Рассудочная деятельность животных. Рассудочная деятельность животных и биологические предпосылки мышления человека. Разница между мышлением человека животных Результаты сравнительного изучения рассудочной деятельности животных разных таксономических групп

Наличие у высших животных элементов разума в настоящее время не вызывает сомнения ни у кого из ученых. Интеллектуальное поведение представляет собой вершину психического развития животных. Вместе с тем, как отмечает Л.В. Крушинский, оно является не чем-то из ряда вон выходящим, а лишь одним из проявлений сложных форм поведения с их врожденными и благоприобретенными аспектами. Интеллектуальное поведение не только теснейшим образом связано с различными формами инстинктивного поведения и научения, но и само складывается из индивидуально изменчивых компонентов поведения. Оно дает наибольший приспособительный эффект и способствует выживанию особей и продолжению рода при резких, быстро протекающих изменениях в среде обитания. В то же время интеллект даже самых высших животных находится, несомненно, на более низкой ступени развития, чем интеллект человека, поэтому более корректным будет называть его элементарным мышлением, или зачатками мышления. Биологическое изучение данной проблемы прошло длинный путь, к ней неизменно возвращались все крупнейшие ученые. Об истории изучения элементарного мышления животных уже говорилось в первых разделах настоящего пособия, поэтому в данной главе мы лишь постараемся систематизировать результаты его экспериментального изучения.

Определение мышления и интеллекта человека

Прежде чем говорить об элементарном мышлении животных, необходимо уточнить, как психологи определяют мышление и интеллект человека. В настоящее время в психологии существует несколько определений этих сложнейших явлений, однако, поскольку данная проблема выходит за рамки нашего учебного курса, мы ограничимся самыми общими сведениями.

Согласно точке зрения А.Р. Лурия, "акт мышления возникает только тогда, когда у субъекта существует соответствующий мотив, делающий задачу актуальной, а решение ее необходимым, и когда субъект оказывается в ситуации, относительно выхода из которой у него нет готового решения - привычного (т.е. приобретенного в процессе обучения) или врожденного".

Мышление представляет собой самую сложную форму психической деятельности человека, вершину ее эволюционного развития. Очень важным аппаратом мышления человека, существенно усложняющим его структуру, является речь, которая позволяет кодировать информацию с помощью абстрактных символов.

Термин "интеллект" используется как в широком, так и в узком смысле. В широком смысле интеллект - это совокупность всех познавательных функций индивида, от ощущения и восприятия до мышления и воображения, в более узком смысле интеллект - это собственно мышление.

В процессе познания человеком действительности психологи отмечают три основные функции интеллекта:

● способность к обучению;

● оперирование символами;

● способность к активному овладению закономерностями окружающей среды.

Психологи выделяют следующие формы мышления человека:

● наглядно-действенное, базирующееся на непосредственном восприятии предметов в процессе действий с ними;

● образное, опирающееся на представления и образы;

● индуктивное, опирающееся на логический вывод "от частного к общему" (построение аналогий);

● дедуктивное, опирающееся на логический вывод "от общего к частному" или "от частного к частному", сделанный в соответствии с правилами логики;

● абстрактно-логическое, или вербальное, мышление, представляющее собой наиболее сложную форму.

Вербальное мышление человека неразрывно связано с речью. Именно благодаря речи, т.е. второй сигнальной системе, мышление человека становится обобщенным и опосредованным.

Принято считать, что процесс мышления осуществляется с помощью следующих мыслительных операций - анализа, синтеза, сравнения, обобщения и абстрагирования. Результатом процесса мышления у человека являются понятия, суждения и умозаключения.

Проблема интеллекта животных

Интеллектуальное поведение является вершиной психического развития животных. Однако, говоря об интеллекте, «уме» животных, их необходимо прежде всего отметить, что чрезвычайно трудно точно указать, по поводу каких животных можно говорить об интеллектуальном поведении, а по поводу каких - нет. Очевидно, речь может идти лишь о высших позвоночных, но явно не только о приматах, как это до недавнего времени принималось. Вместе с тем интеллектуальное поведение животных является не чем-то обособленным, из ряда вон выходящим, а лишь одним из проявлений единой психической деятельности с ее врожденными и благоприобретаемыми аспектами. Интеллектуальное поведение не только теснейшим образом связано с разными формами инстинктивного поведения и научения, но и само складывается (на врожденной основе) из индивидуально-изменчивых компонентов поведения. Оно является высшим итогом и проявлением индивидуального накопления опыта, особой категорией научения с присущими ей качественными особенностями. Поэтому интеллектуальное поведение дает наибольший приспособительный эффект, на что и обратил особое внимание А.Н.Северцов, показав решающее значение высших психических способностей для выживания особей и продолжения рода при резких, быстро протекающих изменениях в среде обитания.

Предпосылкой и основой развития интеллекта животных является манипулирование, причем прежде всего с биологически «нейтральными» объектами. Особенно это относится к обезьянам, для которых манипулирование служит источником наиболее полных сведений о свойствах и структуре предметных компонентов среды, ибо в ходе манипулирования происходит наиболее глубокое и всестороннее ознакомление с новыми предметами или новыми свойствами уже знакомых животному объектов. В ходе манипулирования, особенно при выполнении сложных манипуляций, происходит обобщение опыта деятельности животного, формируются обобщенные знания о предметных компонентах окружающей среды, и именно этот обобщенный двигательно-сенсорный опыт составляет главнейшую основу интеллекта обезьян.

Особую познавательную ценность представляют деструктивные действия, так как они позволяют получить сведения о внутренней структуре предметов. При манипулировании животное получает информацию одновременно по ряду сенсорных каналов, но преобладающее значение имеет сочетание кожно-мышечной чувствительности рук со зрительными ощущениями. В итоге животные получают комплексную информацию об объекте как едином целом и обладающем разнокачественными свойствами. Именно в этом и заключается значение манипулирования как основы интеллектуального поведения.

Чрезвычайно важной предпосылкой интеллектуального поведения является и способность к широкому переносу навыков в новые ситуации. Эта способность вполне развита у высших позвоночных, хотя и проявляется у разных животных в разной степени. Способности высших позвоночных к разнообразному манипулированию, к широкому чувственному обобщению, к решению сложных задач и переносу сложных навыков в новые ситуации, к полноценной ориентации и адекватному реагированию в новой обстановке на основе прежнего опыта являются важнейшими элементами интеллекта животных. И все же сами по себе эти качества еще недостаточны, чтобы служить критериями интеллекта, мышления животных.

Отличительная особенность интеллекта животных заключаются в том, что в дополнение к отражению отдельных вещей возникает отражение их отношений и связей. Это отражение происходит в процессе деятельности, которая по своей структуре, согласно Леонтьеву, является двухфазной.

По мере развития интеллектуальных форм поведения фазы решения задачи приобретают четкую разнокачественность: прежде слитая в единый процесс деятельность дифференцируется на фазу подготовления и фазу осуществления. Именно фаза подготовления составляет характерную черту интеллектуального поведения. Вторая фаза включает, в себя определенную операцию, закрепляемую в виде навыка.

Большое значение как один из критериев интеллектуального поведения имеет и то обстоятельство, что при решении задачи животное пользуется не одним стереотипно выполняемым способом, а пробует разные способы, которые являются результатом ранее накопленного опыта. Следовательно, вместо проб различных движений, как это имеет место при неинтеллектуальных действиях, при интеллектуальном поведении имеют место пробы различных операций, что позволяет решить одну и ту же задачу различными способами. Перенос и пробы различных операций при решении сложной задачи находят у обезьян свое выражение, в частности, в том, что они практически никогда не пользуются орудиями совершенно одинаковым образом.

Наряду со всем этим надо четко представить себе биологическую ограниченность интеллекта животных. Как и все другие формы поведения, оно всецело определяется образом жизни и чисто биологическими закономерностями, рамки которых не может перешагнуть даже самая умная обезьяна.

В заключение приходится признать, что проблема интеллекта животных еще совершенно недостаточно изучена. По существу до сих пор проведены обстоятельные экспериментальные исследования только над обезьянами, преимущественно высшими, в то время как о возможности интеллектуальных действий у других позвоночных еще почти нет доказательных экспериментальных данных. Вместе с тем, сомнительно, чтобы интеллект был присущ только приматам.

Мышление человека и рассудочная деятельность животных

Как утверждают ведущие российские психологи, критериями наличия у животных зачатков мышления могут быть следующие признаки:

● "экстренное появление ответа в отсутствии готового решения" (Лурия);

● "познавательное выделение объективных условий, существенных для действия" (Рубинштейн);

● "обобщенный, опосредованный характер отражения действительности; отыскание и открытие существенно нового" (Брушлинский);

● "наличие и выполнение промежуточных целей" (Леонтьев).

Наиболее корректным является предложенный Л.В. Крушинским термин рассудочная деятельность. Он позволяет избежать отождествления мыслительных процессов у животных и человека. Наиболее характерное свойство рассудочной деятельности животных - их способность улавливать простейшие эмпирические законы, связывающие предметы и явления окружающей среды, и возможность оперировать этими законами при построении программ поведения в новых ситуациях.

Рассудочная деятельность отличается от любых форм обучения. Эта форма адаптивного поведения может осуществляться при первой встрече организма с необычной ситуацией, создавшейся в среде его обитания. В том, что животное сразу, без специального обучения, может принять решение к адекватному выполнению поведенческого акта, и заключается уникальная особенность рассудочной деятельности как приспособительного механизма в многообразных, постоянно меняющихся условиях окружающей среды. Рассудочная деятельность позволяет рассматривать приспособительные функции организма не только в качестве саморегулирующихся, но и самоселекционирующихся систем. Под этим подразумевается способность организма производить адекватный выбор биологически наиболее адекватных форм поведения в новых ситуациях. По определению Л.В. Крушинского, рассудочная деятельность - это выполнение животным адаптивного поведенческого акта в экстренно сложившейся ситуации. Этот уникальный способ приспособления организма в среде возможен у животных с хорошо развитой нервной системой.

Как утверждают ведущие российские психологи, критериями наличия у животных зачатков мышления могут быть следующие признаки:

"экстренное появление ответа в отсутствии готового решения" (Лурия) акт мышления возникает только тогда, когда у субъекта существует соответствующий мотив, делающий задачу актуальной, а решение ее необходимым, и когда субъект оказывается в ситуации, относительно выхода из которой у него нет готового решения - привычного (т.е. приобретенного в процессе обучения) или врожденного”;

"познавательное выделение объективных условий, существенных для действия" (Рубинштейн);

"обобщенный, опосредованный характер отражения действительности; отыскание и открытие существенно нового" (Брушлинский);

"наличие и выполнение промежуточных целей" (Леонтьев).

Мышление человека имеет целый ряд синонимов, как то: "разум", "интеллект", "рассудок" и т.п. Однако при употреблении этих терминов для описания мышления животных необходимо иметь в виду, что, как бы сложно ни было их поведение, речь может идти лишь об элементах и зачатках соответствующих мыслительных функций человека.
Наиболее корректным является предложенный Л.В. Крушинским термин рассудочная деятельност ь. Он позволяет избежать отождествления мыслительных процессов у животных и человека. Рассудочная деятельность отличается от любых форм обучения. Эта форма адаптивного поведения может осуществляться при первой встрече организма с необычной ситуацией , создавшейся в среде его обитания. В том, что животное сразу, без специального обучения, может принять решение к адекватному выполнению поведенческого акта, и заключается уникальная особенность рассудочной деятельности как приспособительного механизма в многообразных, постоянно меняющихся условиях окружающей среды. Рассудочная деятельность позволяет рассматривать приспособительные функции организма не только в качестве саморегулирующихся, но и самоселекционирующихся систем. Под этим подразумевается способность организма производить адекватный выбор биологически наиболее адекватных форм поведения в новых ситуациях. По определению Л.В. Крушинского, рассудочная деятельность - это выполнение животным адаптивного поведенческого акта в экстренно сложившейся ситуации . Этот уникальный способ приспособления организма в среде возможен у животных с хорошо развитой нервной системой.
К настоящему времени сформулированы следующие представления о мышлении животных.

Зачатки мышления имеются у довольно широкого спектра видов позвоночных - рептилий, птиц, млекопитающих разных отрядов. У наиболее высокоразвитых млекопитающих - человекообразных обезьян - способность к обобщению позволяет усваивать и использовать языки-посредники на уровне 2-летних детей.

Элементы мышления проявляются у животных в разных формах. Они могут выражаться в выполнении многих операций, таких как обобщение, абстрагирование, сравнение, логический вывод.

Разумные акты у животных связаны с обработкой множественной сенсорной информации (звуковой, обонятельной, разных видов зрительной-пространственной, количественной, геометрической) в разных функциональных сферах - пищедобывательной, оборонительной, социальной, родительской и др.

Мышление животных - не просто способность к решению той или иной задачи. Это системное свойство мозга, причем, чем выше филогенетический уровень животного и соответствующая структурно-функциональная организация его мозга, тем большим диапазоном интеллектуальных возможностей оно обладает".

У высокоорганизованных животных (приматов, дельфинов, врановых птиц) мышление не ограничивается способностью к решению отдельных задач, но представляет собой системную функцию мозга, которая проявляется при решении разнообразных тестов в эксперименте и в самых разных ситуациях в естественной среде обитания.

В. Келер (1925), впервые исследовавший проблему мышления животных в эксперименте, пришел к выводу, что человекообразные обезьяны обладают интеллектом, который позволяет им решать некоторые проблемные ситуации не методом проб и ошибок, а за счет особого механизма - “инсайта” (“проникновения” или “озарения”), т.е. за счет понимания связей между стимулами и событиями.

В основе инсайта лежит, по мнению В. Келера, тенденция воспринимать всю ситуацию в целом и благодаря этому принимать адекватное решение, а не только автоматически реагировать отдельными реакциями на отдельные стимулы. (инсайт " - осознанное "спланированное" употребление орудий в соответствии с имеющимся у них мысленным планом)

Зорина Зоя Александровна, Полетаева Инга Игоревна

Основные экспериментальные данные о мышлении животных, о способности к экстренному решению новых задач, для которых у них нет «готового» решения. Анализ основных взглядов на природу мышления животных. Определение требований, которые необходимо соблюдать при планировании, проведении и обработке результатов экспериментов. Описание методик изучения рассудочной деятельности животных. Сопоставление экспериментов по орудийной деятельности и характеристик ее проявлений при жизни животных в естественных условиях. Краткие сравнительные характеристики решения элементарных логических задач животными разных таксономических групп. Обоснование необходимости комплексного разностороннего тестирования для получения полноценной характеристики уровня рассудочной деятельности вида.

Следующие разделы посвящены экспериментальному изучению этой формы когнитивной деятельности, которая по своим приспособительным функциям и механизмам отлична от инстинктов и способности к обучению.

1. Определения понятия «мышление животных».

Ранее было приведено краткое описание структуры мышления человека и названы критерии, которым должен отвечать акт поведения животного, чтобы в нем можно было видеть участие процесса мышления. Напомним, что в качестве ключевого было выбрано определение А. Р. Лурия, согласно которому «акт мышления возникает только тогда, когда у субъекта существует соответствующий мотив, делающий задачу актуальной, а решение ее необходимым, и когда субъект оказывается в ситуации, относительно выхода из которой у него нет готового решения (курсив наш. - Авт.) - привычного (т.е. приобретенного в процессе обучения) или врожденного».

Иными словами, речь идет об актах поведения, программа которых должна создаваться экстренно, в соответствии с условиями задачи, и по своей природе не требует действий, представляющих собой пробы и ошибки.

Мышление человека - процесс многогранный, включающий и развитую до уровня символизации способность к обобщению и абстрагированию, и предвосхищение нового, и решение задач за счет экстренного анализа их условий и выявления лежащей в их основе закономерностей. В определениях, которые дают мышлению животных разные авторы, сходным образом отражаются всевозможные аспекты этого процесса, в зависимости от того, какие формы мышления выявляются теми или иными экспериментами.

Современные представления о мышлении животных складывались на протяжении всего XX столетия и во многом отражают использованные авторами исследований методические подходы. Интервал времени между некоторыми работами этого направления составил более полувека, поэтому их сопоставление позволяет проследить, как менялись взгляды на эту исключительно сложную форму высшей нервной деятельности.

В. Келер (1925), впервые исследовавший проблему мышления животных в эксперименте (см. 2.6), пришел к выводу, что человекообразные обезьяны обладают интеллектом, который позволяет им решать некоторые проблемные ситуации не методом проб и ошибок, а за счет особого механизма - «инсайта» («проникновения» или «озарения»), т.е. за счет понимания связей между стимулами и событиями.

Предложенный В. Келером термин «инсайт» вошел в литературу для обозначения случаев разумного постижения внутренней природы задачи. Этим термином активно пользуются и в настоящее время при исследовании поведения животных для обозначения внезапных решений ими новых задач, например при описании поведения обезьян, осваивающих амслен (гл. 6).

Современник и единомышленник В. Келера американский исследователь Р. Йеркс на основе разнообразных экспериментов с человекообразными обезьянами пришел к выводу, что в основе их когнитивной деятельности лежат «иные процессы, нежели подкрепление и торможение. Можно предполагать, что в скором времени эти процессы будут рассматриваться как предшественники символического мышления человека...» (курсив наш. - Авт.).

Наличие мышления у животных допускал И. П. Павлов (см. 2.7). Он оценивал этот процесс как «зачатки конкретного мышления, которым и мы орудуем», и подчеркивал, что его нельзя отождествлять с условными рефлексами. О мышлении, по мнению И. П. Павлова, можно говорить в случае, когда связываются два явления, которые в действительности постоянно связаны: «Это уже будет другой вид той же ассоциации, имеющей значение, может быть, не меньшее, а скорее большее, чем условные рефлексы - сигнальная связь».

Американский психолог Н. Майер (Maier, 1929) показал, что одна из разновидностей мышления животных - способность в новой ситуации реагировать адекватно за счет экстренной реорганизации ранее приобретенных навыков, т.е. за счет способности «спонтанно интегрировать изолированные элементы прошлого опыта, создавая новую, адекватную ситуации поведенческую реакцию» (см. также 2.8). К сходному представлению совершенно независимым путем пришел Л. Г. Воронин (1984), хотя в своих ранних работах он скептически относился к гипотезе о наличии у животных рассудочной деятельности. По мнению Л. Г. Воронина, наиболее сложный уровень аналитико-синтети-ческой деятельности мозга животных составляет способность комбинировать и перекомбинировать хранящиеся в памяти условные связи и системы из них. Эту способность он назвал комбинационными УР и рассматривал ее как основу для формирования образного, конкретного мышления (ниже рассмотрены современные методики изучения этой формы мышления - 8).

Н. Н. Ладыгина-Котс (1963) писала, что «обезьяны имеют элементарное конкретное образное мышление (интеллект), способны к элементарной абстракции (in concrete) и обобщению. И эти черты приближают их психику к человеческой». При этом она подчеркивала, что «...их интеллект качественно, принципиально отличен от понятийного мышления человека, имеющего язык, оперирование словами как сигналами сигналов, системой кодов, в то время как звуки обезьян, хотя и чрезвычайно многообразны, но выражают лишь их эмоциональное состояние и не имеют направленного характера. Обезьяны, как и все другие животные, обладают лишь первой сигнальной системой действительности».

Способность к экстренному решению новых задач. Способность устанавливать «новые связи в новых ситуациях» составляет важное свойство мышления животных (Дембовский, 1963; 1997; Ладыгина-Котс, 1963; 1997; Рогинский, 1948).

Л. В. Крушинский (1986) исследовал эту способность как основу элементарного мышления животных.

Мышление, или рассудочная деятельность (по Крушинскому), - это «способность животного улавливать эмпирические законы, связывающие предметы и явления внешнего мира, и оперировать этими законами в новой для него ситуации для построения программы адаптивного поведенческого акта».

При этом Л. В. Крушинский имел в виду ситуации, когда у животного нет готовой программы решения, сформированной в результате обучения или обусловленной инстинктом.

Напомним, что это именно те особенности, которые отмечены в определении мышления человека, данном А. Р. Лурия (1966). В то же время, как подчеркивает Л. В. Крушинский, имеются в виду ситуации, выход из которых может быть найден не методом проб и ошибок, а именно логическим путем, на основе мысленного анализа условий задачи. По его терминологии, решение осуществляется на основе «улавливания эмпирических законов, связывающих предметы и явления внешнего мира» (см. 6).

Американский исследователь Д. Рамбо, анализирующий процесс символизации у антропоидов, подчеркивает когнитивную природу этого явления и рассматривает мышление животных как «адекватное поведение, основанное на восприятии связей между предметами, на представлении об отсутствующих предметах, на скрытом оперировании символами» (Rumbaugh, Pate, 1984) (курсив наш. - Авт.).

Другой американский исследователь, Д. Примэк (Premack, 1986) также приходит к выводу, что «языковые» способности шимпанзе (сложная форма коммуникативного поведения) связаны с «умственными процессами высшего порядка».

К таким процессам Примэк относит способности к сохранению «сети перцептивных образов-представлений, к использованию символов, а также к мысленной реорганизации представления о последовательности событий».

Не ограничиваясь обучением шимпанзе созданному им языку-посреднику (см. 2.9.2), Примэк разработал и в значительной степени осуществил комплексную программу изучения мышления животных. Он выделил следующие ситуации, которые надо исследовать, чтобы доказать наличие мышления у животных:

решение задач, моделирующих естественные для животного ситуации («natural reasoning»);

построение аналогий («analogical reasoning», см. гл. 5);

осуществление операций логического вывода («inferential reasoning»);

способность к самоосознанию.

Всестороннюю характеристику интеллекта животных дал в своей книге «Мыслящие антропоиды» американский исследователь Ричард Бирн (Byrne, 1998). По его мнению, в понятие «интеллект» включены способности особи:

извлекать знания из взаимодействий со средой и сородичами;

использовать эти знания для организации эффективного поведения как в знакомых, так и в новых обстоятельствах;

прибегать к мышлению («thinking»), рассуждению («reasoning») или планированию («planning») при возникновении задачи;

Существует ли непреодолимая граница между мышлением человека и элементами рассудочной деятельности животных? Действительно ли наш вид абсолютно уникален в этом отношении? И насколько эти различия являются качественными, или, может быть, они только количественные? И можем ли мы утверждать, что все наши способности, такие как разум, сознание, память, речь, способность к обобщению, к абстрагированию, - так уж уникальны? Или, может быть, все это есть прямое продолжение тех тенденций эволюции высшей нервной деятельности, которые наблюдаются в животном мире?

На эти вопросы отвечает руководитель лаборатории физиологии и генетики поведения биологического факультета МГУ доктор биологических наук Зоя Александровна Зорина : «Уникальные способности человека, его мышления действительно имеют биологические предпосылки. И между психикой человека и психикой животных нет той непроходимой пропасти, которую долгое время как-то по умолчанию приписывали и подразумевали. Причем еще в середине XIX века Дарвин об этом говорил, что разница между психикой человека и животных, как бы она ни была велика, это разница в степени, а не в качестве».

Следовательно, Дарвину в какой-то момент перестали верить.

Может быть, не поверили или оставили в стороне. Потом эта мысль была слишком провидческой. И это вопрос не веры, а фактов и доказательств. Экспериментальное изучение психики животных началось в XX веке, в самом начале XX века. И весь XX век - это история открытий, история приближения к признанию того положения, что мышление человека четко имеет биологические предпосылки, включая самые сложные его формы, такие как человеческая речь. И доказательство последнего положения были достигнуты только в конце XX века, последняя треть. И сейчас эти исследования продолжают бурно и блистательно развиваться. То, что приматы приближаются к человеку, особенно антропоиды - это как-то можно себе представить. А вот более такой неожиданный и не так укладывающийся в сознание факт - это то, что зачатки мышления в общем-то появлялись на более ранних стадиях филогенетического развития у более примитивных животных. Мышление человека имеет далекие и глубокие корни.

Существует ли вообще определение мышления? Как провести формально грань между инстинктивным, бессмысленным поведением и именно мышлением?

Давайте отталкиваться от определения мышления, которое дают психологи, что мышление прежде всего обобщенное опосредованное отражение действительности. Есть это у животных? Есть. В разных степенях изучается и показано, в какой мере оно обобщенное и у кого и в какой мере оно опосредовано. Далее: мышление основано на произвольном оперировании образами. И эта сторона психики животных тоже изучена и показано, что это есть. Удачным ключом может служить определение Александра Луриа, который говорил, что акт мышления возникает только тогда, когда у субъекта есть мотив, делающий задачу актуальной, а решение ее необходимым и когда у субъекта нет готового решения. Что значит готового? Когда нет инстинктивной, запаянной программы, алгоритма, инстинкта.

Алгоритм может быть записан, а вот решение задачи добыть значительно труднее.

Когда животное не имеет этого алгоритма наследственного, когда нет возможности этому научиться, нет времени и условий совершать пробы и ошибки, которые лежат в основе приобретенного поведения, а когда решение нужно создавать экстренным путем, вот сейчас, на основе некоторой экспресс-информации. Мышление - это решение задач, с одной стороны, с другой стороны, параллельный процесс - это постоянная переработка информации, ее обобщение, абстрагирование. У человека это формирование вербальных понятий, а у животных раз слов нет, значит обобщений быть вроде бы не должно. Современные исследования - это одна из сторон развития науки о мышлении животных, изучение их способности к обобщению, то есть к мысленному объединению предметов, явлений, событий по общим для них существенным свойствам. Вот оказывается, что животные способны не только к такому примитивному эмпирическому обобщению по цвету, по форме, но они способны выделять довольно отвлеченные признаки, когда информация в результате обобщения приобретает высоко абстрактную форму, хотя и не связана со словом. Я приведу пример из наших исследований – это обобщение признака сходства. Вот вороны, на которых мы работаем, способны научиться сортировать предъявляемые им для выбора пары стимулов, выбирать из них тот стимул, который похож на предлагаемый им образец. Сначала показывают птице черную карточку, перед ней стоят две кормушки, накрытые черной крышкой и белой крышкой. Она долго и упорно учится выбирать черную, если образец черный, выбирать белую, если образец белый. Это требует большого времени и труда и от нас, и от птицы. А затем мы предъявляем ей цифры. И вот она видит цифру два, выбирает два, а не три и не пять. Цифра три - выбирает три, а не четыре и не пять. Выбирает такое же. Когда мы предлагаем ей выбирать, допустим, карточки с разными типами штриховки, она учится уже побыстрее. Потом мы предлагаем ей множество: выбирай на образце три точки, выбирай тогда любой стимул, где три элемента, пусть это крестики, нолики, все, что угодно, но три, а на других карточках четыре, два, один. И последовательными шагами каждый раз ей надо учиться все меньше времени, хотя порядочно. Но наступает момент, мы называем это тестом на перенос, когда мы предлагаем совершенно новые стимулы, например, вместо цифр от 1 до 4 - цифры от 5 до 8. За правильный выбор каждый раз она получает свое подкрепление. Хорошо уже обученной вороне мы предъявляем стимулы другой категории, новые, незнакомые ей. Новый набор закорючек, с первого же раза они четко совершенно выбирают по принципу - такой же, сходный. А дальше мы предлагали им фигуры разной формы и предлагали выбирать: на образце маленькая фигура, а для выбора предлагаются две другие геометрические фигурки - одна маленькая, другая большая, больше никакого сходства нет, только размер. И ворона, увидев маленький квадратик, выбирает маленький квадратик, если на образце маленькая пирамидка. И это признак другой категории - это сходство по размеру, ничего похожего, общего с исходным моментом, выбирай черное, если черное, уже нет. Это высоко абстрактный признак: выбирай любой стимул, соответствующий образцу. В данном случае, сходный по размеру, независимо от формы. Таким образом нашим классиком Леонидом Александровичем Фирсовым, ленинградским приматологом, были сформулированы представления о довербальных понятиях, когда животные достигают такого уровня абстрагирования, что формируют понятия, довербальные понятия о сходстве вообще. И у Фирсова была даже такая работа «Довербальный язык обезьян». Потому что масса информации, судя по всему, хранится в такой форме абстрактной, но не вербализованной. А вот работы конца 20 века преимущественно наших американских коллег, работы на человекообразных обезьянах показывают, что в определенных условиях обезьяны могут довербальные представления, довербальные понятия связывать и с некими знаками, не с устными словами, они просто не могут ничего произносить, но они связывают это с жестами языка глухонемых или со значками определенного искусственного языка.

Зоя Александровна, скажите несколько слов об эволюционном развитии мышления. Можно сказать, есть ли какая-то связь между сложностью строения нервной системы и сложностью поведения? Как это развивалось в эволюции?

Если говорить с самых общих позиций, то ключом здесь, наверное, может служить давняя работа Алексея Николаевича Северцева, который говорил о том, что эволюция психики шла не только в направлении выработки конкретных программ, типа инстинктов, но в направлении повышения потенциальной способности к решению разного рода задач, повышения некоей общей пластичности. Он говорил о том, что у животных, высокоорганизованных животных благодаря этому создается некая потенциальная психика или запасной ум. Вот чем выше организовано животное, мы и видим, собственно, это и в эксперименте, то именно эти потенциальные способности и проявляются, выявляются экспериментом и иногда проявляются в реальной жизни. Когда стали наблюдать за поведением горилл в природе, то, читая дневники Шалера, можно было подумать, что он за стадом коров наблюдает, потому что: покормились там, поспали, поели, перешли, такие деревья, другие деревья. Но при этом те же гориллы, те же шимпанзе и все антропоиды способны к решению кучи задачи, вплоть до освоения человеческого языка, которые совершенно отсутствуют, не говоря о коровах, извиняюсь, а просто не востребованы в их реальном поведении. И запас когнитивных способностей у высокоорганизованных животных огромен. Но чем ниже мы спускаемся, переходим к не столь высокоорганизованным животным, вот этот запас, эта потенциальная психика становится все меньше. И одна из задач биологических предпосылок мышления человека не только понять, где верхняя планка и как они приближаются к человеку, но и нащупать простейшие вещи, какие-то универсалии, откуда, из чего все берет начало.

Комментарии: 0

Александр Марков

Предложена гипотеза, согласно которой качественное различие между интеллектом человека и обезьян состоит в отсутствии у последних способности мыслить рекурсивно, то есть применять логические операции к результатам предшествующих аналогичных логических операций. Неспособность к рекурсии объясняется малой емкостью «рабочей памяти», которая у обезьян не может одновременно вместить более двух-трех концепций (у человека - до семи).

Анна Смирнова

Доклад Анны Смирновой состоялся 24 января 2018 года на Московском Этологическом Семинаре в Институте проблем экологии и эволюции им. А.Н. Северцова при технической поддержке Культурно-просветительского центра "Архэ".

Константин Анохин

Каковы принципы современной фундаментальной научной теории сознания? Когда были получены первые экспериментальные доказательства существования эпизодической памяти у животных? Нейробиолог Константин Анохин о научных принципах теории сознания, феномене «путешествия во времени» и эпизодической памяти у животных.

Зоя Зорина, Инга Полетаева

Учебное пособие посвящено элементарному мышлению, или рассудочной деятельности - наиболее сложной форме поведения животных. Впервые вниманию читателя предложен синтез классических работ и новейших данных в этой области, полученных зоопсихологами, физиологами высшей нервной деятельности и этологами. В пособии нашло отражение содержание лекционных курсов, которые авторы в течение многих лет читают в Московском Государственном университете им. М. В. Ломоносова и других вузах. Обширный список литературы предназначен для желающих самостоятельно продолжить знакомство с проблемой. Пособие предназначено для студентов и преподавателей биологических и психологических факультетов университетов и педагогических вузов

- «экстренное появление ответа в отсутствии готового решения» (Лурия);
- «познавательное выделение объективных условий, существенных для действия» (Рубинштейн);
- «обобщенный, опосредованный характер отражения действительности; отыскание и открытие существенно нового» (Брушлинский);
- «наличие и выполнение промежуточных целей» (Леонтьев).

Мышление человека имеет целый ряд синонимов, как то: «разум», «интеллект», «рассудок» и т.п. Однако при употреблении этих терминов для описания мышления животных необходимо иметь в виду, что, как бы сложно ни было их поведение, речь может идти лишь об элементах и зачатках соответствующих мыслительных функций человека.