» - изначально детище Наташи, и для нее это настолько выстраданная и пережитая история, что про отдачу бренда речи идти не могло. С другой стороны, за последние годы мое имя стало достаточно узнаваемо. Я рассматривала несколько вариантов в качестве названия галереи, но мои потенциальные партнеры хором как один сказали: «Не выдумывай ничего и пиши свое имя», потому что так будет лучше. Я понимаю почему тем людям, кто у меня покупают и с кем я делаю проекты, важно, чтобы галерея идентифицировалась с человеком, с которым они начали партнерство. Хотя лично для меня в этом названии есть определенный элемент комизма - забавно быть человеком и пароходом.
П.Г. AL Gallery переезжала так часто, что... У Savina Gallery будет новое помещение? Кто сотрудники?
Л.С. Я переезжаю, но пока не подписан договор, не скажу куда. Я надеюсь, что в какой-то момент у меня будет собственное, не арендованное пространство.
Остается вся команда. Есть pr-агентство, с которым у меня предварительный договор. Есть техническая команда, с которой мы делали проект «Близкие люди». Есть пара дизайнеров, с которыми я работаю давно. Я хочу сформировать структуру, которая будет достаточно мобильной и функциональной.
Сейчас я рассказываю своим сотрудникам о том, чем мы дальше будем заниматься. Мы запускаем два образовательных проекта - один на площадке фонда Шемякина, второй пытаемся сделать с Захаром Коловским. Мы будем продолжать работать с государственным сектором, и пока что я ставлю в план два социальных проекта. Я бы хотела привезти пару сильных пермских выставок, которые мне действительно нравятся. Есть шанс, что сейчас кураторское агентство будет заниматься большой площадкой в тысячу метров, сначала джентрификацией, а потом как управляющий партнер по части арта. Мы ищем сейчас возможность сделать хороший параллельный проект к «Манифесте». Мы будем развивать паблик-арт программы, возможно, в сотрудничестве со Славой Полуниным. Разработка программ по эстетике городской среды в соответствии с бэкграундом места, где это происходит, для меня очень важна. Я считаю, что здесь есть мощная перспектива развития для современного искусства. Это большая работа - вопросы структуры, стратегии, отбора, потому что нет грамотно сформулированных для государства и бизнеса предложений.
П.Г. С кем из художников Savina Gallery будет работать?
Л.С. С собой я забираю пять художников - это Олег Хвостов, Виталий Пушницкий, Алена Шаповалова, Илья Трушевский, и новый автор Александр Климцов, а также фотографа Дмитрия Провоторова. Имею в виду Дениса Шевчука - жду. Отбор художников определяется двумя качествами: человек должен уметь работать. И надо, чтобы человек думал, чувствовал, переживал, рос. Я восемь лет занимаюсь галерейным бизнесом, и в итоге к концу восьмого года я понимаю, что мне не с кем работать. В отличие от западных, большинство наших художников не способны к систематической работе, они не рассматривают искусство как профессию. Мир большой, и 12 выставок в год я смогу сделать, в том числе и путем коллаборации с партнерскими галереями.
Я начинаю развивать бизнес в другом направлении. Конечно, сложно. Но, с другой стороны, интересно.
Владелица одноименной галереи Лиза Савина рассказывает о любимых заведениях, лучшем в городе тартаре и успехах Петербурга на ресторанном рынке.
Лиза Савина – галеристка, куратор, арт-критик и одна из крупнейших на две столицы арт-менеджеров. Искрометную, неугомонную и остроумную хозяйку Savina Gallery знают и ценят заинтересованные в искусстве бизнесмены, читают сотни подписчиков в фейсбуке и, естественно, чтит вся питерская богемная тусовка. Restoclub побывал у Лизы в гостях на красочной выставке македонского художника Далибора Тренчевски «Сувениры» и расспросил о ее нелегком ритме жизни.
ЗАВТРАК
Я сова, поэтому завтракаю поздно. Для меня главное, чтобы был кофе и возможность курить. Я вообще неприхотлива – где окажусь, там и ем, могу и в зайти. Одно из моих любимых мест – . Прекрасные завтраки, кстати, в – но это вариант на выходные, когда есть время посидеть подольше, там атмосфера не для быстрого перекуса.
Ресторан «Жан-Жак»
ОБЕД
На обед у меня всегда очень мало времени, поэтому главное – поесть быстро. Часто хожу в : там удобное меню-конструктор, все вкусно, качественно, всегда свежие продукты. Если обед деловой, с партнерами, чаще всего встречаемся в , в или том же Cafe Berlin. Там, кстати, лучший в городе тар-тар из говядины: всегда его заказываю. Очень вкусно готовят в : там лучший в мире томатный суп и потрясающий бургер с фуа-гра. Вообще, я довольно консервативная: стоит мне «подсесть» на какую-то еду, и все – буду ходить и заказывать эти блюда постоянно.
Кафе-бар-парикмахерская «Пиф-Паф»
УЖИН
Для меня в заведении важнее всего атмосфера. Поэтому я не люблю, например, рестораны Ginza Project. Там, конечно, все очень профессионально сделано, придраться не к чему, но они такие… одноликие. У меня часто бывают встречи в ; не то чтобы мне там плохо, там никак! Я ничего не понимаю в их огромном меню, вечно не знаю, что заказать. Или, например, – шикарное место, отличный вид, умопомрачительный сметанный торт (мой личный хит среди десертов!), но это же ярмарка тщеславия, царство эдакого русского гламура на грани с запредельной пошлостью. Как-то раз была в на Колокольной: очень-очень вкусно, обалденный интерьер. Но в углу какие-то люди рубились на деньги в домино. Все: больше мне туда не хочется.
Я люблю, например, иногда бываю в , часто хожу в . Мужчины его не очень жалуют за маленькие порции, а для меня – то, что надо. Я сторонник чистой кухни, без непонятных ингредиентов; мой выбор – мясо и овощи. Вот, например, кухня в мне совсем не понравилась: они готовят на сливочном масле, и это все портит! Получается тяжелая, жирная еда.
Ресторан Barbaresco
Наверное, чаще всего по вечерам я бываю в на Гатчинской, недалеко от дома. Там можно поужинать поздно вечером, после 23 часов, и есть открытая терраса, где можно курить – как раз мой вариант! Заказываю «Биф Бургиньон» или цыпленка с сальсой, а еще салат «Нисуаз» – он везде примерно одинаковый, но на Гатчинский его готовят все же лучше всего.
ТУСОВКИ
О, места для тусовок – обширный список! Так вышло, что те, с кем мы тусовались в 2000-х, пооткрывали свои заведения, и я между ними перемещаюсь. Мой стандартный маршрут – , «Терминал» и . Заказываю обычно серебряную текилу или виски – в основном двенадцатилетний Macallan. Вообще моя алкогольная карта состоит преимущественно из белого вина и сухого шампанского Brut. Но в большинстве баров винная карта довольно бедная, поэтому – текила. И виски. Уж если идти за вином – то в Barbaresco, «22.13» или в . Кстати, московкая «Пробка» на Цветном бульваре мне очень понравилась, даже больше нашей, на Добролюбова. В питерской я чувствовала себя то ли в поликлинике, то ли в детском саду; может, мы просто неудачно выбрали столик.
Ресторан «Пробка» на Цветном бульваре (Москва)
ПЕТЕРБУРГ VS МОСКВА
У меня полное ощущение, что Петербург обгоняет Москву в смысле мест, где можно поесть. Мне лично здесь абсолютно комфортно с точки зрения еды. У меня есть любимые места, любимая еда, и нет чувства, что чего-то не хватает. В Москве всегда все слишком: то интерьер, то сервис. Днем придешь – все заполонено менеджерами в пиджачках и с телефонами у уха. А я так не люблю. Мне бы диванчики, чтобы все спокойно, и официант не мелькал каждую секунду с чистой пепельницей. В Питере все как-то более… душевно, что ли.
Лиза Савина (SAVINA GALLERY) и Сергей Демчев (Центр MARS).
19 ноября в Москве выставкой современного турецкого художника Мурата Палты открылось новое выставочное пространство Savina Gallery MARS .
SAVINA GALLERY St.Petersburg уже давно активный участник многих международных выставок и ярмарок, таких как Art Stage Singapore (Сингапур), Contemporary Istanbul (Стамбул), Cosmoscow (Москва), SWAB Barcelona (Барселона), фотоярмарка MIA (Милан). Открытие московкого филиала - это давний план и часть стратегии развития галереи или решение подсказанное жизнью?
Лиза Савина: На самом деле, идея сделать такую сеть галерей существовала у меня давно, но понятно, что разыгрывать эту историю по традиционной схеме, когда есть какой-то головной офис, и оттуда распростаняется зло и добро - это не очень функциональная модель, прежде всего потому, что горизонтальные связи эффективнее. Помимо искусства я увлекаюсь двумя вещами - маркетингом и современной социологией. И система изменения структуры социума для меня очень интересна, так что идея эта не вчерашняя. Первая попытка открыть московскую площадку была год назад. Мы должны были открыться, правда, с другими партнерами, понятно, но вмешались кризис и прочие обстоятельства.
Я считаю, что Центр MARS в этом смысле идеальная площадка, поскольку позволяет реализовать хорошую мировую практику, когда галерея, имея основную площадку, при этом имеет еще и площадку в музее. Например, этого очень много в Израиле, когда весь первый этаж Музея Израиля занят какими-то галереями и их представительствами, поскольку проходимость выше, интерес больше. Галерея, таким образом, создает дополнительные информационные поводы для музейной площадки или центра, а центр обеспечивает галерее большую проходимость публики, ну и всем от этого только лучше. Для меня лично любая герметичная схема не работает, хотя может для кого-то пока еще да.
В общих чертах понятно, но как именно будет строиться ваше партнерство с MARS, планируется ли совместная выставочная деятельность и не только?
Л.С.: Это чистое партнерство, и, конечно, будет совместная выставочная программа. Собственно говоря, тот формат, который задал MARS с digital and мультимедиа-арт мне, как галеристу очень интересен. Дело в том, что многие художники, особенно молодые, работающие в традиционных техниках, не делают чего-то большего, прежде всего потому, что это все дорого, невозможно, требует оборудования. И для меня, как галериста, очень важна история, когда мы можем дать какому-то автору выйти в пространство мультимедийного искусства, поддержав его проект, ну и, мне интересно попробовать завести мультимедийных авторов, которые работают в формате большой инсталляции, в настенный формат. Это не односторонняя связь, это продуктивные связи, которые работают в обе стороны.
Иными словами, ты станешь для MARS тем, кто сможет привести сюда новых авторов, работающих, в том числе, и в мультимедиа, а ЦСИ в свою очередь может предоставить свой ресурс для поддержки проектов?
Л.С.: Именно так, но это одна часть вопроса, есть еще и другой момент. Дело в том, что художники, в том числе и те, кто уже работают с MARS в жанре цифровых инсталляций и аудиовизуального искусства, арт-рынком не очень акцептованы . Чаще всего они работают на контрактах с брэндами и завязаны в каких-то других коммерческих историях, и как творцы, они не то, чтобы от этого страдают, но в этом есть определенная ограниченность, где ты все время зависишь от гонорарной части. Но рынок, если мы говорим о том, что идет через ярмарки и аукционы - это прежде всего то, что можно повесить на стену или поставить на пол, вставить в интерьер, а не только сделать из этого единицу хранения, как это бывает в музеях. Именно такие вещи в частных коллекциях и составляют главный оборот рынка. То есть в таком партнерстве Savina Gallery и MARS потенциал для художника заключается в том, что «художник - ручник», аналоговый художник получает возможность выхода в другую сферу, в искусство мультимедиа, а для тех, кто работает с аудиовизуальными технологиями - это шанс вписаться в зону коммерческого рынка, куда они не очень понимают, как попасть. Для художников это тоже может стать очень важным и привлекательным моментом.
Насколько для тебя важно, что Savina Gallery St Petersburg - изначально питерская галерея, представляющая искусство Петербурга?
Л.С.: Локальная история, если и имела место, то говорить об этом сегодня по-меньшей мере несерьезно, потому что тот небольшой арт-рынок, который в Питере был, кризис окончательно удавил. Если бы я работала на оборотах трехлетней давности, то в каком-то виде локальная история была бы еще возможна, а сегодня уже никак. Но кроме рыночного аспекта, есть и тема локального контента. Я занималась петербургскими авторами, выставила кажется всех, кто мне был интересен. Потом переключилась, стала заниматься иностранными авторами. Отработав какую-то механику процесса, хочется идти дальше. Больше скажу, это такой специфический способ получения удовольствия от жизни. Мы же на чем работаем? На бабочках в животе! Реализуя какие-то проекты, я получаю удовольствие довольно близкое к сексуальному, а иногда и большее. Мы делаем, безусловно, проекты в Петербурге, и будем делать, прежде всего как кураторское агентство, так собственно называется мое юридическое лицо. Поэтому формат галереи для меня сегодня - это часть сильно большего процесса.
Мы много слышим о сложностях арт-рынка в это кризисное время, тем более приятно, что на арт-карте Москвы возникаю такие новые точки. Как тебе видится место Savina Gallery MARS среди множества московских галерей?
Л.С.: В Москве много галерей, которые я люблю и уважаю, много умных галерей, спору нет. Но у нас во всей России галерей меньше, чем в одной Барселоне. Говорить о дырках в формате - да, их полно, заниматься есть чем. Мой интерес немного в другом. Я об иронии, о той точке, где искусство становится мемом само и может апроприировать другие мемы, которые плодятся в разных сетях и пабликах, переработать их и превратить в искусство.
В этом смысле выставка, которой мы в Москве открываемся, очень показательна: художник берет мем-бестселлер и использует технику, которая уже настолько мем, что она уже практически национальная идея. И вот эти две точки схода, кстати, для русского зрителя это тоже все хорошо знакомо - «Синбад-мореход» миллионным тиражом выходил, люди смотрят и картинку узнают. Мне было бы интересно делать выставки, где искусство, современное искусство, доступно. Я про людей, я не очень highbrow. Ну и кроме того, несмотря на то, что нынешняя концепция Центра MARS - мультимедиа арт, у МАРСа с 1988 года образовалась огромная коллекция, которую тоже никто не собирается забрасывать. И присутствие галерейного пространства внутри нового многокомпанентного MARSа тоже дает возможность показывать, в том числе и коллекцию.
С кем из московских художников ты уже работаешь, а с кем собираешься?
Л.С.: Вообще, когда ты эксклюзивно работаешь с художником, это можно сравнить с ситуацией, когда ты на нем женился и еще, вдобавок, усыновил. Мой опыт и особенно опыт последних лет мне подсказал, что не надо работать с художниками на эксклюзиных контрактах. Надо работать на проектных отношениях. Я все больше убеждаюсь, что классическая модель, когда галерист кого-то двигает и на себе везет, будет все меньше работать, потому что информационно сейчас все очень быстро решается. Например, я в Барселоне встречалась с Франком Плантом, который работал с одной из лучших галерей Tres Puntos. И вдруг он от них ушел и стал работать с галерей Victor Lope, и я его спрашиваю, а почему, ведь прежняя галерея сильнее, старше, респектабельней. А он мне говорит, что не хочет работать на эксклюзивном контраке, потому что прежняя галерея держит его в Барселоне и Берлине, но лишает его возможности двигаться вширь. Художнику по-определению важно работать с галереями на разных рынках, а эксклюзив это не всегда предполагает. Я думаю, что мир движется именно в этом направлении. Прецендентов уже много.
Ну, и я буду работать с художниками, которые уже работают с ЦСИ MARS, в том числе с Худяковым, которого мы сейчас возили на Contemporary Istanbul и опыт наш был более, чем удачным. Для меня было важно тоже эту историю реализовать, прежде, чем открыться как Savina Gallery MARS. Мы его не только продали, но и пишем концепцию его выставки для одной очень хорошей галереи в Стамбуле. Но с молодыми художниками, которые знают языки и сами активно коммуницируют, я вижу роль галериста в другом - быть перым проводником на каком-либо другом рынке или ярмарке, а не нести автора на руках.
Современное турецкое искусство пока мало знакомо россиским коллекционерам и вообще зрителям, хотя в Европе художники из этой страны, в том числе и молодые - частые гости и участники различных выставок и ярмарок. Так в 2013 году особая программа FOCUS TURKEY на ярмарке Arco Madrid как раз была посвящена современнному искусству Турции, которое очень активно и разнообразно. Как современное турецкое искусство вошло в ваш круг интересов?
Л.С.: Мы уже третий год участвуем в Contemporary Istanbul, и контент в этом году был сильнее, чем в прошлом. Трудно говорить обо всем современном турецком искусстве, но важно, что у них и большое количество авторов, и если сравнивать русский арт-рынок и турецкий, то последний просто несравнимо больше - в разы. У них есть традиция коллекционирования, много частных колллекционеров, огромное количество фондов, корпоративных коллекций. Я сейчас в Стамбуле продала на ярмарке в фонды, причем в открытые коллекции. Стамбул - очень светский город, вся бизнес верхушка училась в Америке, и покупка искусства для них - это важная составляющая светской жизни. Конечно, базовый кусок этих коллекций - это искусство локальное и национальное, но и международное современное искусство присутствует там, и серьезно присутствует. В России сейчас почти не понимают цены выше 5000, а они не понимают цены ниже 5000 долларов, им же еще надо поторговаться - для них это тоже традиционно. В России же думать о коммерческой составляющей проекта невозможно. Ты никогда ничего не угадаешь по тому, какое настроение у тех коллекционеров, которых и так можно сосчитать на пальцах одной увечной руки. Репрезентативной выборки нет. Лично мне, как куратору M2M Private Banking Art Collection, всегда, когда я что-то предлагаю к закупке, интересен инвестиционный потенциал художника , и у этого парня я этот потенциал вижу. Наши же коллекционеры не только не смотрят на такой показатель, они его прямо боятся, потому что они головой в 90-х, когда был перегретый рынок и все покупали и продавали за любые деньги. Есть, конечно, галереи с внятным анамнезом, но вообще полный хаос творился и продолжает твориться. Победить эту ситуацию не возможно.
А почему выбор пал на Мурата Палту?
Л.С.: Мне нравится, что он ироничный, мне нравится его техника. Представляешь, ему 25 лет, и за прошедший год он вырос в цене на 50 %, Когда мы подписывали договор, он стоил 2 тысячи евро, а к выставке он стоит 3, и предыдущий проект у него продан весь. У него прошли выставки в Болонье, Риме. Его предыдущий проект был связан с постерами кино и о нем написали все, включая MIRAMAX, он прямо попал.
Уже есть план на ближайший год? С художниками, каких стран предстоит встретиться москвоским зрителям и коллекционерам на площадке Liza Savina MARS?
Л.С.: Ну, ближайшую выставку мы откроем в конце декабря. Это будет бельгийский стрит-артовый художник Monk, с которым я познакомилась в Барселоне, в прошлом году. Мы вырастили проект, совсем в другом роде - будет все интересно, такое live show. Он будет здесь же жить, как в резиденции и творить на глазах. Я уже много кого присмотрела, обязательно будут итальянцы. Я не хочу возить established artists, мне интереснее молодежь, сам живой процесс искусства, который идет во всем мире. Еще через пару недель мы откроем gift shop. Это то, что дает подпитку большинству музеев . Коммерчески есть несколько конструкций, посмотрим, как пойдет.
