Великий русский художник, прославившийся яркими, сочными, новаторскими театральными декорациями и костюмами для «Русских сезонов», Леон Бакст оказал такое влияние на театр, моду, сценографию и многое другое, что трудно переоценить его вклад, как в театральные постановки, так и в дизайн высокой моды.
Многие, выросшие после него, наверное, и не слышали ни о Баксте, ни о том наследии, которое он оставил.
В России же это имя долгое время вообще было под запретом, как и все, связанное с первой волной эмиграции. Хотя эмигрантом в прямом смысле слова, он не был.
Л.Бакст. Автопортрет. 1893 г.
Но случилось так, что приехав в феврале 1914 года из Парижа в Петербург, уже обласканный вниманием парижской публики, награжденный орденом Почетного легиона Франции, о ком была написана книга,
Леон Бакст в России оказался всего лишь евреем, которому определено строгое место проживания - в черте оседлости. Как еврей, он имел право, согласно российским законам, жить только где-то в Белоруссии.
Таков был закон, которым руководствовались и околоточные, прибывшие к нему с приказом удалиться из столицы своей Родины. Больше Леон Бакст в Россию не приезжал. И хотя через несколько месяцев его и приняли в члены Императорской Академии Художеств, но на решение художника - никогда сюда больше не приезжать - это уже не повлияло.
Леон Бакст был в числе тех художников начала XX века, которые выступили против реализма века XIX, его шаблонов, педантичности, отсутствия полета мысли, хотя начинал молодой художник в духе реализма передвижников. Но это было только в начале пути. На пике своей карьеры Леон Бакст превратился в смелого новатора и театрального реформатора.
Он пришел в театр на волне хореографической революции Михаила Фокина, для которого были важны смысл, эмоции, тема, а не техника исполнения танца. Леон Бакст быстро уловил то, что от него хотел балетмейстер. Для каждого нового спектакля с новой темой он делал свои костюмы и свои декорации, не похожие на другие из других спектаклей.
Л.Бакст. Эскиз декорации к балету "Шехерезада". 1910 г.
Восточный запах, буйство красок «Шехерезады» и «Клеопатры» сменяются античным колоритом Древней Греции в «Нарциссе», «Дафнисе и Хлое», «Послеполуденном отдыхе Фавна» и «Елены в Спарте»; русский стиль «Жар птицы» - стилем бидермайера в «Карнавале» и «Видении Розы».
Дикие, экзотические, варварские краски Русского балета взорвали спящий Париж, ошеломив зрителя, который шел смотреть не столько балет, сколько костюмы и декорации. Это было в буквальном смысле слова паломничество в новый, невиданный доселе театральный мир, открывшийся взору пресыщенного парижанина.
Леон Бакст однажды сказал: «Я говорю «До свидания» старым декорациям, оторванным от спектакля, костюмам, созданным старыми портнихами; всему, что превращает театральную постановку в коллекцию маленьких впечатлений без той уникальной простоты, исходящей от истинного произведения искусства»
Новый дизайн костюмов со сцены вырвался на просторы интерьера богатых домов и превратился в модный стиль с шароварами и яркими цветами Шехерезады. Тонкая эротика, которую принесли с собой «Русские сезоны», принималась с восторгом, женщины подражали стилю непревзойденной Иды Рубинштейн, столичные салоны мод предлагали наряды а-ля «Ида».
Л.Бакст. Эскиз костюма к балету "Нарцисс" - Вакханка, 1911
Бакст создавал не просто костюмы и декорации, он строил их по особым законам ритма и визуального восприятия, тонко управляя цветом, линиями, украшениями. Он так использовал вариации и оттенки цветов, что они завораживали зрителя своей таинственностью и магией. От них невозможно было оторвать глаз.
Один и тот же цвет, но с разными оттенками передавал то целомудренность, то чувственность; то отчаяние, то гордость; то царственность, то жертвенность; то отчаяние, то откровенность. И всегда это было эмоционально насыщенно и чувственно откровенно.
Одно и то же отчаяние Бакст мог выразить в разных цветовых оттенках. Менее сильное – в оттенках зеленого, более сильное – в оттенках синего. Меняя интенсивность и цветовую насыщенность, он управлял впечатлением, находя ту цветовую ноту, которая соответствовала замыслу и теме спектакля.
Художник строил сценический образ спектакля так, что он становился второй – цветовой - реальностью, существующей параллельно с текстовой и хореографической. Изменение настроения той или иной сцены достигалось введением дополнительной цветовой гаммы.
Л.Бакст. Эскиз декорации к балету "Послеполуденный отдых фавна", 1911
Она могла уничтожить безмятежность одним движением яркой нижней юбки, подобно тому, как великая актриса из «Театра» Сомерсета Моэма только одним ярким цветовым пятном, без единого слова, преобразила спектакль, заодно уничтожив свою соперницу.
Так в «Дафнисе и Хлое» в спокойную и умиротворенную сцену с пастухами и пастушками, мирно расположившимися в свежей зелени деревьев, одетыми в одежду мягких, желто-коричневых цветов с декором, стилизованным под упорядоченный античный орнамент, вдруг врывается контрастный мир разбойников.
Контрастный, как по цветовой гамме, так и по одежде, утяжеленной тканью и ее обилием. Даже не слыша слов и не видя танца, визуально становится понятно, что происходит на сцене: мир пастушеский гармонии и свежести, стабильности и порядка вдруг разрушается вторжением мира, окрашенного в пурпурные и темно-синие цвета, олицетворяющие насилие, жестокость и варварство.
Это не могло не завораживать. Под рукой Леона Бакста вдруг оживали те книжные иллюстрации сказок, которыми молодой Леон Бакст украшал издания, подрабатывая себе на хлеб в далеком Петербуге. Напоминали они и книжные иллюстрации Александра Бенуа, с которым они основали журнал «Мир искусства», где он руководил художественным отделом редакции.
Л.Бакст. Эскиз декорации к балету "Спящая красавица", 1921
В 1909 году Леон Бакст окончательно поселился в Париже и сотрудничал с Сергеем Дягилевым до тех пока, пока напряженность в отношениях не переросла в открытый конфликт. В 1918 году они расстались, хотя в 1922 году на короткое время сходились снова.
У Бакста было очень много поклонников и, соответственно, заказов. Работал он на износ, редко кому отказывая. Собственно от переутомления он и умер. Во время работы над декорациями для балетной труппы Иды Рубинштейн, его постиг нервный припадок, в результате которого произошел отек лёгких.
Леон Бакст умер двадцать седьмого декабря 1924 года, ровно девяносто лет тому назад. Десятого мая 2016 года исполнится 150 лет со дня рождения великого русского художника Леона Бакста. А родился мальчик в провинциальном городке Гродно, что в Белоруссии, и звали его тогда не Леон Бакст, а Лейб-Хаим Розенберг.
Л.Бакст Жар-птица
Леон Бакст (Лейб-Хаим) родился в 1866 году в маленьком городке Гродно в семье то ли раввина, то ли мелкого коммерсанта Израиля-Самуила Баруха-Хаимовича Розенберга. Семья была небогатой, но имела богатого родственника – деда Леона Бакста, проживавшего в Петербурге.
Богатый дедушка решил помочь бедным родственникам и вскоре они переехали в Петербург. Дед был очень хорошим портным, имел хорошие заказы от богатых клиентов и свой дом устроил по образцу парижских салонов с богатыми статуэтками, вазами, мебелью, певчими птичками и дорогими картинами.
Лейб-Хаим рос очень нервным мальчиком, со склонностью к истерикам. Он очень рано начал читать и читал все подряд. Особенно нравилось ему рассматривать красивые картинки в книгах и журналах. Леон стал их вырезать и устраивать перед своими сестрами различные сценки, придумывая для них разные истории.
Книги, опера, которую мальчик посещал вместе с родителями, дедовский дом с изящным интерьером, картинами и заморскими птицами будили детское воображение. Школу, хоть она и была одной из лучших, мальчик не взлюбил: она отвлекала его от фантазий, волшебства воображения и рисования, к которому Лейб-Хаим пристрастился.
Родители не были в восторге от его увлечений, тем более, что иудейская вера запрещала любое изображение твари и человека. Но попытки отговорить мальчика от рисования заканчивались слезами и истериками. В конце концов, было решено прибегнуть к помощи специалистов, которые должны были оценить способности мальчика.
Деду удалось показать рисунки внука известному скульптору Марку Антокольскому, который высоко оценил талант мальчика и посоветовал отдать его учиться живописи. На этом споры закончились и в семнадцать лет Лейб-Хаим становится вольнослушателем Императорской Академии художеств.
Но преподаватели Академии, заслуженные и умудренные, не приветствовали новаторские отклонения от канонов реализма, культивируя устоявшиеся приемы и шаблоны. Через четыре года, насытившись «заскорузлой стариной», юноша ушел из Академии, чем окончательно вывел отца из себя. Отныне своенравному сыну было отказано в любой помощи, включая и финансовую.
Надо было учиться зарабатывать себе на жизнь самому, благо, что Академия все-таки кое-чему научила. Молодой художник стал иллюстрировать книги, журналы, принимать заказы на портреты и оформление театральных постановок. Но с тех пор финансовые проблемы преследовали художника постоянно. Денег ему никогда не хватало.
Л.Бакст. Александр Бенуа
Учебу молодой художник решил продолжать самостоятельно, беря уроки живописи у Антокольского, Серова и известного аквалериста Альберта Николаевича Бенуа, через которого знакомится с младшим братом художника - Александром Бенуа. Поначалу шапочное знакомство превратилось в деловое сотрудничество в журнале «Мир искусства» и долгую крепкую дружбу.
В двадцать три года Лейбу-Хаиму было предложено участвовать в выставке молодых художников. Естественно, учитывая российскую реальность, встал вопрос об имени. Было решено взять псевдоним. Так Лейб стал Леоном, Розенберг - Бакстом, по укороченной фамилии бабушки Леона (Бакстер), а Лейб-Хаим Самойлович Розенберг - Леоном Николаевичем Бакстом, известным художником.
После выставки дед решил спонсировать заграничную поездку внука, отправив его учиться в Париж, в центр моды и всего нового в искусстве. Леон Бакст учится в знаменитой Академии Жюлиана, впитывая в себя все новое. В Париже он проживет шесть лет, но временами он наведывается в родные пенаты - в Россию.
В один из таких визитов из Парижа в Петербург состоялась судьбоносная встреча знаменитой троицы: Александра Бенуа, Сергея Дягилева и Леона Бакста, вошедшие в кружок «Мир искусства». Вскоре они становятся соучредителями журнала «Мир искусства».
Л.Бакст. Сергей Дягилев со старой няней
Журнал посвящался пропаганде нового русского искусства в области живописи, литературы и философии. Здесь размещали свои работы те, кого потом назовут классиками русского модерна: Репин, Сомов, братья Васнецовы, брат и сестра Поленовы, Серов, Нестеров, Левитан, Коровин, Бакст, Лансере.
Здесь же печатали свои искусствоведческие статьи Бенуа, Кандинский, Дягилев, Грабарь. Журнал публиковал и религиозно-философские статьи Розанова, Мережковского, Шестова, Гиппиус, Бальмонта, Лурье. Журнал стал символом всего нового в русском искусстве.
Сердцем и мотором журнала был Сергей Дягилев, руководителем художественного отдела - Леон Бакст. Именно Баксту журнал обязан появлением на его страницах новых имен, лучших картин современности и новых направлений в искусстве. Все лучшее и прогрессивное находило место в журнале.
Участие в «Мире искусства» принесло Леону Баксту известность и славу: у него появились поклонники и заказчики, он становится постоянным участником выставок, как в России, так и за рубежом, он делает карьеру книжного иллюстратора.
Его приглашают учителем живописи к детям царской фамилии и ему делает заказ сам царь Николай II. В 1903 году художник знакомится с вдовой художника Гриценко, дочерью известного мецената и ценителя всего прекрасного Павла Михайловича Третьякова.
Л.Бакст. Л.П.Гриценко-Бакст
Леон Бакст пишет ее портрет, наполненный любовью, чистотой, теплом и нежностью. Решение вступить в брак с любимой женщиной наталкивается на сопротивление ее отца, который отнюдь не был антисемитом, но иметь еврея в качестве зятя – это было слишком. Ради брака с любимой женщиной Бакст принимает лютеранство.
Через четыре года в семье появляется первенец, но через шесть лет союз распадается. Говорили, что одной из причин развода стало желание Бакста уберечь семью от юдофобии. Но между Любовью Павловной и Леоном Бакстом сохранились теплые дружеские отношения. Художник до конца жизни помогал материально бывшей жене и сыну. После развода Леон Бакст снова перешел в веру своих отцов и уже никогда ей не изменял.
Журнал «Мир искусства» просуществовал недолго - всего четыре года, в 1904 году он закрылся и Бакст сотрудничал уже с другими журналами, размещая там свои картины, портреты и иллюстрации. Но линия на пропаганду русского искусства, которая была стержнем «Мира искусства», не умерла.
Б.М. Кустодиев. Групповой портрет членов объединения „Мир искусства“
Ее продолжил Сергей Дягилев, решивший представить все лучшее за границей. В 1906 году с грандиозным успехом проходит выставка русских художников в Париже, положившая начало Русским сезонам в Париже. В следующем, 1907 году в Париже проходит сезон русских композиторов, в 1908 году – оперный сезон с участием Шаляпина, наконец, в 1909 году Сергей Дягилев приступает к организации гастролей русского балета.
Но на этот раз его целью была не только пропаганда русского балета, но и его изменение. Он собирает уникальную труппу из лучших артистов и хореографов русского балета, лучших художников – Бакста, Бенуа, Добужинского - и привлекает лучших композиторов.
Началось триумфальное двадцатилетнее шествие русского балета по Европе и Америке. Для Леона Бакста эти годы, особенно первые десять лет, до разрыва с Дягилевым, стали вершиной его творчества. Он создает потрясающие костюмы и декорации: яркие, новаторские, изящные, разные к разным спектаклям.
Л.Бакст. Эскиз костюма восточного принца и его пажа к балету "Спящая красавица"
С 1909 года он фактически окончательно поселяется в Париже, наезжая в Россию на короткое время, а после 1914 года, когда его практически выпроводили из Петербурга за еврейство, он и вовсе отказался приезжать сюда когда-нибудь еще. Тем более, что к тому времени его уже считали парижанином, его имя, как нельзя кстати, соответствовало французскому. Все и забыли, что его становление как художника происходило в России и что родом он был тоже оттуда.
Леон Бакст был человеком мягким, но много простить не мог, как не смог, например, простить авторитаризма Сергея Дягилева и предательства молодого Марка Шагала, который учился у мэтра, но все всегда стремился в Париж. Недовольный его стремлением за границу, Бакст дал молодому Шагалу сто рублей, посоветовав потратить их с пользой для России. Но начинающий художник все равно поступил по-своему.
В конце жизни Леон Бакст сказал: «Великая штука искусство: это колоссальная мать, с гигантскими сосцами, которая не перестаёт тебя кормить божественным молоком, если только хватает силы удержаться на цыпочках, чтобы уцепиться за груди». Ему это удалось. Похоронен Леон Бакст во Франции на кладбище Батильон.
Могила Леона Бакста на кладбище Батильон
Автопортрет
Леон Николаевич Бакст (настоящее имя - Лейб-Хаим Израилевич , или Лев Самойлович Розенберг ; 1866-1924) - российский художник, сценограф, книжный иллюстратор, мастер станковой живописи и театральной графики, один из виднейших деятелей объединения «Мир искусства » и театрально-художественных проектов С. П. Дягилева .
Биография Бакста
После окончания гимназии учился вольнослушателем в Академии Художеств, подрабатывая иллюстрацией книг. В 1889 г. художник впервые экспонировал свои работы, приняв псевдоним - сокращенную фамилию бабушки по материнской линии (Бакстер). 1893-99 гг. он провел в Париже, часто наезжая в Петербург, и упорно работал в поисках собственного стиля. Сблизившись с А. Н. Бенуа , К. А. Сомовым и С. П. Дягилевым , Бакст стал одним из инициаторов создания объединения "Мир искусства " (1898). Известность Баксту принесли его графические работы для журнала "Мир искусства". В оформлении журнала сформировался характерный стиль Бакста: изысканно-графичный, полный острого чувства ирреальности окружающего бытия.
Органичней всего талант Бакста проявился в сценографии . С 1902 он работал для Эрмитажного и Александринского театров.). Но по-настоящему талант Бакста развернулся в балетных спектаклях"Русских сезонов" Дягилева . "Клеопатра" (1909), "Шехерезада" и "Карнавал" (1910), "Видение розы" и "Нарцисс" (1911), "Синий бог", "Дафнис и Хлоя" и "Послеполуденный отдых фавна" (1912), "Игры" (1913) поражали пресыщенную западную публику декоративной фантазией, богатством и силой цвета , а разработанные Бакстом оформительские приемы положили начало новой эпохе в балетной сценографии. Как декоратор Русских сезонов Бакст стилизовал античные и восточные мотивы, создавая утонченно-декоративное фантастическое зрелище.
С 1907 года Бакст жил в основном в Париже и работал над театральными декорациями. В 1914 году Бакст был избран членом Академии художеств, но Первая мировая война окончательно отрезала его от родины. Он продолжал сотрудничать с дягилевской труппой, однако между ним и С. П. Дягилевым постепенно нарастали противоречия, и в 1918 г. Бакст покинул труппу. 27 декабря 1924 года Бакст умер в Париже от отёка лёгких.
Талант Бакста чрезвычайно разносторонен. По словамМаксимилиана Волошин а, "Бакст с одинаковым искусством пишет портрет светской дамы в современном платье, рисует декоративную обложку для книги со всем четким изяществом восемнадцатого века, воссоздает в балете петербургские костюмы николаевского времени, компонирует декорации к "Ипполиту" и в широкой панораме изображает гибель Атлантиды. И всегда он остается блестящим живописцем, сквозь вещи и искусство эпохи видящим внешние формы и лики жизни ".
У Бакста есть хорошие итальянские и английские пейзажи , виды Лидо, Версаля, Финляндии: в книжной иллюстрации он достиг виртуозной техники, его обложки и виньетки в журналах: "Мир Искусства", "Золотое Руно", "Аполлон" и в других изданиях по художественной форме и благородству линий являются образцами современной графики; Бакст не чужд и сатиры: он дает меткие и остроумные карикатуры в журналах "Жупел", "Адская почта" и "Сатирикон". Написал много разнообразных по технике и богатых внутренним содержанием портретов : Вел. кн. Елены Владимировны и Вел. кн. Кирилла, Бориса и Андрея Владимировичей, И. Левитана, Александра Бенуа, графини Келлер, В. Розанова, Андрея Белого, г-жи Коровиной, С.П. Дягилева, Зинаиды Гиппиус, К. Сомова, Е.И. Набоковой и автопортрет. Прелестны его акварели-миниатюры , иллюстрирующие русский быт начала XIX века. Выдаются также его "Императрица Елизавета Петровна на охоте" (1903), "Коппелиус" (1909), очень интересно написанный "Ужин" (1903) и два панно: "Осень" (1906) и "Элизиум", эскиз занавеса (1906). Но всё-таки ярче всего выразился талант Бакста в его театральных постановках; по словам Александра Бенуа , они поражают богатством и силой колористической фантазии, разнообразием и изысканностью костюмов; он обдумывает каждую деталь и руководит всем ensemble"ем, он делает самые серьезные археологические изыскания, но не губит при этом непосредственного настроения, поэзии драмы.
Декорации к балету "Шехерезада" 1910
Жар-птица ". 1910. 25 x 18 см. Акварель.
К балету "Садко"
Декорации к балету "Дафнис и Хлоя" 1902
Балет "Шехерезада"
Костюм к балету "Шехерезада"
Костюм к балету "Шехерезада"
Эскиз к балету "Елена Спартанская"
Декорации "Дафнис и Хлоя"
Декорации "Дафнис и Хлоя"
Иллюстрация к повести Н.В.Гоголя "Нос"
Комментарии пользователей Facebook и ВКонтакте. Выскажи мнение.
↓↓ Ниже смотрите на тематическое сходство (Похожие материалы) ↓↓
Реакции на статью
Понравился наш сайт? Присоединяйтесь или подпишитесь (на почту будут приходить уведомления о новых темах) на наш канал в МирТесен!
Показы: 1 Охват: 0 Прочтений: 0
Комментарии
Показать предыдущие комментарии (показано %s из %s)
9 мая 1866 года в городе Гродно (Беларусь) родился Лейб-Хаим Израилевич Розенберг – будущий русский художник, сценографист. Имя, под которым его знает весь мир – Лев Самойлович Бакст – он взял себе от деда только в двадцатипятилетнем возрасте.
Интерес к рисованию появился у мальчика в раннем возрасте и проявлялся в создании декораций к собственным пьесам. Отец увлечение сына не одобрял, поэтому Бакст всячески скрывал от него свое пристрастие к живописи, рисуя по ночам.
Жизнь художника была полна творчества – он рисовал портреты, сотрудничал с журналами, рисовал декорации к спектаклям и преподавал.
Детство его прошло в Петербурге, где жил дед, «парижанин Второй империи», любивший светскую жизнь и роскошь. Еще мальчиком он увлеченно разыгрывал перед сестрами придуманные и поставленные им самим пьесы, а в двенадцать лет вышел победителем в гимназическом конкурсе на лучший портрет В. Жуковского. Однако отец не понимал увлечений сына, и долгое время мальчику приходилось рисовать тайком или по ночам. Наконец, чтобы разрешить сомнения, рисунки Бакста послали в Париж скульптору Марку Антокольскому, а тот рекомендовал ему учиться дальше. В 1883 году Лев поступил вольнослушателем в Академию художеств, где учился у Чистякова, Венига и Аскназия. Проиграв в конкурсе на серебряную медаль, Бакст покинул Академию и через некоторое время, подружившись с Альбертом Бенуа, увлекся акварелью. Близко сошелся он и с Валентином Серовым, который в это время учился в Академии художеств.
В 1891 побывал в Германии, Италии, Испании и Франции, надолго остановился в Париже. В 1890 начал изучать технику акварели под руководством академика Альберта Н. Бенуа, познакомился с его младшим братом Александром Н. Бенуа и его окружением. В 1893 вновь приехал в Париж, где работал с перерывами до 1899, встречался с приезжавшими петербургскими друзьями. Занимался в студии Ж.-Л. Жерома, в академии Р. Жюльена и у А. Эдельфельда. Ближе всего молодому Баксту было творчество французских романтиков и импрессионистов. Повторяя путь своего кумира - Делакруа, он даже поехал в Алжир, после чего появились произведения, где начало выявляться стремление художника к декоративизму. Бакст много работал и, по его словам, «изнемогал от неизвестности». Хотя его ценили. Игорь Грабарь, например, отмечал, что Бакст «свободно владеет рисунком и имеет все задатки колориста...».
По заказу великого князя Алексея Александровича писал картину «Приезд адмирала Авелана в Париж» (окончена в 1900), подготовительные этюды к которой выставлял в салоне газеты «Figaro». В 1890-е участвовал в выставках Общества русских акварелистов (СПб., 1890-95; М., 1897), С.-Петербургского общества художников (1895), МОЛХ (1896) и академических выставках (1890, 1896-97).
В 1892 году появилось несколько акварельных портретов Бакста - «Кармен», «Испанец», «Боярыня», «Украинка».
В 1898 стал одним из основателей кружка «Мир искусства». Был главным оформителем журнала «Мир искусства», участвовал в оформлении «Ежегодника Императорских театров» (1899-1902), журналов «Художественные сокровища России» (1901-02), «Весы» (1904-09), «Золотое руно» (1906), «Аполлон» (1909), рисовал для журнала «Сатирикон» (1908) и для открыток Общины св. Евгении (1902-05). Оформлял книги для петербургских и московских издательств, поэтические сборники «Снежная маска» А. А. Блока (СПб., 1907), «Anno mundi ardentis» М. А. Волошина (М., 1910) и др. Графический стиль, разработанный им совместно с А. Н. Бенуа и К. А. Сомовым, два десятилетия господствовал в области оформления книг и журналов.
Мир искусства. Известность Баксту принесли его графические работы для журнала "Мир искусства".
В 1889 году несколько молодых людей создали кружок самообразования, который позже стал ядром художественного объединения «Мир искусства». Во главе его стоял Александр Бенуа, а среди членов были Дмитрий Философов, Вальтер Нувель, Константин Сомов и другие. Бакст был среди них старшим и единственным, кто имел профессиональное образование. Однако он всегда чувствовал себя среди молодых «мирискусников» очень свободно, ходил на организованные Альфредом Нуроком «Вечера современной музыки», увлекался творчеством Обри Бердслея, Теофиля Стейлейна, Пюви де Шаванна, Беклина и других. Представителям русского «модерна» особенно близка была немецкая и североевропейская школы. Очень интересной получилась Выставка русских и финляндских художников, в которой принимали участие петербуржцы К. Сомов, А. Бенуа, Л. Бакст, москвичи М. Врубель, В. Серов, К. Коровин, финский художник Эдельфельт, Галлен-Каллела и другие.
Л. Бакст вместе с А. Бенуа, К. Сомовым, Д. Мережковским, 3. Гиппиус и другими входил в состав редакции журнала «Мир искусства». Руководил всей редакцией Сергей Дягилев, литературным отделом - Дмитрий Философов, музыкальным - Вальтер Нувель. Лев Бакст возглавлял художественный отдел. Именно Бакст придумал марку журнала «Мир искусства», на которой был изображен орел. Сам художник так объяснял эту аллегорию: «Мир искусства выше всего земного, у звезд, там царит надменно, таинственно и одиноко, как орел на вершине снеговой». Среди мотивов, которые Бакст чаше всего использовал в своей журнальной графике,- античные вазы, гирлянды, сосуды с орнаментами, фавны, сатирессы, рокайльные мотивы. Необыкновенно легки, изящны контурные рисунки Бакста, которые точно и гармонично сочетались с текстом. В это время Бакст был увлечен творчеством Бердслея. Он не только заботился о неповторимом образе журнала, но и создавал свои произведения. Лучшими из них считаются появившиеся в 1900-1901 годах литографический портрет И.Левитана, «Женский портрет» и «Голова старухи». Современники, исходя из того, как Бакст умел свободно владеть контуром,сопоставлять разные способы рисунка, называли его «дерзким графиком».
На обложке первого номера «Мира искусства» за 1902 год мы видим даму в затейливой шляпке и господина в цилиндре, стоящих друг против друга и прислонившихся к стенам комнаты, интерьер которой пугает своей причудливостью. А в заставке к стихотворению Константина Дмитриевича Бальмонта (1867-1942), опубликованному в журнале в 1901 году, Бакст изображает обнаженного, но явно бесполого ангелочка, опирающегося на цилиндрическую тумбу.
Помимо иллюстрирования журнала художник создавал и печатал в них и свои работы. Следует отметить, что художественный подчерк Бакста настолько тонок, что контуры его рисунков нисколько не выделялись из текста, а наоборот, гармонично дополняли его.
Работа в журнале «Мир искусства» заключалась не только в иллюстрировании самого журнала, но и в художественном оформлении залов, где редакцией журнала устраивались выставки. Здесь Лев Бакст проявлял себя не только как художник, но и как отличный дизайнер, способный создать утонченный интерьер.
Он продолжал заниматься и станковым искусством - исполнил отличные графические портреты И. И. Левитана, Ф. А. Малявина (1899), А. Белого (1905) и 3. Н. Гиппиус (1906) и живописные портреты В. В. Розанова (1901), С. П. Дягилева с няней (1906).
«Портрет С.П. Дягилева с няней» (1906, ГРМ), подобно ранним портретам Бенуа и Розанова, продолжает галерею изображений людей, близких Баксту. В этом портрете контрастно сопоставлены два возраста, две фигуры, два состояния – спокойная, уютная старушка, нежно любимая всеми друзьями Дягилева и бывшая для них своей Ариной Родионовной, и сильная, энергичная фигура Дягилева, вскинувшего голову с эффектной седой прядью. Скрытое движение, сила чувствуются в Дягилеве, и своеобразная кадровость композиции подчеркивает это. Текст скрыт
На деле низкий портновский жанр привлекал художника не меньше высокого театрального еще с петербургских времен: параллельно кос-тюмам для балетов Александринского теат-ра Бакст создавал и повседневные наряды для своей супруги Любови Гриценко, дочери Павла Третьякова — к слову, не только основателя галереи, но и владельца текстильных фабрик. "Клиентки приходили с красивой акварелью, купленной у Бакста за большие деньги", — писал в своих мемуарах тогдашний король парижской моды Поль Пуаре. За двенадцать рисунков платьев он как-то предложил Баксту двенадцать тысяч франков. История не сохранила условий, на которых Бакст в итоге подписал с Пуаре контракт и год поставлял ему идеи.
В 1912 году художник заключил новый договор, на три года, с другим важным для парижской моды Домом — Жанны Пакен. Бакст получал десять процентов с продажи каждого наряда с придуманными им узорами. А во время Первой мировой он уже всерьез обсуждал создание собственного бюро проектирования не только тканей и одежды, но и посуды, мебели, предметов интерьера, замахивался даже на автомобили.
Сотрудничества Бакста с Селигом могло бы не случиться, если бы не Первая мировая война, которая поставила крест на планах художника создать в Париже свое дизайн-бюро. Популярность дягилевских сезонов пошла на спад, к тому же между импресарио и художником случился разрыв. В итоге, когда Баксту, кормильцу семьи из четырнадцати человек, сделали предложение приехать в Америку — проводить выставки, читать лекции, писать портреты бомонда, он согласился.
В январе 1923 года в нью-йоркском отеле «Плаза» Бакст с оглушительным успехом прочел свою первую лекцию о моде. Считается, что именно после нее художник и был представлен шелковому королю Америки Селигу. Тот предложил Баксту создать орнаменты для его тканей, попросив использовать народные американские мотивы. Тогда они активно входили в моду. Началась эра увлечения джазом, блюзом, чарльстоном — «искусством черных».
Бакст предложение Селига встретил с энтузиазмом. Он вступил в переписку со специалистом по американским древностям Кроуфордом, подписался на бюллетень Археологического института Америки, а в следующий приезд, через год, отправился в путешествие по Западному побережью изучать искусство индейцев в резервациях Калифорнии и Великих равнин: керамику, тиснение по коже, покрывала, ковры племен навахо, акома, хопи. В них художник увидел, как выразился сам, "зеленую свежесть примитива": абстрактные стилизации, симметричность рисунков, живость цветов.
Орнамент художник называл "краеугольным камнем всего движения".
А краеугольным камнем бакстовского орнамента была геометрия. В этом модернист Бакст был наследником по прямой безвестных создателей лоскутных костюмов Арлекина, авторов античных амфор и древнеегипетских пиктограмм — у него сложность узора так же возникала из изобретательно сложенных вместе простых элементов. На костюмах для балета "Нарцисс" Бакст выстраивал в строгом порядке концентри-ческие круги с контрастным горохом внутри. В "Пизанелле" — треугольники, в "Дафнисе и Хлое" —ромбы и шахматная клетка, в "Садко" — полумесяцы. В "Жар-птице" геометрию образовывали трафаретные птицы и звезды. Бывало и наоборот: Бакст мог выкладывать из простых фигур изображения животных, арабески, целые миниатюры.
Так и в его узорах для шелка. На одном эскизе абстрактные, вдохновленные изображениями ацтеков и инков фигурки женщин, всадников, крылатых чудищ — однотонные, но заштрихованные внутри, да и фон — структурный, пуантилистский. Другой орнамент состоит из цветных треугольников в шахматном порядке, но эти треугольники на самом деле — то ли стилизованные мохнатые ели, то ли жилки засушенных листьев из гербария. Даже сложнейшие на первый взгляд узоры упорядочены. Взять хотя бы изображающий негритенка: на нем и пиктограмма человека, и солнце, и птицы, и парафраз на ионические капители, и "елочка". Но асимметрична только цветовая гамма.
Использовал художник и русские мотивы. Узор с малороссийских вышивок рубашек стал на эскизах фоном, жостовские цветы — наоборот, вышли на первый план, лишившись черного задника, как и хохломские лебеди и листья рябины. Были еще индийские ведические завитки, минотавры и Икары, растительность с персидских и турецких ковров — у эскизов тканей Бакста те же экзотические источники вдохновения, что и во времена "Мира искусства" и балетов. И вновь шквал цветов — Бакст в текстиле тот же колорист, потрясший Париж во времена Дягилева неожиданными контрапунктами: оранжевый он сочетал с синим и зеленым, зеленый — с красным, розовый — с охристым.
Меньше чем за год Бакст передал Селигу девяносто шесть эскизов, в производство пошли двена-дцать из них. Ткани Селига продавали в универмагах Lord & Taylor (в Нью-Йорке — на Пятой авеню).
На этом сотрудничество Селига и Бакста закончилось — в декабре 1924 года художник скончался в Париже. После смерти художника эскизы пару лет пролежали в конторе его американского адвоката, а позднее оказались в бережных руках Алона Бемента, директора Института-колледжа изящных и прикладных искусств Мэриленда, который передал их в 1942 году родному Институту. Несколько лет назад руководство Института решило продать этот ценный актив. 33 оригинальных дизайна тканей, исполненных неподражаемым Львом Бакстом, покинули стены Балтиморского музея искусств, где находились на хранении, и в прекрасном состоянии добрались до родины их создателя. Работы Бакста купила русская коллекционер и галеристка Наталия Курникова. Галерея "Наши художники" воспроизвела рисунки на современных итальянских шелках — в результате можно посмотреть не только на гуашевые наброски, сделанные рукой Бакста, но и на то, как выглядит воплощение его замыслов.
Текстильные орнаменты Л.С. Бакста сейчас совершенно забыты. В роскошных альбомах, посвященных французскому и американскому текстилю первой четверти XX века (Schoeser & Rufey, 1989), места для Бакста не находится. Но огромное количество не атрибутированных образцов тканей, названных авторами «Ткань в русско-восточном сти-ле», может означать, что перед нами ткань, напечатанная и вытканная по одному из 96 эскизов, которые Бакст продал текстильным фабри-кантам в конце 1920-х годов и за которые получил огромную сумму — более 80 тысяч франков.
Леона Бакста называют великим театральным художником, и это справедливо. Но разве выполненные им в различных техниках портреты или жанровая живопись менее хороши? Судите сами...
Портрет девушки в русском кокошнике, 1911
К. Сокольский - Снилось мне
Леон Бакст (1866—1924) - один из виднейших представителей русского модерна, художник, сценограф, мастер станковой живописи и театральной графики, родился в Гродно. Его отец - Израиль Розенберг. Одни именуют его ученым-талмудистом, другие - коммерсантом средней руки. Не исключено, что он был и тем, и другим одновременно. Своего сына Израиль Розенберг назвал Лейб-Хаимом. В дальнейшем, Лейб стал Львом. Лев - Леоном. Обычная трансформация еврейских имен в русскоязычной среде. Вскоре после рождения сына семья Розенбергов переехала из Гродно в Петербург.
Женский портрет, 1906
Детство его прошло в Петербурге, где жил дед, любивший светскую жизнь и роскошь. Дед был богатым портным. Мальчик рос болезненным и отличался заметной неуравновешенностью характера. От матери он унаследовал любовь к книгам и читал их запоем, что попало. Первыми яркими впечатлениями ребенок был обязан дедушке - в прошлом парижанину, перенесшему в квартиру на Невском проспекте шик французского салона. Обтянутые желтым шелком стены, старинная мебель, картины, декоративные растения, позолоченные клетки с канарейками - все здесь было "не как дома", все восхищало эмоционального мальчика. Радостное волнение вызывали также рассказы родителей, возвращавшихся из итальянской оперы.
Молодой дагомеец, 1895
Еще мальчиком он увлеченно разыгрывал перед сестрами придуманные и поставленные им самим пьесы. Вырезанные из книг и журналов фигурки превращались в героев инсценировок, разыгрываемых перед сестрами. Но вот наступил момент, когда взрослые стали брать мальчика с собой в театр, и перед ним открылся волшебный мир. Мог ли кто-нибудь подумать тогда, что именно здесь через много лет он найдет свое истинное призвание.
Портрет Александра Бенуа, 1898
Очень рано у Льва появилась тяга к живописи. Отец, в меру сил, противился. Как талмудист - не еврейское это дело "человечков малевать". И как коммерсант. Занятие живописью считалось малоприбыльным. Художники, в большинстве своем, вели полунищенское существование. Израиль Розенберг был человеком толерантным. И, дабы удостовериться, что собой представляют живописные потуги неукротимого сына, то ли через общих знакомых, то ли через родственников, вышел на скульптора Марка Антоколького. Мэтр посмотрел рисунки, нашел в них несомненные признаки таланта и настоятельно посоветовал учиться.
Портрет танцовщицы М.Казати, 1912
Совет возымел действие и 1883 году юный Розенберг поступил вольнослушателем в Академию художеств. Здесь будущий Бакст пробыл с 1883 по 1887 год. Академическое обучение мало соответствовало веяниям эпохи. Профессора, в большинстве своем, строго придерживались классических канонов. И напрочь игнорировали новые течения в живописи, пресловутый модерн в его многообразных формах и проявлениях. И, в меру сил и возможностей, отбивали у учеников желание сходить с раз и навсегда проторенного пути. Учился Бакст не слишком усердно. Провалил конкурс на серебряную медаль. После чего ушел из Академии. То ли в знак протеста. То ли окончательно разуверившись.
Леди на диване, 1905
После ухода из Академии Леон Бакст, в ту пору еще Розенберг занимался живописью у Альберта Бенуа. Отец, судя по всему, отказался от дальнейшего финансирования творческих метаний сына. И молодой художник зарабатывал на жизнь и оплату уроков в каком-то издательстве. Он иллюстрировал детские книги. В 1889 году Лейб-Хаим Розенберг стал Леоном Бакстом. Свою новую фамилию, точнее псевдоним, художник позаимствовал у бабушки по линии матери, несколько укоротив её. Фамилия бабушки была Бакстер. Появление броского псевдонима было связано с первой выставкой, на которой художник решил представить свои работы. Как ему казалось, в глазах русской публики художник по фамилии Леон Бакст имел неоспоримые преимущества перед художником Лейб-Хаимом Розенбергом.
Портрет Зинаиды Гиппиус, 1906
В том же 1893 году Леон Бакст приехал в Париж. Он учился в студии Жерома и в "Академии Жюльена". В широко известных среди художников всего мира местах, где можно было почерпнуть и соответственно научиться новому, не связанному с многовековыми традициями, искусству. Жилось Баксту в Париже трудно. Жил он, в основном за счет продаж своих картин. Точнее этюдов. В письме к приятелю Леон Бакст горько сетовал: "До сих пор я бьюсь из-за того, чтобы не покинуть Париж... Продавец картин нахально забирает за гроши мои лучшие этюды". В Париже Леон Бакст прожил шесть лет.
Портрет Андрея Львовича Бакста, сына художника, 1908
Время от времени он приезжал в Петербург. То ли развеяться и отдохнуть, то ли для заведения новых связей и обмена впечатлениями. Во время одного из приездов Леон Бакст познакомился с "Невскими пиквикианцами". Это был кружок самообразования, организованный известным русским художником, историком искусства, художественным критиком Александром Бенуа. В кружок входили Константин Сомов, Дмитрий Философов, Сергей Дягилев и некоторые другие художники, искусствоведы и литераторы, образовавшие со временем, знаменитое художественное объединения "Мир искусства".
Портрет будущей графини Анри де Буажелен, 1924
В 1898 году вышел в свет первый номер журнала "Мир Искусства" - орган художественного объединения и группы писателей-символистов. Редактором журнала стал Сергей Дягилев. Редакция журнала размещалась в доме редактора; первые годы на Литейном проспекте, 45, а с 1900 года - на Набережной реки Фонтанки, 11. Художественный отдел журнала возглавил Леон Бакст. Он же придумал для журнала марку с орлом, "царящим надменно, таинственно и одиноко на вершине снеговой". В художественном отделе журнала широко экспонировались работы выдающихся представителей отечественной и зарубежной живописи. Что определило высокий художественно-эстетический уровень издания, сделало его рупором новых веяний в искусстве, и повлияло на развитие российской культуры на рубеже веков.
Модель
В 1903 году Бакст сошелся с вдовой художника Гриценко Любовью Павловной. Она была дочерью именитого купца, большого знатока и собирателя живописи, основателя всемирно известной галереи П.М.Третьякова. Третьяков придерживался либеральных взглядов, ничего не имел против евреев в целом, и самого Бакста в частности. Ценил его как художника. Охотно покупал картины. Но в качестве зятя иудея Бакста не воспринимал. Еврей - еще, куда ни шло. А вот иудей, человек, связанный с еврейством религией, не укладывался в многовековые семейные традиции. И Баксту пришлось пойти на уступки. По одной версии, он перешел из иудаизма в лютеранство. По другой, для совершения церковного обряда бракосочетания стал православным.
Портрет Вальтера Федоровича Нувеля, 1895
В 1907 году у Бакста родился сын Андрей (в будущем - художник театра и кино, умер в 1972 году в Париже). Брак оказался непрочным. В 1909 году Леон Бакст ушёл из семьи. Развод не отразился на отношениях с бывшей женой. Они оставались неизменно дружескими. Когда в 1921 году Любовь Павловна, вместе с сыном, уехала из России, Леон Бакст до конца своих дней поддерживал их материально. Интересно другое. Вскоре после развода, новообращенный христианин Леон Бакст вернулся к вере отцов.
Портрет Анны Павловой, 1908
В 1909 году, в соответствии с новым законом об иудеях в Российской Империи, ему предложили покинуть Петербург. У Бакста были обширные связи. Много влиятельных знакомых. Его услугами пользовался Императорский двор. Но он решил не прибегать к чьей-либо помощи. И уехал в Париж. Гнев на милость власти предержащие сменили в 1914 году. В этом году Бакста избрали членом Академии художеств. И в этом качестве, несмотря на вероисповедание, он имел право проживать, где ему заблагорассудится.
Портрет девочки. 1905
С 1908 по 1910 год, во время наездов из Парижа в Санкт-Петербург, Леон Бакст преподавал в частной школе живописи Званцевой Одним из учеников Бакста был Марк Шагал. Бакст обратил внимание на недюжинный талант молодого Шагала. Хотя, как пишут, не вполне одобрял его и был строг в оценках. При всем своем новаторстве, Бакст полагал, что для художника, вне зависимости от направления, образцом должна была служить натура. Шагаловские алогизмы, пресловутая шагаловская же "картиномания" его смущали. Соученица Шагала Оболенская вспоминала, что, рассматривая картину Шагала, на которой был изображен сидящий на горе скрипач, Бакст никак не мог взять в толк, как скрипачу удалось втащить на такую большую гору такой большой стул.
Портрет Андрея Белого, 1905
Шагал, хотел было, поехать вслед за учителем в Париж. Его неудержимо тянуло в Европу. Бакст был против. - Значит, вас устраивает перспектива погибнуть среди 30 тысяч художников, слетающихся со всего света в Париж, - сказал он. Судя по рукописи книги Шагала "Моя жизнь", Бакст попросту обругал своего ученика. Жена Шагала Белла, готовя книгу к изданию, вымарала несколько выходящих из ряда вон выражений. В те годы, в отличие от нашего времени, ненормативная лексика не допускалась на страницы литературных произведений. По словам Шагала, Бакст вручил ему сто рублей и посоветовал с большей пользой для себя использовать их в России. Он и раньше поддерживал Шагала материально.
Портрет литератора Дмитрия Федоровича Философова, 1897
Бакст много и охотно занимался портретной живописью. Его кисти принадлежат портреты известных деятелей литературы и искусства: Левитана, Дягилева, Розанова, Зинаиды Гиппиус, Айседоры Дункан, Жана Кокто, Константина Сомова, Андрея Белого. Андрей Белый вспоминал: "Рыжий, румяный умница Бакст отказался писать меня просто, ему нужно было, чтобы я был оживлен до экстаза! Для этого он привозил из редакции журнала "Мир искусства" своего приятеля, съевшего десять собак по части умения оживлять и рассказывать умные истории и анекдоты, тогда хищный тигр Бакст, вспыхивая глазами, подкрадывался ко мне, схватившись за кисть". Искусствоведы считают Бакста одним из наиболее ярких русских художников-портретистов начала ХХ века.
Портрет княгини Ольги Константиновны Орловой, 1909
Леон Бакст был не только замечательным портретистом. Он проявил себя, как незаурядный пейзажист. Его графические работы, как отмечали современники, были "поразительно декоративны, полны особенной загадочной поэзии и очень "книжны". Несмотря на многообразие проявлений художественного таланта и связанные с этим возможности, особых доходов у Бакста не было. Постоянно нуждаясь в деньгах, Бакст сотрудничал с сатирическими журналами, занимался книжной графикой, оформлял интерьеры различных выставок. Ещё он обучал рисованию детей состоятельных родителей.
Портрет Л.П.Гриценко (супруги Л. Бакста и дочери П.М. Третьякова), 1903
В 1903 году в Петербурге Бакста попросили принять участие в оформлении балета "Фея кукол". Созданные Бакстом эскизы декораций и костюмов были восприняты восторженно. "С первых шагов, - писал позднее Александр Бенуа, - Бакст занял прямо-таки доминирующее положение и с тех пор так и остался единственным и непревзойденным".
Портрет мадам Т., 1918
В Париже Бакст вошел в балетную группу организатора "Русских сезонов" в Париже Сергея Дягилева. Сергей Павлович привез в Париж несколько балетов. Эти балеты, положенные в основу, "Русских сезонов", потрясли пресыщенных французов, вызвали у них бурю ни с чем несравнимого восторга. Своим триумфом "Русские сезоны" Дягилева были, в первую очередь, обязаны исключительным по красоте постановкам Бакста. Особому, "бакстовскому" стилю, с его чудесным, почти таинственным, поражающим воображение переплетением магии орнамента и сочетания красок.
Портрет Сергея Дягилева с няней, 1906
Созданные Бакстом театральные костюмы, об этом много писали в разного рода связанных с искусством изданиях, благодаря ритмически повторяющимся цветовым узорам подчеркивали динамику танца, движения актера. Вершиной творчества Бакста были декорации для дягилевских балетов: "Клеопатра" 1909г., "Шахерезада" 1910г., "Карнавал" 1910г., "Нарцисс" 1911г., "Дафнис и Хлоя" 1912г. Эти постановки, как писали критики, буквально "свели с ума Париж". И положили начало мировой славе художника.
Обнаженная, 1905
Русский художник, художественный критик и мемуарист Мстислав Добужинский, знавший Бакста ещё со времен совместного преподавания в школе живописи Званцевой и досконально знакомый с его творчеством, писал: "Его признал и "короновал" сам изысканный и капризный Париж, и что удивительно, несмотря на калейдоскопическую смену кумиров, изменчивость парижских увлечений, несмотря на все "сдвиги", вызванные войной, на новые явления в области искусства, на шум футуризма, - Бакст все-таки оставался одним из несменяемых законодателей "вкуса". Париж уже забыл, что Бакст иностранец, что он "корнями" своими в Петербурге, что он художник "Мира искусства". Леон Бакст - стало звучать как наиболее парижское из парижских имен".
Дама с апельсинами (Ужин), 1902
В 1918 году Леон Бакст покинул группу Дягилева. Его уход связывают с рядом причин. Это и мировая война. Французам было не до "Русских сезонов". Кроме того, Бакст оказался отрезанным от труппы Дягилева. Труппа оставалась в Париже, а Бакст находился в это время в Швейцарии. К уходу из труппы Бакста, и это, пожалуй, главное, побудили эстетические разногласия с Дягилевым, нарастающие противоречия. Дягилев был диктатором. Ещё задолго до "Парижских сезонов", работая над портретом Дягилева, Бакст жаловался, что Дягилев абсолютно не умеет позировать, следит буквально за каждым мазком, и требует, чтобы на портрете он выглядел красивее, чем в жизни. Судя по всему, во время работы над эскизами, Дягилев пытался влиять, что-то настоятельно советовал, предъявлял требования. Баксту это не нравилось. И он на каком-то этапе отказался от сотрудничества.
Портрет Исаака Левитана, 1899
В Париже Бакст был чрезвычайно популярен. Его стиль восприняли законодатели парижской моды. И стали широко использовать его. Русский поэт Максимилиан Волошин писал: "Бакст сумел ухватить тот неуловимый нерв Парижа, который правит модой, и его влияние в настоящую минуту сказывается везде в Париже - как в дамских платьях, так и на картинных выставках". Была издана книга, посвященная творчеству Бакста. Книга эта, по словам современников "представляла собою верх технического совершенства". Французское правительство наградило Бакста орденом Почетного легиона.
Портрет Айседоры Дункан
Громкая парижская слава Бакста, его мировая известность мало что значили для России. Для российских властей Бакст, в первую очередь, был евреем, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Русский публицист, художественный и литературный критик Дмитрий Философов писал: "После первой революции уже "знаменитый", с красной ленточкой в петлице, он приехал из Парижа в Петербург, совершенно забыв, что он еврей из черты оседлости. Каково же было его удивление, когда к нему пришел околоточный и заявил, что он должен немедленно уезжать не то в Бердичев, не то в Житомир". Покойный вице-президент Академии Художеств, граф Иван Иванович Толстой (впоследствии городской голова) возмутился, печать подняла шум, и Бакст был оставлен в покое. Да, конечно, он был еврей. Но чувствовал он себя сыном России, во-первых, и человеком, во-вторых. А главное, художником.
Автопортрет, 1893
Популярность Бакста, его большая слава, трагически отразились на его судьбе. Бакст был завален заказами, от которых не мог, да и не хотел отказаться. Непосильный труд подорвал его здоровье. Леон Бакст умер 27 декабря 1924 года в Париже, на 58 году жизни. Во время работы над балетом "Истар" для труппы Иды Рубинштейн с ним случился "нервный припадок". Бакста госпитализировали в больницу Риэль-Мальмезон. Помочь ему не смогли. По другой версии, в могилу Бакста свела болезнь почек. Ещё, в качестве причины называют "отёк легких". Возможно, речь идёт о проявлениях одного и того же заболевания. Люди, не слишком сведущие в медицине, основывались не столько на диагнозе, сколько на его доминирующих проявлениях. Похоронен Бакст на парижском кладбище Батиньоль.
Портрет графини Келлер, 1902
По материалам статьи Валентина Домиля «Великий Бакст»
Карнавал в Париже в честь прибытия русских моряков 5 октября 1893 года, 1900
Ливень, 1906
И все же нельзя обойтись, ведя разговор о знаменитом театральном художнике Леоне Баксте, без его потрясающих эскизов сценических костюмов и декораций (жаль, приходится ограничивать себя в количестве):
Эскиз декорации к балету "Шехерезада", 1910
Эскиз декорации к балету "Дафнис и Хлоя"
Эскиз декорации к балету "Мученичество Святого Себастьяна", 1911
 Танец семи покрывал. Эскиз костюма Саломеи к драме О.Уайльда "Саломея", 1908
|
 Эскиз костюма к балету "Послеполуденный отдых фавна" - Вторая Нимфа, 1912
|
Эскиз декорации к балету "Послеполуденный отдых фавна", 1911
Эскиз декорации к балету "Спящая красавица", 1921
Костюм Натальи Трухановой в роли Пери, 1911 / Эскиз костюма к балету "Шехерезада" - Синий Султан, 1910 (справа)
Сегодня заключительная часть нашей экскурсии по выставке «Время и творчество Льва Бакста (1866–1924)», проходящей в Национальном художественном музее Минска. Сегодня мы затронем не только тему «Бакст и театр», но и «Бакст и мода».
Предлагаю Вам ознакомится с коротким отрывком из чудесной новой книги Счастного В.Г. Лев Бакст: Жизнь пером Жар-птицы. Именно, Владимиру Григорьевичу мы должны быть благодарны за чудесную выставку. В заметке «Любимец американской элиты» есть интересные сведения как творчество Бакста отразилось на современной моде.
Любимец американской элиты
Слава Бакста докатилась до Америки через три года после триумфа «Шехеразады» и «Жар-птицы». Еще в 1913 году в журнале «Вог» , кстати, дожившем до наших дней, а в то время особенно популярном среди женщин из состоятельных семей, появилась статья о сотрудничестве художника с парижским домом мод «Пакен» . Этот дом, основанный в 1891 году, был известен во всем мире благодаря стараниям и таланту его владелицы Жанны Пакен, первой женщины-кутюрье. Этот номер журнала привлек внимание читательниц еще и фотографией Гертруды Вандербильт Уитни в костюме, сшитом по эскизу Льва Бакста. Гертруда родилась в семье Вандербильтов, одной из самых богатых в США, и вышла замуж за совладельца «Стандард Ойл», миллионера Гарри Пэйн Уитни. Во время путешествия по Европе она увлеклась искусством, начала изучать ваяние и добилась признания публики своими скульптурными работами. Позже она стала меценатом и основала в 1931 году Музей американского искусства Уитни в Нью-Йорке. Пока же появление такой примечательной особы в бакстовских нарядах было первой и достаточно эффективной рекламой для художника. И в том же году выставка его работ состоялась в Нью-Йорке, а в 1914-м - там же и в Бостоне, Филадельфии, Чикаго.
Костюм раба Федры
Широкая известность в США пришла к Баксту после гастролей дягилевской труппы в 1916 году, когда американская публика увидела семь оформленных им балетов. Появился даже стиль одежды и убранства домов а la Bakst. За океаном у художника появился свой представитель. Им стала Алиса Уордер Гэррет - наследница крупного состояния семьи Уордеров. Она была замужем за кадровым дипломатом Джоном Гэрретом из рода владельцев железных дорог США. В 1914 году его назначили представителем Госдепа США при американском после во Франции. Чета приехала в Париж и перезнакомилась там со многими видными представителями художественной элиты, в том числе с Бакстом. Художник написал два портрета Алисы Гэррет, часто сопровождал ее в театр и даже составил компанию в поездке в Италию. Когда в 1919 году после завершения командировки мужа мадам Гэррет возвращалась на родину, она охотно приняла предложение Бакста представлять его интересы в США.
Благодаря стараниям Алисы Гэррет работы Бакста оказались в коллекциях американской элиты, а в апреле 1920 года были успешно проданы в ходе выставки в престижной нью-йоркской Галерее Недлера . Подобные выставки были организованы в Далласе, Лос-Анджелесе, Сан-Франциско, Санта-Барбаре, Денвере и Чикаго. В том же году популярный журнал «Вэнити фэа» опубликовал статью Алисы Гэррет о Баксте, а «Вог» поместил на обложке рисунок художника.
Костюм сельчанина. Костюм 1903
В 1921 году Алиса Гэррет организовала выставку работ Бакста в Балтиморе, где находилось поместье ее семьи. После ее завершения директор расположенного в Балтиморе Мэрилендского института-колледжа искусств направил Басту приглашение с предложениями преподавать на отделении изящных искусств и организовать в этом городе студию дизайна. Сами же Гэрреты хотели, чтобы Бакст оформил помещение для театра в их фамильном поместье Эвегрин Хаус («Вечнозеленый дом») . Предложение поступило как раз после разрыва отношений Бакста с Дягилевым
В ноябре 1921 года художник отправился на теплоходе в Америку, где провел всю зиму. Первым делом он начал работы в доме Гэрретов в Балтиморе. Предстояло переоборудовать целое крыло здания под домашний театр. При этом кроме декорирования стен необходимо было спроектировать светильники и шторы, создать три комплекта декораций и реквизита. И все в едином ансамбле. Кроме того, были внесены изменения и в интерьер гостиной самого дома. В качестве доминирующего стиля Бакст выбрал русский фольклор. Узоры народной вышивки выполнялись гуашью, а затем переносились через трафареты на стены и потолок.
Фотография 1. Л.И. Виль 2. П.Н. Владимиров, В.А. Семенов. 1918–1919 на фоне платка «Олени и птицы» (Мотив индейцев пуэбло) Галерея «Наши художники», Москва
Результаты работы очень понравились хозяйке. Она с гордостью демонстрировала их гостям во время торжественного открытия театра 4 мая 1923 года, правда, в отсутствие Бакста, который к тому времени отбыл в Европу. По мнению искусствоведов, в частности Варвары Ермаковой, которая провела глубокое исследование по Эвергрин Хаус, это произведение Льва Бакста можно считать одной из его самых значительных работ в области дизайна. Подтверждением может служить тот факт, что само здание и интерьеры, созданные Бакстом, сохранились до наших дней и являются одной из главных достопримечательностей Балтимора. Алиса Гэррет умерла в 1954 году. Собранная ею коллекция художественных произведений, из них около 100 работ Бакста, включая ее портрет, написанный им в Париже, а также произведения других известных художников, в том числе Пикассо, принадлежит Фонду Эвергрин Хаус. В случае, если дом будет продан, а сейчас он принадлежит Университету Джона Хопкинса, коллекция покинет родные для нее стены. Скорее всего, этого никогда не случится. Эвергрин Хаус является одной из достопримечательностей Западного побережья США. Здесь кроме экскурсий регулярно проводятся концерты, выставки современного искусства, открыта библиотека.
В работе над интерьерами Эвергрин Хаус Баксту помогали студенты Мэрилендского института-колледжа искусств. Бакст не принял приглашение преподавать в колледже, но несколько раз бывал там, подолгу беседуя со студентами. При этом стремился внушить им необходимость поиска стиля, и не только собственного, но и для страны в целом. Он убеждал собеседников, что нет необходимости во всем оглядываться на Европу, что Америка обладает самым главным элементом изобразительного искусства - цветом, его свежестью и интенсивностью.
В Нью-Йорке Бакст снял мастерскую, где писал портреты на заказ. В планах были выставки, которые он решил организовывать сам, убедившись, что процент, который брали организаторы выставок за продажу его работ, непомерно высок. Там же шла подготовка к лекциям. В публичных выступлениях и в интервью Бакст всегда подчеркивал важность для американского искусства сохранения индивидуальности, в частности на основе раннеамериканского, а это значит, индейского искусства. Известный исследователь творчества Бакста Джон Э. Боулт объясняет интерес, который проявлял художник к культуре американских индейцев, в частности тем, что в Российской империи Бакст сам, будучи евреем, принадлежал к этническому меньшинству. В нем жило «глубокое и постоянное негодование, неприятие (если не ненависть) этнического неравенства». Баксту самому приходилось иногда «затушевывать» свое происхождение. С другой стороны, он активно использовал этнические мотивы в своих сценических работах. Например, он создал декорации в египетском стиле для «Саломеи», использовал греческие мотивы для «Нарцисса», «Дафниса и Хлои», «Послеполуденного отдыха фавна», яванские - для «Синего Бога», китайские и закавказские - для «Тамары» и, конечно же, арабские - для «Шехеразады». Именно благодаря им он стал всемирно известным художником.
Бакст Лев. 1866-1924. Эскиз костюма Эдипа к спектаклю «Эдип в Колоне» (по мотивам трагедии Софокла). Около 1904 Бумага на картоне, карандаш, акварель, белила Санкт-Петербургский государственный музей театрального и музыкального искусства
Публику же больше интересовал современный костюм. Во время своего первого пребывания на американском континенте Бакст c успехом выступил с лекцией на эту тему в Нью-Йорке и Торонто. Первая лекция называлась «Искусство костюма и его законы, их индивидуальное применение» . Она была организована с участием главного редактора «Вэнити фэа» и проходила в фешенебельном отеле «Плаза». Выступая перед аудиторией более чем в 1500 человек, Бакст сравнил создание костюма с работой архитектора. При этом он предостерег слушателей от чрезмерного увлечения модными тенденциями, в том числе связанными с его именем, отметив, что не стоит смешивать искусство театра и искусство личной жизни. В ходе лекции Бакст уделил особое внимание влиянию русского народного творчества на современную моду, отметив, что «русский орнамент, почти всегда природный, состоит из элементов, которые окружают крестьянку-вышивальщицу, что является источником бесконечных вариаций». Лекция имела большой резонанс. Ее текст был опубликован в журнале «Вог». В это же время была опубликована первая в США монография о художнике - книга Андре Левинсона «История жизни Леона Бакста» с иллюстрациями работ художника. Лекция «Цвет и костюм» в Торонто собрала 3000 человек. Газеты назвали ее главным художественным событием сезона.
Незадолго до отъезда в Париж Бакст познакомился с текстильным промышленником Артуром Селигом. Тот предложил художнику подготовить эскизы тканей для последующего использования в массовом производстве. В июне 1923 года был подписан договор, согласно которому Селиг получал исключительное право на использование эскизов тканей художника до конца 1924 года.
Бакст Лев. 1866-1924 Античная танцовщица (с автографом М.М. Фокину). 1907-1908 (?). Бумага на картоне, тушь, перо. Санкт-Петербургский государственный музей театрального и музыкального искусства
В Париже Бакст активно взялся за подготовку эскизов, периодически посылая их в Нью-Йорк. Если раньше он был вынужден использовать в работе в основном готовые ткани, то сейчас мог пользоваться тканями, изготовленными американской «Робинсон силк компани» по его дизайну. Беря за основу этнические мотивы многих народов, включая русский, Бакст вновь оказался на гребне волны в американской моде. В США дизайнеры начали все чаще обращаться к искусству коренного населения этой страны - индейцев.
Вновь прибыв в Америку в самом начале 1924 года, Бакст изложил свое видение современного искусства в лекции «Пути классицизма и современное искусство», которая была прочитана в Анн-Арбор (штат Мичиган), в Вашингтоне и Лос-Анджелесе. По мнению художника, современное искусство должно строиться на грубоватом и четком стиле, по-детски спонтанном рисунке и ярких цветах.
Во время своего второго пребывания в США Бакст долгое время находился в Вашингтоне, работая над семью портретами членов семьи директора Военной финансовой корпорации и мецената Юджина Мейера. Часто гостил он и у Гэрретов в Балтиморе. Намечались перспективы сотрудничества с американским кинематографистом Фердинандом Эрлом, а значит, и с Голливудом. К сожалению, этой стороне творчества художника не суждено было воплотиться в реальность.
Пикассо. Портрет Бакста (рисунок из книги)
Мастер работал много и тяжело. Загруженность заказами была одной из причин, почему Бакст не поехал на открытие магазина тканей Селига в Нью-Йорке, назначенного на 1 марта, несмотря на уговоры его владельца. В письме в Нью-Йорк своему секретарю Гришковскому он написал: «...Здесь я работаю как вол с утра до вечера, ибо надо заколачивать деньги: еще 15-й человек приехал в Paris - муж моей сестры, конечно, без гроша; а еще все хнычут: франк упал, посылай больше!» Другой причиной были сложные отношения Гришковского с Селигом. Поэтому секретарь сообщил Баксту, что его присутствие на открытии необязательно. Художника все же ждали. В витрине магазина выставили рисунки Бакста. Предполагалось, что он выступит с речью. Безусловно, у Селига остался неприятный осадок от случившегося. Бакст, удостоверившись, что Гришковский печется больше о личной выгоде, чем об интересах дела, уволил его. В мае Селиг пригласил Бакста отобедать вместе с ним в Нью-Йорке. Тот согласился и в переписке в дальнейшем стал называть Селига своим другом. Таким образом, достаточно просто отношения между ними наладились.
Сложнее оказалась история с творческим наследием Бакста в США. После кончины художника эскизы тканей пару лет пролежали в конторе его американского адвоката, у которого, очевидно, не было относительно их никаких инструкций. К счастью, они оказались у директора Мэрилендского института-колледжа искусств в Балтиморе Алона Бемента. В 1927 году все 33 эскиза были выставлены в Центре искусств в Нью-Йорке. В 1943 году они экспонировались в Мэриленде, уже после того как Алон Бемент передал коллекцию в дар своему институту. Через шестьдесят лет несколько эскизов из собрания были представлены на выставке «Великолепный Бакст: театральный и текстильный дизайн из коллекций Балтимора» в Балтиморском музее искусства.
Экспозиция последнего зала
В 2012 году все 33 эскиза были приобретены директором галереи «Наши художники» Натальей Курниковой и привезены в Москву. В начале 2013 года они демонстрировались в этой галерее в рамках выставки «Лев Бакст. Открытие материи». В 2016 году образцы тканей, изготовленных по эскизам Бакста, были любезно предоставлены для экспонирования в Минске, Вильнюсе и Риге на выставке «Время и творчество Льва Бакста», приуроченной к 150-летию со дня рождения их автора.
Став после премьеры «Шехеразады» одним из гуру в стиле одежды , Бакст вот уже более века оказывает влияние на индустрию моды. Его ориентальному стилю неосознанно следовали хиппи 1960-х годов. По меткому выражению искусствоведа Анны Акчуриной, законодатели моды были «инфицированы» Бакстом. Коллекция Ив Сен-Лорана 1976 года так и называлась: «Русские сезоны». Его влияние прослеживалось в Египетской коллекции Кристиана Диора 2004 года, византийской теме Долче энд Габбана 2013 года.
Источник: Счастный В.Г. Лев Бакст: Жизнь пером Жар-птицы. Минск: Четыре четверти, 2016. стр. 119–224.
Бакст Лев. 1866-1924. Эскиз женского костюма. 1912. Балет «Дафнис и Хлоя» Бумага серая, картон, акварель, белила, карандаш Санкт-Петербургский государственный музей театрального и музыкального искусства
Сцена на балета «Нарцисс». 1911 Фотобумага, фотопечать черно-белая
Неустановленное лицо. 1912-1915. Балет «Дафнис и Хлоя» Фотобумага, фотопечать черно-белая. Санкт-Петербургский государственный музей театрального и музыкального искусства
М.М. Фокин - Дафнис. 1912. Балет «Дафнис и Хлоя» Фотобумага, фотопечать черно-белая. Санкт-Петербургский государственный музей театрального и музыкального искусства
В.П. Фокина - молодая беотийка. 1911. Балет «Нарцисс» Фотобумага, фотопечать черно-белая. Санкт-Петербургский государственный музей театрального и музыкального искусства
Г.А. Розай - беотиец. 1911. Балет «Нарцисс». Фотобумага, фотопечать черно-белая. Санкт-Петербургский государственный музей театрального и музыкального искусства
Бакст Лев. 1866-1924. Эскиз костюма Лесного духа. Около 1911. Балет «Нарцисс». Бумага, карандаш, акварель. Санкт-Петербургский государственный музей театрального и музыкального искусства
Бакст Лев. 1866-1924.Эскиз костюма Нарцисса дли В.Ф. Нижинского к балету «Нарцисс». Около 1911 Бумага на картоне, карандаш, акварель, серебряная краска
Бакст Лев. 1866-1924. Эскиз костюма Нимфы. Около 1911. Балет «Нарцисс» Бумага, карандаш, акварель. Санкт-Петербургский государственный музей театрального и музыкального искусства
Бакст Лев 1866-1924. Первая вакхаика. Эскиз костюма к балету «Нарцисс» Около 1911. Санкт-Петербургский государственный музей театрального и музыкального искусства
Бакст Лев. 1866-1924. Беотийка. Эскиз костюма к балету «Нарцисс». Около 1911 Бумага на картоне, карандаш, акварель, бронзовая краска Санкт-Петербургский государственный музей театрального и музыкального искусства
Костюм сценический мужской (куртка, шаровары) к балету «Шахеразада» (около 1930 г.). Автор эскиза Бакст Л.С. 1866-1924 Шелк, атлас, роспись. Санкт-Петербургский государственный музей театрального и музыкального искусства
В.П. Фокина - Зобеида. Балет «Шехеразада» Королевский театр, Стокгольм. 1914 Фотобумага, фотопечать черно-белая. Санкт-Петербургский государственный музей театрального и музыкального искусства
Группа артистов. Труппа «Русский балет Дягилева». 1911-1915 Балет «Шехеразада». Фотобумага, фотопечать черно-белая. Санкт-Петербургский государственный музей театрального и музыкального искусства
В.П. Фокина - Зобеида и М.М. Фокин - Золотой раб в балете «Шехеразада». 1913-1917 Лист из журнала, типографская печать
Бакст Лев. 1866-1924. Эскиз костюма беотийца. Около 1911. Балет «Нарцисс» Бумага верже, карандаш, акварель. Санкт-Петербургский государственный музей театрального и музыкального искусства
Т.П. Карсавина - Зобеида, СЛ. Григорьев - Шах Труппа «Русский балет Дягилева». 1913-1915 Балет «Шехеразада». Фотобумага, фотопечать черно-белая.
Бакст Лев. 1866-1924. Эскиз костюма Жар-птицы к балету «Жар-птица». 1922 Бумага, карандаш, акварель, гуашь, усиленные серебром и золотом Из корпоративной коллекции Белгазпромбанка
Плакат сольного концерта французской танцовщицы Элис Жуандо (Элизабет Тулемон), сценическое имя «Кариатис». 1916 Автор эскиза Бакст Лев (1866-1924). Бумага, литография, ручная раскраска. Санкт-Петербургский государственный музей театрального и музыкального искусства
Бакст Л. Фрагмент платка «Жар-птица». Шелк. Галерея «Наши художники». Москва
Бакст Л. Фрагмент платка «Розетта». (Мотив индейцев пуэбло) Шелк. Галерея «Наши художники». Москва
Бакст Л. Фрагмент платка «Птицы». (Мотив индейцев пуэбло) Шелк. Галерея «Наши художники». Москва
Бакст Л. Фрагмент платка «Крылатое божество». (Мотив индейцев пуэбло) Шелк. Галерея «Наши художники». Москва
Т.П. Карсавина - Жар-птица. Балет «Жар-птица». 1910 Бумага, типографская печать цветная. Санкт-Петербургский государственный музей театрального и музыкального искусства
Могила Льва Бакста. Кладбище Батиньоль. Париж
ЗАВЕРШЕНИЕ ЭКСКУРСИИ
